Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Из векового опыта борьбы с угнетателями

Вековая борьба с угнетателями. Ладно, кроманьонцев с неандертальцами и прочих фараонов и спартанцев простим за давностью лет, мы ж не звери. Промотаем до известных времен. Итак...
1 век н.э. Кто твой угнетатель? Римлянин! Это подтвердят даже грудные младенцы и шизофреники. Хватай копье, припасай булыжники - и вперед на разграб... тьфу ты, на разгром подлых угнетателей. Подними восстание - раскачай лодку! Каждая провинция может стать свободным государством с собственной властью и рабами. Тоже собственными, не чужими. Свое имущество завсегда приятней, чем чужое.
5 век н.э. Эти угнетатели множатся, как тараканы, аж глаза разбегаются. Все эти галлы, вестготы, аланы, англы, саксы и попросту вандалы... Кого бьем? Римлян, ясен хрен! Традиция, и вообще, не все еще разграб... разгром... не все освобождены от гнета узурпаторов, короче. Заодно можно захватить Британию и, наконец, покончить с Карфагеном, а то чего они там, думают, отсидятся? Ха!
10 век н.э. Да вы издеваетесь?! Думаете, так легко всех раграб... разгромить... замирить, короче? Вот, кстати, хороший термин, "замирить", мы ж не варвары, в самом-то деле, чтобы называть погром погромом. Но чертовы угнетатели не дремлют и размножаются. (Да, у нас тут незаметно сменилось язычество на христианство, так что можно чертыхаться, а также впадать в ересь, отлучать противников от церкви и творить прочие милые шалости.) Так о чем мы? А, угнетатели и рабовладельцы, все эти половцы, печенеги, татары, древляне, хазары, их же хлебом не корми, дай только кого поугнетать. А арабы? Эти вообще ни в какие ворота. Да и с Визатией не все ладно. Ну, ладно, вздрогнули, чарку опрокинули - и в поход. Тут ведь как: вовремя соседей в рабство не угонишь, сами тебя захватят и запродатут, собаки такие, да. А что поделать? Такое время на дворе, надо ж как-то жить.
15 век н.э. Красота-то какая, лепота! Чай, не темные века - Ренессанс на дворе. Книги печатаем, карты открытий составляем. Кстати, модная новинка - "Молот ведьм". Для тех, кто устал бороться с рабовладением и хочет попробовать себя в новом амплуа. Борец, помни, бить ведьм и колдунов куда приятней и безопасней, чем пиратов и работорговцев. И вообще, мы же светские люди... А вдруг пират - особа благородная, тем паче титулованная? Нехорошо выйдет. Да, и турков можно побить заодно, что-то там мутит на Востоке князь Влад. Чу! Что еще из сезонных предложений? Вступайте в Ливонский Орден! Грабь по-рыцарски! Бей орду! Хватай себе ханство! Захвати Париж! Определись между чашниками и таборитами! Истанбул нот Константинополь! Пленных не брать? Пленных продать? Кому пленных, а? Есть у нас работники, столяры да плотники... Красотки со всего света, умеют то и это... Кто сказал: "Позор угнетателям и продавцам своих братьев?" Правильно говоришь, друг! Я вот тоже считаю, что нельзя торговать своими братьями. Я, может, последний флорин бы пожертвовал для выкупа земляков. Но сначала этот флорин надо заработать. Оглянись вокруг: сколько тут не-братьев-то. Хватит и на выкуп земляка, и на новый корабль, и на безбедную старость. А ты говоришь, угнетатели... Просто коммерция, бизнес, ничего личного.
18 век н.э. Жизнь пошла - сказка, борись не хочу. То за испанское наследство, то за австрийское. Слушай, а, может, ну ее, старушку Европу? Чего мы в тех наследствах не видели? То ли дело - карьера в колониях. Только с туземцами поосторожней. Дикие люди, рабовладельцы и изуверы. Не то, что мы. Купим себе деревеньку, да заживем помаленьку... Откуда деньги на деревеньку? Говорю же, туземцы - рабовладельцы и изуверы, ловите намек. Можно войти с ними в долю. А будут артачиться, мы их пиф-паф. Мы, колонисты, народ гонористый...
21 век н.э. В очередь, сукины дети, в очередь! Что, тебя угнетали белые? Ха, насмешил. Меня угнетали не только белые, где моя компенсация за татаро-монгольское иго? А за скифские походы? За марш-бросок поляков? За происки Швеции? За Наполеона? Что, Наполеон нес прогресс и свободу от крепостничества? Ничего не знаю, прадед рассказывал, что Наполеон у его деда лично своровал кобылу. Этот Наполеон был та еще продувная бестия, прямо как ты. Короче, меня угнетали черные полковники, белые атаманы, красные комиссары и работники желтого дома. Синие? Да, синие рожи меня тоже угнетают, как и рябые. Зеленые? Зеленые, собаки, вообще распоясались, прямо как вестготы какие напополам с вандалами. Что? Ты не знаешь, кто такие вестготы? Сразу видно, негр... неграмотный. Был бы ты грамотный, ты бы знал всех угнетателей поименно или хотя бы в рамках племен, гильдий, землячеств, классов и все такое прочее. Эх, мне бы век эдак в первый, там было, где развернуться освободительной борьбе. Марвел, подкинь частиц Пима...
... бзз...
1 век н.э. Всем Хайль Цезарь! Ребята, кто с нами на Уэльс? Там того, с правами римского человека не все ладно, надо бы разобраться. На обратной дороге завернем в Иудею, чтоб два раза по поводу римских прав не бегать. Если быстро обернемся, аккурат к открытию Колизея успеем. А там отставка... Женюсь, рабов прикуплю. Кто сказал: "Черных?" Я, может, за разнообразие и против монохрома. Пусть будут разные рабы, зачем себя искусственно ограничивать? Говорят, ожидаются поставки из Британии, Галлии, Дакии, Армении, Месопотамии. Хорошо у нас, в Римской Империи! Особенно в провинции у моря. Приезжайте.

@темы: История, Точка зрения, Увлечения, Пародии

---

Новый "Дракула" и орден остолопа

Некоторым людям (забьем на политкорректность и откровенно назовем их остолопами) можно создать все условия для победы. Но они все равно проиграют, потому что остолопы, да. Дай им фору во времени - и они бездарно потратят ее на болтовню и раздувание щек. Дай им руководство к действию - они или проигнорируют, или примутся долго и нудно докапываться, кто, когда и при каких условиях его придумал, за счет чего оно работает и т.п., пока не станет слишком поздно, чтобы его применить. Наконец, поставь их в организацию, которая худо-бедно умеет справляться с подобной напастью - они гордо на нее наплюют и примутся действовать самостоятельно, ни с кем не советуясь и даже не ставя в известность. Короче, не выиграть у таких людей может только еще больший остолоп, а если противник - идиот чуток поменьше, то прогноз очевиден.
Нет, старый недобрый кроль все понимает. Новый век, новые тенденции; если русалочка уже негритянка, то и Ван Хеллсингу пора менять пол. Но, ешкин кот, почему если женщина - то полная (ладно, в сериале она худая, но к делу это не относится) дура? Хотя это я погорячилась. Агата Ван Хеллсинг, скорее всего, просто психопатка. Дура могла бы блюсти субординацию, и с чувством опасности тоже мог быть порядок. Другое дело - психопат. Он может быть сколь угодно начитан, испытывать научный, философский и так далее интерес (привет доктору Лектеру), но вот с чувством меры, опасности, субординацией и прочими полезными вещами у психопата всегда полный швах.
Итак, в первой серии (а дальше я едва ли пойду) Агата Ван Хеллсинг ухитрилась за здорово живешь угробить целый монастырь, обитательницы которого не сделали барышне ничего плохого, более того, терпели ее экстравагантность, позволили создать крайне подозрительную лабораторию и вообще всячески поддерживали "сестру" в странных изысканиях. Дракула тоже при этом ворон не считал, но без Агаты его шансы были бы куда ниже. Судите сами.

В весьма отдаленный монастырь (кстати, к этому вопросу мы еще вернемся) притащили, э-э... монстра. Монстр называет себя Джоном Харкером, выглядит как зомби, и на самом деле это живой труп и есть. Зомбак декларирует, что пишет заметки о том, как смотался в гости к Дракуле, не замечая, что вместо воспоминаний и размышлений повторяет много раз одни и те же строчки, типа "Дракула - мой господин", "Дракула победит" и т.д. Немаловажная деталь - монастырь женский, причем строгий настолько, что священника даже на подступах не наблюдается. Вроде, был, да делся куда-то. Ну да, бабоньки, и кому он тут нужен? У нас ведь есть образованная сестра Агата.
Что сделали бы вы на месте "образованной" сестры Агаты? Ну, кроме того, что изолировали и допросили монстра? Правильно, первым делом пригласили священника (и не одного), известили поместное начальство, в Рим бы срочную телеграмму отбили. Даже если бы суровые парни в черном посчитали бы, что монастырь впал в массовое помешательство, то не менее срочно выслали бы комиссию, чтобы во всем разобраться, и с монстром бы поступили, как требуется. Приняли бы меры по усилению безопасности. Благо время еще было.
Что сделала Агата? Сидела на попе ровно, испытывала кризис веры, через знакомого детектива проверила личность Джонатата в Англии, нашла невесту и выписала ее в монастырь. Невеста подтвердила, мол, это ее голубоглазый Джонни, но что-то он нездорово выглядит. И мухи по нему ползают, прямо как по Долорес из "Западного мира" (а мы помним, большое начинается с малого; сначала мухи, потом тот, по кому они ползают, подкинет всем дровишек в костер). время было упущено, хотя Агата точно знала, с чем столкнулась. Это мы, сиволапые, испугались бы, но только не Агата. Поэтому, когда Дракула таки явился на порог, "сестра" легко оставила монстра Джонатана наедине с беззащитной, истеричной, испуганной невестой и открыла ворота.
Да, она это сделала. Открыла ворота монастыря.
Открыла ворота достаточно удаленного (судя по кадрам) от крупного цивильного жилья монастыря...
Как в реальности строили фортпосты некогда главнейшей в Европе религии добра и цивилизации? Как крепости, вестимо. Чем отдаленней район, тем укрепленней монастырь. И вот является Дракула в теплой, рычащей компании волков и видит перед собой условную решеточку с крупными промежутками, которую Агата радостно распахивает. Типа чтобы проверить, что вампир не зайдет, если его не пригласить.
Только что летучие мыши под управлением вампира запросто залетели внутрь монастыря и устроили переполох. Ночь, предвкушающе подвывают волки, контролируемые все тем же вампиром... Дракула соскучился в своем замке и еще долго чесал языком, дал время монахиням помолиться, зашупил Джонатана, сделал эффектное "бу", и только тогда позвал волков. Как вы догадались, за это время идея забаррикадироваться к часовне, крипте, другом укрепленном помещении никому в голову не пришла. Потому голов, ливера и жизни пришлось лишиться. Главное, что мозги не пострадали. То, чего нет, не может пострадать.

Ну а что же Ван Хеллсинг? А она вместе с Миной решила скрыться в своей лаборатории, понадеявшись, что освященные облатки не дадут Дракуле пройти (поэтому реальными преградами ака двери опять никто не воспользовался). Облатки-то свое дело сделали, не подвели... Беда лишь в том, что случаев исцеления анэнцефарии у взрослых Церковь до сей поры не зафиксировала. Бывало, иной святой приставлял страждущему отрубленную руку или от проказы исцелял. Но чтобы вставить в пустую голову доселе отсутствующий в оной мозг, извините.
"А как же икона "Прибавление ума", кроль? - скажете вы - Тут само название как бы говорит за себя".
Точно, подловили, есть такая. Но, во-первых, в лаборатории Агаты ей не нашлось места. Во-вторых, это как с пунктиком Дракулы о приглашении войти. Вы (или кто-то за вас) должен выразить желание прибавить ума четко и осмысленно. Агате бы подобное просто в голову не пришло. Ведь даже после отзвучавших воплей разрываемых волками сестер, до того момента, как невменяемая Мина пригласила монстра войти за черту облаток, Агата не сомневалась, что с мозгом в целом, как и с отдельно взятым умом, уж у нее-то все о'к. И все шансы победить вампира (или просто дожить до рассвета) у нее также в наличии.

@темы: Кино, Точка зрения, Два раза пип

---

Зареклась коза в город ходить...

...верить ли той козе? Спорный вопрос, ой, спорный. Кроль зарекся писать по АнКу (никогда такого не было, и вот опять). Но по мотивам беседы у  Джон Ди http://john-dee.diary.ru/p218124330.htm#form

 Джон Ди, Ну даже самому жизнерадостному человеку иногда приходит в голову мысль "Как все скучно и надоело", а если жизнь вечная? Все по тысяче раз видено и прожито - с тоски удавиться можно!

И я себе это представила...

Рауль: Ну, с очередным самоубийством, дружище. Как прошло на этот раз?
Ясон: С огоньком. Но все-таки чего-то не хватило... Нет, понимаешь ли свежести, непосредственности какой-то нет, что ли.
Рауль (быстро заводясь): Вот чего тебе не хватает? Нет, ты нормально словами через рот мне скажи, чего тебе, скотине, не хватает! Мы тебе крушение лайнера в океане обеспечивали, во льдах ты замерзал?
Ясон (вяло): Было дело, обеспечивали, замерзал.
Рауль: В космосе от нехватки воздуха ты задыхался?
Ясон: Задыхался, даже трогательное послание тебе оставил.
Рауль: Издевательское послание, я помню. Ты с темы не сворачивай. Заживо тебя закапывали?
Ясон: Закапывали.
Рауль: С небоскреба ты падал?
Ясон: Ну, падал. Ты мне намерен весь список озвучить?
Рауль: Я намерен узнать, имеется ли у тебя совесть!
Ясон (задумчиво): Совесть... Хм, Рауль, выходит, совести-то у меня и нету! Не инсталлировали мне совесть. Слушай, может, прокачаешь ее мне на досуге? Вдруг с совестью дело поживее пойдет? Все какое-то разнообразие.
Рауль (ворчливо): Ты мне то же говорил про страсть, про некоторые аспекты тактильного и мышечного восприятия, про секрецию гормонов...
Ясон: Нет-нет, обещаю, кроме совести, больше ничего закачивать не будем.
Рауль (все еще скептично): Ты мне это каждый раз говоришь. Почему, вот почему я на это ведусь?
Ясон (с надеждой): Ты мой друг?
Рауль: Нет, это нерациональная причина.
Ясон: Ты ученый? Тебе интересно наблюдать?
Рауль: Уже неинтересно. К тому же, я давно поставил все опыты на людях.
Ясон: Ну, а по приколу? Просто так? Чисто по-человечески?
Рауль: Так, я не понял, ты сейчас ко мне подлизываешься - или оскорбляешь?!
Ясон (поспешно): Ладно-ладно, я ж так, любя, не злись. Так что насчет совести?
Рауль: Так и быть, зайди на недельке, закачаю. Только, Ясон, чтобы это было в последний раз!
(Прошло некоторое количество времени и событий.)

Рауль (едва зубами не скрежеща): Так-так, кого я снова вижу, Ясон! Ну, как твое очередное самоубийство?
Ясон (виновато): Спасибо, друг, что поинтересовался эдаким пустячком... Все нормально.
Рауль (зловеще): Нормально, значит?
Ясон (неуверенно): Пожалуй, не нормально, а хорошо. Да, превосходно просто.
Рауль(прищурившись): Теперь тебе всего довольно?
Ясон (со вздохом): Видишь ли, Рауль... Хм... как бы сказать? Понимаешь ли, чего-то не хватает...
Рауль (рычит): Своими руками скотину убью!
Ясон (заинтересованно): Дружище! Какая перспективная идея! Ты просто гений. Тебе это уже кто-нибудь говорил?
(Занавес.)

@темы: Аниме, Бред, Точка зрения, Фанфики, Стёб, Пародии

---

Восток - Запад

Ему не нужна американская жена!
"Стиляги" ОСТ

Подзависла я на "Тиндере" и быстрых свиданиях в последнее время. Смотрю, а в наших широтах-то новый тренд! После евротачек и евроремонта дошла очередь до условных европодруг.
Удобно это аль нет? Ну, давайте разбираться.

Итак, устав от корыстных провинциалок и зажравшихся жительниц обеих столиц, мужики подумали и составили программу-минимум для отбора кандидаток на совместный кофе в постель.
Теперь даме предлагается согласиться на ряд условий, прежде чем нырять в омут с головой. И что он "не спонсор", и что "не обязан выполнять все хотелки", и что "расходы - дело совместное", и что "я тоже человек, а не банкомат", и что "женщина должна (ох, бедная женщина, все-то она должна и должна с рождения и до вечности) развиваться, ухаживать за собой" (на свои же средства, куда ж без того). А некоторые и вовсе жаждут, чтобы дама "была осознанной", спортивной и едва ли не палатку на время ставила.
Не иначе как для того, чтобы, сидя на кухне, совместно осознавать бытие, попивая купленный вскладчину кофе каждый из своей (чек прилагается) кружки с индивидуальным дизайном. А на балконе бы счастливцев ждали палатка, секундомер и набор для выезда на барбекю. Идиллия?
Когда бы так.

Что принципиально отличает "европодругу" от прочих видов, которых мужчины задорно посылают лесом? (Потому что, ясен хрен, все замотанные, запустившие себя клуши, равно как и цепкие рублевские путаны, спят и видят, как стрясти последнюю десятку и рассесться всей своей попой на кухне Васи из Электростали или Вити из Чертаново.)
Правильно, отношение к себе.
При любых, я подчеркиваю, любых обстоятельствах самый главный, уважаемый и любимый человек в ее жизни - это она сама.
Она следит за собой и, быть может, привлекательна - потому что это вопрос не столько привлекательности, сколько здоровья. Здоровье вообще стоит на первом месте, потому что лечиться дорого и не всегда эффективно.
Ей в голову не придет раскручивать Васю-Витю на свои хотелки. Потому что Вася-Витя по отношению к ним ни при чем. И пополам она оплатит исключительно те мероприятия, которые ее устраивают и интересуют (а не которые интересуют Васю-Витю). Отдельные, не близкие ей самой хотелки Васю-Вити вообще до лампочки, может один на них шкандыбать, а она на шоппинг с подругами или сериал под кофе глянет.
И - да - она не "тоже человек", а именно что человек. И не обязана:
- регулярно готовить еду, если у нее нет ребенка (соответственно, в ее холодильнике - продукты для нее; угостить она может, но специально переходить на иной тип питания или срочно становиться затейливой кулинаркой "не обязана");
- стирать, убирать не за собой, учитывая, что выбрала не инвалида;
- перестраивать свой рабочий и личный график с максимальным удобством для партнера: они же равны, значит, ее планы столь же важны, как и его;
- помогать с ремонтом, огородом на даче и прочими бытовыми развлечениями: в выходные и отпуск она отдыхает (и вообще, это отдельная работа; не справляешься сам - найми специалиста, она же сама так поступает);
- "отдыхать" в компании чужих людей, особенно если они ей не нравятся (да, тут классические аргументы "это ж моя родня", "ты чего, мы с друзьями с первого класса вместе" не прокатят).
- срочно менять хобби, стиль одежды и т.п.

Примерно на выполнении первых двух-трех пунктов (не специально, просто у нее такой стиль жизни) становится понятно, что соответствовать евростандарту, это не евротачку покупать. Может, и не надо никакой евродамы? Пусть себе проверенная в суровых широтах классическая дама.ру по-прежнему варит борщ, стирает, убирает, обои клеит, сама занимается детьми, копает картошку, отдыхает в Турции, да, требуя (порой громко и настойчиво) больше денег, давая кучу раздражающих советов, таская, в свою очередь, к своей родне, ругаясь на жизнь... Живут же люди, почему бы вам не жить?
Что, нет? Таки осознанности не хватает? Хотелки и запросы задолбали? Чай, не лаптем щи хлебаем? Ну, воля ваша. Вот условия с одной стороны, а вот - с другой, и одно невозможно без другого. Главное, не жаловаться потом, а то как раз вопрос возникает. По части осознанности.

@темы: Жизненное, Личное, Наблюдения, Точка зрения, Скажи мне кудесник

---

Десять упырят

Десять упырят решили пообедать;
Один вдруг поперхнулся, и их осталось девять.
Девять упырят, поев, клевали носом;
Один в гробу заспался, и их осталось восемь.
Восемь упырят гулять пошли потом;
Один не возвратился, остались всемером.
Семь упырят камин топили вместе;
Один застрял в трубе, и вот осталось шесть их.
Шесть упырят разжились серебром;
Аллергик был один, остались впятером.
Пять упырят осину заострили;
Дичью стал один, охотников – четыре.
Четыре упырёнка пошли купаться в море;
Один нашел приманку, и их осталось трое.
Трое упырят в зверинце оказались;
Один летучей мышью стал, и вот вдвоём остались.
Двое упырят прошлись по солнцепёку;
Вернулся лишь один, несчастный, одинокий.
Последний упырёнок поглядел устало;
Он пошёл на бал, и никого не стало.

@темы: Точка зрения, Увлечения, Стёб, Пародии, Переделки

---

Голос сказки (Луккени и Че)

Зарисовка о героях-рассказчиках из мюзиклов "Элизабет" и "Эвита"

Голос сказки (Луккени и Че)

Я - Голос сказки. Ведь каждая сказка имеет свой голос. Иначе кто тебе скажет, к примеру, жили-были двадцать пять оловянных солдатиков... Или жил-был бедный принц, королевство у него было ничтожное, не не такое, чтобы нельзя было жениться... Голос сказки совершенно необходим.
к/ф "Тайна Снежной Королевы"

Кто делает сюжет? Герои? Несомненно. Рассказчик? Всегда. Гламурную сказку про умершую королеву, такую несчастную и везучую, любимую и ненавидимую, эмоциональную и равнодушную, можно рассказать по-разному. Ведь, в конечном итоге, не столь важны герои, как то, что именно сделал или вынес из этой заварушки сам рассказчик. Выиграл он или проиграл.
Луккени и Че довольно схожи, как по отведенной им роли, так и бунтарскому характеру. Они оба любят начинать с конца, осуждать своих героинь (ах, да, оба рассказывают о женщинах), оба за революцию и развал старого мира, оба зубоскалы, и всегда в теме дня. Анархист и революционер. Висельник и будущий команданте.
Луккени, убийца и самоубийца, начинает свой репортаж прямо с того света, где, как известно, хоть сто лет просиди – а за рамки своего века не выйти. Всё те же страсти, сплетни, лица и сюжеты. Неизвестно, по какому разу покойники перетолковывают дней минувших анекдоты, досадуя более на то, что Элизабет удалось вырваться из этой круговерти, а им нет. Тут, в принципе, не суть важно, какой была эта удачно свалившая из их хладной компании императрица. Она танцевала с «Самым Главным Героем» в собственном стиле и с впечатляющими результатами. На фоне поставленных рекордов молочные ванны, семейные склоки и наплевательское отношение к близким и далеким уже не столь важны, а скорее служат эдаким дополнением к основному, как в композиции на фото «Тов. Брежнев среди однополчан». Кстати, выход Самого Главного Героя Луккени тут же льстиво анонсирует, и зритель сразу понимает, какого рода этот анархист и на кого он работает. Знаем мы таких анархистов, как могла бы прозорливо заметить кровавая царская охранка, все сплошь у нас на балансе.
Луккени даже пытается отпереться от собственного единственного значимого поступка – убийства императрицы. Мол, и не убийство это было, а так, исполнение заказа. Кто заказал? Да сама покойная и возжелала. Что, поконкретней? Ну, допустим, дер Тод, только ша, начальничек, как бы Сам не услышал, что мы его тут к делу подшить хотим. В общем, всё из-за любви, всё ради любви, почти как у Шекспира. Сама-то покойная, между нами, была дама непорядочная: народ ни в грош не ставила, отказывала мужу во внимании, моему заказчику, опять же, отказывала, да еще и детей воспитывать не умела, а вот хранить деньги в заграничных банках – очень даже. А уж сувениры с ней как расходятся… Хотите кружечку? Не хотите? Тогда тарелочку. Что вы, что вы, никакой взятки, борзые щенки не в счет.
Так и проходит от финала к началу и снова к финалу Луиджи Луккени, анархист и агент дер Тода, неизменный и, в общем-то, не видящий смысла меняться. Старая Европа сгинет и сама, носителю передовой мысли можно особо и не напрягаться. И не суть важно, кого именно убивать, если потом, за чертой, ты попадешь в бесконечную круговерть, расширенную версию Дня сурка. Так пусть хоть будет, о ком поинтереснее потолковать, глядишь, и время как-то пройдет. И еще раз, и по новой. И всякий раз азартно осуждать Элизабет, избегнувшую подобной участи, в компании понимающих современников. В самом деле, негодница какая: мы там – а она здесь, мы здесь – а она где? И жизнь прошла, как не бывало. Скучно, господа, скучно в болоте, а уже не выбраться.
Че тоже начинает свою историю с финала. Ему повезло, он и его героиня – дети двадцатого века, более того, действующие лица самого неоднозначного и яркого времени, когда художники становятся фюрерами, а актрисы с облегченной моралью – честью, совестью и лицом нации. Они живут коротко и ярко, но порой даже за небольшой срок могут что-то переосмыслить и в окружающих, и в себе. Че злится на Эвиту, Че подшучивает над ней, Че обвиняет её и восхищается. Но, что еще важнее, в своей истории они и есть «Самые Главные Герои», ибо над ними – никого. Ни Эве, незаконнорожденной девчонке из провинции, решившей покорить Буэнос-Айрес, а потом и всю Аргентину, ни Че, рассказчику и соучастнику истории, не нужны дер тоды, призраки умерших родственников, вещие кошмары и посмертные перспективы. Их цели всегда реальны.
Эва искренне и до конца поддерживает своего «императора», генерала Перона. Она не льстит себе и не оправдывается наличием непонимающих и неудобных окружающих, чужих мнений или запретов. Эвита очаровывает Аргентину и старается подарить хотя бы яркое шоу, раз уж нельзя, в самом деле, решить все проблемы. Кто не согласен – тот пусть идет своим путем на другую поляну, и устанавливает там свои правила, - так Эва прямо заявляет Че в ответ на высказываемые претензии. Эвита делает свой выбор, и даже умирая, не сожалеет о нем. «Тысячу раз ничего, и лучше быть Титанией»? Не дождетесь! «Выбор был мой, и только мой. Я могла взять любой желаемый приз… Я видела огни и шла своим путем. Я как я жила, как они сияли – и как быстро погасли», - Эвита сама подведет итог своей жизни в финале.
«Выбор был твой, и ничей больше, - скажет Че. – Рыдайте над телом, склоните голову – ее больше нет… Как быстро погасли огни». Он выступал против много в правлении Эвы и президента Перона. Че может комиковать напоследок, мол, если откинете копыта – потребуйте, чтобы вас хоронили, как Эвиту Перон. Однако он понимает и с грустью констатирует, что «это и наши похороны тоже». «Наши», похороны ушедшей вместе с Эвой и еще совсем недавно «новой» Аргентины. Наши – значит, немного еще и его…
Как многие, Че придет проститься с Эвитой. Он, танцевавший с ней на границе сна и яви, в последний раз посмотрит на свою Эвиту. А потом уйдет, чтобы стать команданте Че. В рассказанной истории он сам был и Луккени, и дер Тодом одновременно, и если бы некто из теней свалился ему на голову, он бы попросил инфернальных пришельцев подвинуться. Это его история и его Эвита, которую он осуждает, танцует и понимает.

@темы: Статьи, Творчество, Точка зрения, Увлечения, Мюзиклы

---

Таки что я могу сказать за...

... книгу "Свита мертвого бога"
Вообще-то, фэнтези я читаю с годами все реже, а на бумаге - тем более. Аффтары пишут однотипно, сюжет и детяли мира угадываются с первых строк, эльфы любого колора обрыдли, принцы-кони-драконы надоели еще раньше, а на большую часть рыцарей, принцесс, менестрелей и колдунов можно устраивать охоты и, весело поднимая кубки, считать трофейные головы. В общем, из фэнтези я люблю крайне мало, но "Свита...", определенно, вошла в этот неширокий кружок. Почему? Нет, не потому, почему литфаковскую Ларису, словно близкий родич, хвалит Бунимович, - в таких случаях я просто молчу. А вот почему мне эта книга понравилась.
Огромный плюс сюжета - "дополнительный" мир, мир снов, грёз и иллюзий, ни дать ни взять сверхъестественный интернет со своими правилами, аватарами, никами, модераторами и кандидатом в админы. Конечно, все эти типажи на самом деле называются по-другому, а вообще это крайне продвинутая "сеть", коннектящая с мозгом во время сна, с полным эффектом присутствия и набором всех доступных ощущений, но, определенно, что-то сходное есть. Что до самого сюжета, то, будучи отчасти походом за подстаканниками, он полон интересных ответвлений, вкраплений и обстоятельств, делающих его приятным для слежения и восприятия в целом. Кроме того, начавшись как банальное "пойду туда, не знаю куда - найду то, не знаю что", полезное для правого дела, рода и страны, далее исторяи выруливает на конкретную, близкую, значимую для героев тему помощи другу из "зазеркалья", оказавшейся пораженной в правах наследства больной девушке в реальном мире сюжета.
Второй огромный плюс - это междуглавья, которые в некоторых ранее прочитанных книгах можно было смело выбросить. Не потому, что не особо значимо, а просто потому, что неинтересно. Здесь мне было интересно. Кстати, собственно, тут вполне уместно задать вопрос: почему это было интересно.
Прежде всего, хочется отметить язык повествования. И эпиграфы, да, у меня к ним слабость, и книга с удачно, оригинально и весело подобранными эпиграфами - это уже, определенно, интересная книга интересного человека. А таких в процентном соотношении не столь много лично для меня в контексте фэнтези и около того, если что. Сам стиль повествования легкий, глаз не спотыкается на строчках, продираясь сквозь частокол пика мыслей к сюжетообразующей линии. Также в наличии живые, изящные и разноплановые беседы персонажей, и, что немаловажно, сами герои.
Я уже упоминала о нелюбви к эльфам ан масс? Так вот, здесь мне попался... вменяемый, нормальный эльф. Который все-таки сначала личность, а уже потом куча титулов, внешность et cetera. Это вообще нетипичный эльф без привычного пренебрежения к людям и выпячивания собственной национальности. Это здравомыслящий эльф, вовремя разобравшийся, что и кто ему дороги, выбравший свой путь, а не кодекс поведения "настоящих эльфов".
Главная героиня - девушка не юная, и с головой не только для прически и говорения. Кстати, владеющая нужной профессией и умеющая, при необходимости, сдерживать "души прекрасные порывы", здравомыслящая, но умеющая играть-существовать и по законам "виртуальности".
Также хочется отметить второстепенных героев. Они поданы не только с нужных сторон, по-разному и в тему, но еще и в той приятной пропорции, когда после прочтения не появляется недоумения, собственно, а что эти люди-нелюди тут на столько страниц делают, как этим порой увлекаются некоторые слишком погруженные в свой мир авторы. В "Свите..." все на своем месте, с адекватным распределением внимания, ценности и места.
В общем, хорошая вышла книга.

@темы: Литература, Мысли вслух, Точка зрения

---

Возвращение Дона Жуана

Дорогие товарищи! Это не мой "первый блин, который...", это мой не вполне обычный блин. И дело даже не в том, что здесь нет Элизабет, Тода, клыкастой или иной привычной компании. Это не столько фанфик, сколько пьеса по мотивам мюзикла "Дон Жуана" Феликса Грея. Я постаралась включить туда некоторые отголоски и оперы Моцарта "Дон Жуан", ну, а любители мюзикла "Ромео и Джульетта" также получат пару изюминок, если решатся это прочитать. Заранее предупреждаю: там, под "морем", далеко не так смешно, как, допустим, в моем предыдущем фанфе, и умирающего на дуэли мюзиклового дона Жуана не спасет никакая инфернальная Скорая помощь. Хотя совсем без инфернальности дело, конечно, не обойдется, мы же говорим о Доне Жуане... И еще, напоследок. Дон Жуан Тенорьо - молодой прожигатель жизни из мюзикла. Тот Самый Дон Жуан - он прямиком из оперы. Кажется, я обо всём предупредила. Читайте на свой страх и риск.
Да, a propos,эта пьеса посвящается
Кате (Рине,  Artparivatel), которая всячески способствовала подлету моей музы, а также предоставила немаловажный материал для оного.

Возвращение Дона Жуана

Действующие лица:

Лепорелло – старый новый житель Севильи.
Дон Жуан (дон Жуан Тенорьо) – молодой человек, косящий под Мате Камараша в роли Смерти. Поскольку не сумел раздобыть в бедной Андалусии ни бритвы, ни перекиси водорода, вынужденный ходить небритым, темноволосым, зато с ухмылкой.
Дон Луис Тенорьо – отец дона Жуана, особой сюжетной нагрузки не несущий.
Дон Карлос – друг дона Жуана, отнюдь не Меркуцио и даже не Бенволио, за что ему огромное «увы».
Эльвира – жена дона Жуана, мстительная плакса с пухлыми губками.
Мария – красавица, дама сердца дона Жуана, а также невеста Рафаэля.
Изабель – бывшая подружка, а ныне подруга дона Жуана, самая умная дама из всех собравшихся.
Рафаэль – жених Марии, согласно собственной озвученной (и недостоверной) легенде, военнослужащий, приехавший с какой-то войны.
Командор – ныне покойный человек, статуя и призрак, жаль, что не оперы.
Цыганка – проходная подружка дона Жуана.
Чико – чувак, косящий под «Gypsy Kings».
Толпа – жители Севильи.

O fortuna
Velut luna
Statu variabilis
Semper crescis
Aut decrescis

*О, судьба!
Как луна,
Ты изменчива,
Всегда то растешь,
То убываешь*

Carmina Burana

Совы не то, чем они кажутся.
Твин Пикс

Акт 1.

Шумная площадь в Севилье. Слышится стук инструментов по камню, на заднем плане остов какой-то статуи. Под навесом близ таверны в простой одежде и нахлобученной на лоб шляпе сидит Лепорелло, потягивая сангрию.
Толпа: Умер великий человек, благородный испанец. Его убил дон Жуан.
Лепорелло: В самом деле?
Толпа: Надо поставить ему памятник, чтобы о нем не забыть.
Лепорелло (иронично): Забыть Дона Жуана? О, это невозможно!
Толпа: Командора! Не забудем Командора, синьоры! Кстати, а вот и его убийца, дон Жуан.
Дон Жуан скидывает плащ и шляпу на руки дону Карлосу и принимает эффектную позу.
Дамы: Ах!
Лепорелло (вглядываясь в дона Жуана): Не похож.
Дон Карлос: И тем не менее, уважаемый, это мой друг, дон Жуан. Мне повезло, что мы с ним друзья, иначе мне пришлось бы стать его врагом. Знаете, это человек, у которого всё есть…
Лепорелло: И нет ничего: ни аристократизма, ни благородного вида, ни других превосходных качеств моего бывшего хозяина. Я бы такому служить не стал.
Дон Карлос (вспыхнув): На что вы намекаете, синьор? Мы друзья.
Лепорелло выразительно смотрит на шляпу и плащ дона Жуана.
Дон Карлос (смутившись): Он никогда не сможет быть вторым.
Лепорелло (фыркнув): Уже. И даже не вторым, а, как бы это вам заметить, синьор, вторичным.
Дон Карлос (негодующе): Что вы себе позволяете?
Лепорелло: Многое. И вы бы себе позволили многое, если бы вернулись из тех же мест, что и я. Я еле улизнул из Ада, синьор.
Изабель (подходит к ним, скидывая на руки дону Карлосу плащ): О чем шумим? (не дожидаясь ответа) Дон Жуан! Вот ты где, а я как раз хотела с тобой переговорить.
Дон Жуан (насмешливо скалясь): Да ну? И о чем же?
Изабель: О тебе, конечно же. (со смешком) В Севилье все только и говорят, что о доне Жуане, поневоле приходится следовать традиции. Ах, дон Жуан, дон Жуан, твое распутство тебя рано или поздно погубит.
Дон Жуан (с ухмылкой): Ты сама часто говоришь, что у меня каменное сердце. Что станется камню?
Изабель: При чем тут сердце? Я за твое здоровье беспокоюсь.
Дон Жуан (отмахиваясь): Отстань, Изабель. Если я и умру, то не от французски. А пока я на тот свет не собираюсь. Амурные игры, вино и женщины, которые меня ждут, ищут и находят – чего еще желать?
Изабель: Значит, тебя всё устраивает?
Дон Жуан: Ясен хрен!
Изабель: Ну, тогда всё в порядке. Женщины ищут – и тебе это нравится. Вот, и еще одна дама тебя с минуты на минуту найдет.
Дон Жуан: Кто такая? Она красива? Я ее знаю?
Изабель: Разумеется, это же твоя жена Эльвира.
Дон Жуан: О, нет! Изабель, скажи ей, что меня нет, я занят, заболел, сбежал в Верону и там умер в чужом фамильном склепе.
Изабель (играя веером): Женщина ищет – дон Жуан всегда готов, разве не так?
Дон Жуан: Но это ведь Эльвира! Изабель, ты не можешь быть такой жестокой! Я же умру от мигрени, которая непременно разыграется, стоит мне только послушать эльвирино нытье. Карлос, сделай что-нибудь, не стой столбом! Тоже мне, друг называется, даже не намекнул о такой напасти.
Дон Карлос: Дон Жуан, я …
Дон Жуан (перебивая): А вот и она! Изабель, пойдем, прикроешь меня. Эльвира и не подумает, что дон Жуан уходит куда-то с Изабель, подцепив ее на площади у трактира: все в Севилье знают, что ты, в плане амурных дел, меня не интересуешь.
Изабель: Я подумаю.
Дон Жуан: Ты не хочешь бескорыстно помочь мне?
Изабель: Признаться, не хочу.
Дон Жуан: Но у меня же особый дар очаровывать женщин!
Изабель: Боюсь, со мной у тебя вышла осечка.
Дон Жуан (раздраженно): Отлично, чего ты хочешь? Пирушку в таверне? Серенаду? Сонет? Ночь любви?
Изабель: Счет за квартиру.
Дон Жуан (не понимающе): Что?
Изабель: Счет за квартиру. Оплати мне его, и мы квиты.
Дон Жуан (укоризненно): Ты меркантильна. А как же чувства, Изабель?
Изабель: Чувства к тому, у кого каменное сердце? Ты меня с кем-то путаешь, дружок. Итак, по рукам?
Дон Жуан: По рукам (уходит вместе с Изабель).
Лепорелло фыркает.
Эльвира (выбегает на площадь, запыхавшись): Дон Жуан! Дон Жуан!
Лепорелло: Его здесь нет.
Эльвира: Где же он?
Лепорелло: В последний раз, как я имел честь видеть благородного Дона Жуана, он находился в преисподней и не имел возможности изменить место своего пребывания.
Эльвира хлопает ресницами.
Дон Карлос: Эльвира, вот так сюрприз, я и не ожидал тебя встретить. Я как раз собирался зайти к дону Луису.
Эльвира: Я с тобой! Я ему всё расскажу про его сына (уходят).
Лепорелло (салютуя в пустоту кубком): За Дона Жуана! (смотрит на недоделанный памятник) Даже командор без Дона Жуана – не Командор.
Командор (призрак): Я бы попросил! Все ордена и медали при мне.
Лепорелло: А-а, синьор беспокойный покойник! Так это вас сразил молодой дон Тенорьо? Позор! Куда катится Севилья.
Командор: Признаться, я не понимаю вашего недовольства. Командор должен был пасть от руки вероломного дона Жуана и вернуться леденящим душу призраком.
Лепорелло (обмахиваясь шляпой): Леденящим, говорите? Это было бы весьма кстати по такой жаркой погодке.
Командор: Вам не страшно?
Лепорелло: Мне? Ничуть.
Командор: Но я же призрак! Мертвец, взывающий к отмщению из могилы.
Лепорелло: Послушайте, синьор, я прошел через Ад, и если бы обращал внимание на болтовню всякого встречного мертвеца… (замолкает, прислушивается) Чу! Кто там собаку мучает?
Командор (негодующе): Это благородная донна Эльвира жалуется своему свекру, дону Луису Тенорьо, на безобразия, совершенные его сыном.
Лепорелло: И что же такого натворил молодой Тенорьо?
Командор (едва не булькая от праведного гнева): Этот развратник женился на донне Эльвире, а потом её бросил!
Лепорелло: Женился? Да еще и на особе, издающей подобные звуки? Нет, это вам не Дон Жуан!

Занавес.

Таверна в Севилье. Чико с приятелями изображает группу «Gypsy Kings», Цыганка изображает завлекающий танец, дон Жуан Тенорьо изображает Мате Камараша в сцене Танзен-Виль, Изабель и дон Карлос изображают, что они всего этого не замечают и вообще ведут интеллектуальный разговор о поэзии. Лепорелло сидит за столиком, по-прежнему в своей шляпе, потягивает вино и с усмешкой смотрит на всех собравшихся.
Эльвира (врываясь в таверну): Дон Жуан!!!
Дон Жуан (перестает изображать Мате Камараша, теперь он похож на человека, страдающего острой зубной болью): О нет.
Эльвира: О да! Теперь тебе придется меня выслушать, негодяй! Как тебе только ни стыдно сидеть здесь, пить вино и смотреть на полуголых женщин. Ты похитил мою добродетель…
Дон Жуан: Да, это я погорячился, и вообще крайне досадно вышло.
Эльвира: Не перебивай меня! Имей хоть немного уважения, когда твоя собственная жена с тобой разговаривает. Так вот, я была у твоего отца, и он тоже считает, что ты должен ко мне вернуться. Я просила его тебе передать, что я тебя жду. Кстати, он с тобой уже поговорил?
Дон Жуан: Да.
Эльвира: Отлично! Что он тебе сказал обо мне?
Дон Жуан: Ничего.
Эльвира: Как?!
Дон Жуан (тихо): Я намекну, дорогая: у него тоже мигрень от твоих криков. Прости, я пойду в более тихое место и с другой дамой. Эй, Цыганочка!
Цыганочка (готовностью обнимает дона Жуана.
Дон Жуан: Счастливо оставаться, буэнос ночес, синьоры (уходит с Цыганочкой).
Эльвира: Я отомщу! Слышишь, я отомщу тебе, дон Жуан.
Дон Карлос (задумчиво): Женщины – это самые прекрасные цветы. Мы их срываем, они нас пытаются уколоть шипами или плачут, оставляя на рубашке следы слез. Но, Создатель, если они настолько совершенные создания, то почему такие громкие?

Занавес.

Где-то в сумерках у недоделанного памятника Командору.
Командор (статуя): Бу!
Дон Жуан: И это всё, на что ты способен?
Командор (призрак): Берегись, дон Жуан. Любовь станет твоей погибелью.
Дон Жуан: Все так говорят. А скажи-ка лучше, старик, как там на том свете? Много ли народу в Аду? Наверняка, там нет второго такого, как я.
Командор замявшись, бормочет что-то невнятное и исчезает, притворившись безгласной статуей.
Лепорелло (из тени): Второго нет – только первый, он же единственный.
Дон Жуан: Кто здесь?
Лепорелло (отступая глубже в тень): Горе тебе, Севилья, нет у тебя Дона Жуана.
Дон Жуан: Чушь! Это твои шутки, старик?
Командор (статуя) безмолвствует.
Мария (появляясь с набором инструментов): Здравствуй, милая статуя! Я люблю немного поваять в тиши ночной. Мне кажется, я могу тебя услышать. Каким ты был при жизни, Командор? Поговори со мной. Что? Не понимаю! Какой дон Жуан? Кто этот дон Жуан?
Дон Жуан: Это я, Мария!
Мария: Ах! Это ты?
Дон Жуан: Да, это я. И я, кажется, полюбил тебя, Мария, с первого взгляда.
Мария: Правда?
Дон Жуан: Чтоб я сдох. Мария, а пойдем-ка прогуляемся, я знаю неподалёку весьма уютные номера. На улице ночь, статуи разговаривают, мошкара заедает, о чувствах толком и не потолкуешь.
Мария: Да-да, ты прав. Я верю, что мне ты говоришь правду.
Дон Жуан: Только тебе!
Дон Жуан, Мария:
L’amour, в твоей мы власти.
Как же бежать от страсти?
Ждет впереди влюбленных
Кусочек счастья…
(Уходят)
Лепорелло (качая головой, выступает из тени): Да, это была не донна Анна.
Командор (статуя): Кто?
Лепорелло: Никто, старик, теперь уже никто. Севилья быстро забывает свои самые прекрасные легенды (напевает):
Non mi dir, bell'idol mio,
Сhe son io crudel con te;
Calma, calma il tuo tormento,
Se di duol non vuoi ch'io mora!
(Нет, жестокой, милый друг мой, ты меня не называй. Успокой своё ты сердце, если ты меня жалеешь, если ты меня жалеешь!» Из арии Донны Анны.)

Занавес.

Где-то предположительно на поле боя. Рафаэль пишет письмо, неподалеку валяется неопознанный труп.
Рафаэль (пишет): «Моя дорогая Мария, у меня всё хорошо. Применив много ранее сочетание тактического наступления с тактическим отступлением, мы теперь добились блестящих результатов, значительно укрепив наши позиции. Впрочем, птичка моя, тебе утомительно будет читать таковые подробности. Скажу лишь, что теперь срок вышел, и мне вполне извинили былую военную хитрость, в результате которой одного противника я положил, а второго вынудил сдать редут, отделавшись пустяковой царапиной, впрочем, дающей право на увольнение в запас. Я скучаю по тебе, любимая, как, я уверен, и ты по мне. В душе я рыдаю, оплакивая каждый день без тебя. Считай, это письмо писано не чернилами, а слезами. Впрочем, вскорости я прибуду в нашу славную Севилью, и уж тогда утешусь. Да встречи, дорогая Мария. Твой жених Рафаэль».

Занавес.

Акт 2.

Площадь в Севилье, карнавал, музыка, танцы. На заднем фоне по-прежнему недоделанная и начинающая уже разрушаться статуя Командора. В толпе Мария, дон Жуан, дон Карлос, Изабель, Чико, Эльвира, Лепорелло. Все в масках.
Изабель (играя веером): Ты слышал новость, мой милый дон Карлос?
Дон Карлос: Новость о доне Жуане?
Изабель: Конечно. О ком же еще появляются новости в этом городишке. Итак, наш дон Жуан влюбился. Дон Жуан и Мария – севильские любовники номер один.
Дон Карлос (пристально глядя на Изабель): Стоит тебе только слово сказать…
Изабель (смеясь): И что? Мы тут же станем севильскими любовниками номер два? Нет, друг мой, я не менее горда, чем наш общий знакомый.
Мария: Измениться во имя любви, что может быть лучше!
Дон Жуан: Измениться, чтобы пришла любовь, чтобы страсть нас освободила, чтобы однажды о нашей истории написали книги.
Лепорелло (как и все в маске, иронично): Книги! Еще скажите, синьор, оперу. Максимум, выйдет какая-нибудь сиюмодная пьеска.
Мария: Измениться, чтобы наша любовь простиралась от Шанхайских лесов до Ирландии… Синьор! Что это вы мне суете?
Лепорелло: Это карта, синьора, географическая карта. Советую посмотреть на досуге.
Дон Жуан: Наглец!
Лепорелло (чуть поклонившись): А я – Лепорелло, синьор.
Дон Жуан: Дурацкое имя, ты бы еще Панталоне назвался (уходит вместе с Марией).
Изабель (ахнув): Лепорелло?
Лепорелло: К вашим услугам, прекрасная синьора.
Изабель (подумав, удивленно): Но… как же?!
Лепорелло (пожав плечами): Это было непросто. Но, madamina, список красавиц по-прежнему со мной. Было бы несправедливо не внести туда и ваше имя, не сочтите мой неуклюжий комплемент за изысканную дерзость.
Изабель: Это даже забавно, два столь «лестных» предложения за какие-то полчаса.
Лепорелло (преувеличенно комично): Синьора! Я от чистого сердца.
Изабель: Ах, синьор, ведь грудную клетку не откроешь, чтобы проверить, от чистого или от грязного.
Лепорелло смеется.
Изабель (немного нерешительно): А что же… он?
Лепорелло: Он? А какое Севилье теперь дело до него? У вас блистает и сражает сердца молодой дон Тенорьо. Кто вспомнит о Доне Жуане!
Изабель (негромко): Есть и те, кто помнит. А на старом кладбище всё еще видна могильная плита и то место, где стояла статуя Командора.
Лепорелло: Та история давно окончилась, синьора.
Изабель: Окончилась? Не говорите так, синьор! Она всё еще здесь, она продолжается, пока стоит Севилья, пока мы выбираем путь порока или стезю добродетели, пока пламя полыхает в Аду, и пока женщины помнят и ждут Дона Жуана.
Лепорелло (целуя руку Изабель): Синьора, если бы Дон Жуан был здесь и слышал вас, он был бы очарован вашим темпераментом, сражен наповал этими сверкающими очами и сдался бы на милость своего прекрасного победителя. Он сказал бы: «Моя драгоценная Изабель, я прошел сквозь Ад, кажется, только ради того, чтобы иметь удовольствие встретить вас в Севилье несколько веков спустя».
Изабель: А я бы ему ответила: «В вашей истории, мой синьор, содержится весьма поучительный урок для слабых женских сердец. Вы разбили их в избытке, в одной Испании тысячу три. И я не хотела бы идти под номером тысяча четыре».
Лепорелло (с жаром): А Дон Жуан воскликнул бы, синьора, что люди могут изменяться!
Изабель: А я напомнила бы ему, что едва ли можно считать его теперь человеком.
Лепорелло: А он заверил бы вас, синьора, что пусть его сердце теперь нечеловеческое, пусть он сам не знает, какое оно теперь и что именно сейчас так стучит в его груди, словно готово разорваться от переполняющих его чувств – так вот, синьора, что бы там ни было, отныне оно всецело принадлежит только вам.
Изабель: О, вы настолько изучили своего господина, что так уверенно говорите о его чувствах?
Лепорелло: Поверьте, я знаю его лучше, чем кто бы то ни был. Кажется, я научился говорить, как он, думать, как он, чувствовать, как он…
Изабель: Действовать, как он. Вы опасный человек, синьор.
Лепорелло: Но не для вас.
Изабель: Ах, синьор, как жаль, что мы на юге: здесь всё происходит слишком быстро и внезапно. Мы только-только попытались вообразить возвращение Дона Жуана, как уже снова кто-то выкрикивает новости о доне Тенорьо.
Лепорелло (с досадой): Чем он снова взбудоражил публику?
Дон Карлос (подходя к Изабель и Лепорелло): Вы слышали новость?
Изабель (иронично): О доне Жуане? Я бы удивилась, начни Севилья трещать о ком-то другом.
Дон Карлос: Изабель, твой юмор неуместен. Завтра на рассвете состоится дуэль дона Жуана и Рафаэля, отвергнутого жениха Марии.
Толпа: Дуэль на рассвете между двумя мужчинами! Кто из них отнимет жизнь у другого? Дуэль на рассвете! Прольется кровь из-за женщины. Для кого же пробьет последний час?

Занавес.

Дом дона Луиса Тенорьо.
Дон Карлос: Итак, дуэль? Дон Жуан, против тебя он не устоит.
Мария: Дон Жуан, не проливай кровь, не убивай Рафаэля. Его смерть убьет нашу любовь.
Дон Луис: Послушай, сын, не так давно ты убил Командора…
Дон Жуан (раздраженно): Я вообще не понимаю, на чьей вы стороне! Что, по-вашему, пусть лучше этот щенок убьет меня? Что до его шансов… Мария, ты же говорила, что он был на войне. Как я думал, на войне учат отнюдь не фламенко плясать.
Дон Карлос: Ты можешь победить его, не оставив ни единой царапины.
Дон Жуан: Предлагаешь за ночь написать на него убойную эпиграмму? Нет, решено, завтра кто-то умрет.
Мария: Нельзя отнимать жизнь ради пустой гордости.
Дон Жуан: О, конечно, лучше отдать свою ради высшей глупости!

Занавес.

Пустырь на окраине Севильи, на небе начинает заниматься рассвет. Статуя Командора стоит неподвижно вдалеке.
Лепорелло (в плаще и оставшейся с вечера маске): Дуэль на рассвете! Кажется, дело обойдется без вашего вмешательства, синьор, к сожалению, не Тот Самый Командор.
Командор (еле заметный призрак): Я был его потомком.
Лепорелло: Полагаю, сейчас он сожалеет, что его род на нем не пресекся. Знаете, ведь ваша статуя никогда не будет окончена и уж тем более не оживет.
Командор (с сожалением): Да, это совсем другая история, синьор. Я выступил всего лишь вестником.
Лепорелло: Вестником? Синьор, вы себе льстите: дон Тенорьо никогда не рассматривал вас всерьез.
Командор (призрак): Дона Жуана погубит любовь.
Лепорелло: Любовь? Скорее, страсть к позёрству и самоуверенность. А любовь… Любовь могла бы спасти Дона Жуана. Любовь творит чудеса и заставляет биться давно умолкнувшее сердце.
Командор (призрак) исчезает.
Командор (статуя) пытается повернуть голову в сторону Лепорелло и застывает, не в силах более ни пошевелиться, ни вымолвить слово.
Лепорелло: Я не знал вас при жизни, синьор, но статуя из вас никакая, как и призрак, не в обиду будь вам сказано (отходит в тень).
Чико и толпа.
Чико: Солнце блещет в высоком небе, но ты грустишь, моя Андалусия! Жизнь бурлит, играет красками и судьбами, а ты готовишься облачиться в траур, моя Андалусия!
Толпа: Дуэль на рассвете! Все женщины Севильи ждут новостей. Кровавые слезы падут на твой расшитый цветами наряд, Андалусия.
Эльвира: Я хотела, чтобы ты отомстил за себя и за меня, Рафаэль, но сегодня мне страшно. Я рассказала тебе об измене Марии. Её поклонник когда-то добивался и меня, а потом отбросил, словно капризный ребенок надоевшую куклу. Мне невыносимо было страдать и плакать в одиночестве. Так же невыносимо, как карать того, кого я люблю.
Лепорелло (тихо): Карать того, кто никогда не был твоим. Разбить куклу, чтобы не досталась другому.
Эльвира застывает на месте.
Толпа: Дуэль на рассвете!
Появляются дон Луис Тенорьо, дон Жуан, дон Карлос, Мария и Рафаэль.
Рафаэль: Я поклялся тебя убить, но вот сейчас ты передо мной – и я не знаю.
Дон Жуан (с наглым выражением лица): Вы точно с войны, молодой человек? Или вы там исполняли почетную роль штабной крысы? Берите шпагу, ну, смелее!
Рафаэль (вскипая): Наглец! Я тебя убью! Ты такой же насмешник, как и тот, другой!
Дон Жуан (смеясь): Давай-давай, я уж думал просить у дам веер, чтобы спрятать лицо, и тебе не было так страшно меня ударить.
Рафаэль (с гневом): Дон Жуан, дон Жуан! Час расплаты пробил, я отомщу за слабость Марии. Ты остроумен, и пытаешься играть даже сейчас, забыв, что находишься не на театральных подмостках. Кем ты себя возомнил, королем Севильи? Или Тем Самым Доном Жуаном? Ты такой же, как мы.
Дон Жуан (раскинув руки, вызывающе): Ты будешь болтать или драться? (Шпага выпадает из его руки)
Рафаэль (с силой): Я буду убивать. (Поражает дона Жуана) Вот и всё. (Кланяется безмолвной толпе) Представление окончено, синьоры, и я теперь должен исчезнуть за кулисами. Законы жанра, что поделать. Обманутый жених отомстил, и канул в безвестность. Но ты еще услышишь обо мне, Мария! О том, кого ты знала здесь, в Севилье, под именем Рафаэля, скоро снова заговорят в Вероне.
Мария (слабо): Кто ты такой?
Рафаэль (отбросив шпагу и отвесив поклон): Тибальт Капулетти. Теперь уже не к вашим услугам, синьора! (уходит)
Толпа: Наследник рода Капулетти! Прошел слух, его убили на дуэли пять лет назад.
Дон Жуан (задыхаясь): Я умираю от любви, и едва ли кто из собравшихся слышит меня.
Толпа: Тибальт Капулетти жив!Он скрывался в Севилье, а теперь возвращается в Верону. Неслыханно!
Эльвира: Тибальт! Подожди меня! Не оставляй несчастную Эльвиру одну в этом полном разврата и крови городе. (Уходит вслед за Тибальтом)
Лепорелло: Женщин всегда тянет к победителям, такова жизнь. Жизнь не оканчивается с чужой смертью.
Дон Жуан: Я умираю в одиночестве среди людей. Услышь меня, кто-нибудь, хоть на мгновенье.
Мария: Дон Жуан!
Дон Жуан (тихо): Спасибо. Любовь была игрой для меня, как добро, зло, радость или грусть. Прости меня… кто-нибудь там, наверху. (Умирает)
Дон Луис (задумчиво): Я не сержусь ни на кого. Мой сын сам выбрал, как прожить и как умереть. Теперь у меня нет сына, только одиночество, печаль и неотвратимый конец нашего рода.
Мария: Дон Жуан мертв, но не для меня. (Взяв за руку дона Луиса) Ваш род, я надеюсь, продолжится в том ребенке, который в положенный срок появится на свет.
Дон Карлос: Дон Жуан был моим другом. Позвольте, синьора Мария, мне впредь быть и вашим преданным другом.
Изабель: Я не забуду тебя, друг мой. Ты хотел быть свободным, делать всё, что захочется и сгореть в игре. Ты сделал свой выбор.
Дон Луис: Дон Жуан мертв.
Толпа: Дон Жуан мертв!
Изабель: Как горько это звучит: дон Жуан мертв.
Чико: Горе тебе, Севилья!
Толпа: Дон Жуан мертв. Если бы всё можно было начать сначала!
Лепорелло (выйдя вперед, в свете восходящего солнца): Конец – это всегда еще и начало чего-то нового, синьоры. Дон Жуан мертв? О нет! Однажды я уже слышал: «Ах, не ищите, его больше нет», - и тому подобное. Вздор, синьоры! Черт побери, я прошел Ад, чтобы, вернувшись, услышать те же слова, которые неслись мне вслед, когда я стремительно покидал эти края. Время, ты делаешь нас забывчивыми, и мы по много раз переживаем одни и те же уроки. Но декорации меняются, и это дает надежду. Эта статуя командора – просто недостроенный памятник, а не грозный Каменный гость. Этот алый свет – рассвет над городом, а не адское пламя. Этот несчастный, заигравшийся молодой человек – дон Тенорьо, а не Тот Самый Дон Жуан. И Севилья снова ждет, прихорашиваясь в свете нового утра.
Изабель: Севилья ждет Дона Жуана. Вы его так хорошо изучили, синьор, вы говорили, никто не знает Дона Жуана лучше вас. Что бы он сделал сейчас? Что бы сделал Дон Жуан?
Лепорелло сбрасывает плащ, укрывая им дона Жуана Тенорьо, снимает маску. Теперь видно, что никакой это не Лепорелло, а…
Дон Жуан (глядя в глаза Изабель): Дон Жуан сбросил бы дорожный плащ и ненужную маску. Он посмотрел бы на проснувшийся город и сказал бы: «Здравствуй, Севилья. Я вернулся. Ты ждала меня?»
Изабель: А Севилья сказала бы…
Толпа (пораженно выдыхая): Дон Жуан! Дон Жуан вернулся, Тот Самый Дон Жуан.
Дон Жуан: А потом Дон Жуан подошел бы к Изабель и взял её за руку. (Подходит к Изабель и берет ее за руку) И они бы вместе пошли обратно в Севилью, начинать совсем другую историю.
Толпа, дон Луис, Мария, дон Карлос, Чико застывают. Свет заливает неподвижно стоящих людей и лежащего под плащом Дона Жуана дона Тенорьо. Дон Жуан и Изабель, взявшись за руки, медленно идут в Севилью.
Восходит солнце.

Занавес.

@темы: Точка зрения, Увлечения, Фанфики, Мюзиклы

---

Обзорная экскурсия по Аду

Любите ли вы Данте? Любите ли вы его так, как я? В любом случае, добро пожаловать а Ад. Как говорится, все мы гости в нашем лушем из миров - так осмотрите возможное место назначения, прикиньте свои и чужие шансы. Что? Кто сказал: "А ты, аффтар, свои прикинул?" Аффтар прикинул. И даже забронировал посадочное место. Но где, я пока промолчу... А вашему вниманию предлагается краткий путеводитель

Ад для вас для чайников

Поехали? Тогда одеваем воображаемый спецкостюм, берем в руки воображаемые фотоапппараты и не забываем про книгу отзывов и предложений

Как писал Данте, пусть жизненный пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу… Всё мы когда-то пройдем свой жизненный путь, и не до половины, а до самого что ни есть финиша. Посему никогда не рано прикинуть, что, собственно, ожидает нас за финальным занавесом.
Вы уже дочитали до этих строк? Тогда знайте, что у вас стало на одну отмазку меньше, хе-хе. Теперь вы не сможете честно сказать, что никто никогда вас не предупреждал, не намекал, и вообще вы задыхались в информационном вакууме. Словом, добро пожаловать в Ад. Я не Вергилий, но экскурсии тоже могу водить.
Первый круг. Лимб. Здесь обретаются некрещеные младенцы и добродетельные язычники и прочие, пардон, нехристи. Никаких страданий, окромя моральных и явно надуманных, плюс ворох устаревших сплетен от исторических персонажей. Стоп, не спешите радоваться! Вы же не младенцы, а язычники у нас сплошь из античного мира, на крайняк – из доживавшей последние дни Римской империи. К тому же, в отличие от этих везунчиков, вы явно что-то слышали про Библию и прочие связанные с ней вещи. Словом, проходите мимо, нам (ну, или вам) дальше.
Второй круг. Похоть… ну, хорошо-хорошо, поликорректные вы мои, пусть будет любовь. Страстная, пылающая и несгораемая, что бронированный шкаф. Нет, девушка, это не та любовь, которая сначала не смела себя назвать, а теперь упоминается где только ни попадая. Об этом виде любви мы поговорим позднее. Пока что речь о суровом гете. Если, условно говоря, ваша (наша, чужая) любовь была "грешной", но более ничем условно не отягощенной, то добро пожаловать на второй круг Ада! Роскошное предложение на двоих: эн лет (ну, чем не вечность, практически) вместе, плюс бесплатная круглосуточная карусель и никакой жары, котлов и чертей... Из минусов: ну, само месторасположение и периодическое битье о скалы в процессе вращения (но вы же уже души, вам все равно, и вообще, всем прочим, к примеру, тем же гневливым, еще хуже). Из бонусов: неплохое и крайне интересное соседство с историческими и мифологическими персонажами. В общем, спешите занять места!
П.С. Вот только напрямую самоубиваться не надо, самоубийцы - это совсем другое дело, простите, круг. Лучше пусть вас кто-нибудь застукает и убьет, хотя... Клеопатру пропустили, может, и вас пропустят. С другой стороны, где вы - и где Клеопатра, таки подстрахуйтесь. Вечность - это вам не тут, слинять с чемоданом не дадут. А если и дадут – не радуйтесь, линять в Аду можно только ниже, например в…
Третий круг. Чревоугодие. Для истинных гурманов и для простых обжор. Как говорится, наш Ад – справедливое место, не так ли? В конце концов, в лучшем из миров незаходящей любви к ближнему в процентном соотношении явно меньше, чем регулярной любви к съестному. Вы распинались в любви к роллам? Увлекались шашлычком на природе? Баловались сладостями? Наконец, просто обожали от души пожрать? Тогда вам сюда. Вас не будут бить о скалы, жечь или замораживать, вы всего-то полежите под дождем и градом. Заодно поиграете в увлекательную игру «Стань похож на зомби: косплей на века». При чем тут зомби? Ну, поразлагайтесь, в буквальном смысле, поучаствуйте в процессе гниения, и вы поймете, почему. В общем, круг для лентяев, однозначно. Ничего не надо делать, знай лежи и занимайся саморазложением, красота. Ну, а мы проходим дальше. Но вы уже можете бронировать места.
Четвертый круг. Скупцы и расточители. Товарищи шопоголики и наоборот, вам сюда! Полезные силовые упражнения ака таскание тяжестей и вольная борьба с товарищами по несчастью поддержат вас в неплохой форме аж до конца света. Единственный минус: спарринг-партнера вы никак не узнаете, так как все здесь покрыты грязью, и явно не с Мертвого моря. Зато какая замечательная маскировка, да и по поводу внешнего вида можно уже не париться.
Пятый круг. Гневные. Холиварщики, родные мои, вы уже поняли намек? Ой, я вас прошу, таки не надо поднимать галдеж, погодите немного, и нагалдитесь всласть аж до второго пришествия. Здесь вам предложат интересные общеукрепляющие драки с оппонентами, хотя и по уши в грязном болоте. Заодно этой же грязью можно попросту закидать собеседника – роскошная опция, в режиме реального времени плюс безлимитный расход грязи. Всё для вас, и только у нас. Словом, лезьте в болото, осваивайтесь, требуйте пробник грязи на память и не забывайте оплатить курсы по прицельному киданию грязи в противника. А мы продолжаем, впереди…
Шестой круг. Еретики и лжеучители. Я так думаю, лжеучители учат еретиков и наоборот, посему всем здесь живется нескучно. Правда, места отсидки здесь со сниженный комфортом, но чего не потерпишь за свободу слова! Никакой цензуры, заметьте. Здесь жарковато – лежишь, как-никак, в раскаленной могиле – но очень, очень, очень готично. Для удобства обмена информацией могилы открыты, плиты лежат рядом, словом, параллельно можно замутить нехилую фотосессию. Спецконтингент уже который год просит провести в могилы интернет, дабы увеличить поток изрекаемых мыслей и иметь возможность тут же отправлять комментарии. Ибо сказано: не столь ценна мысль, сколь каменты к ней… Простите, увлеклась, нам снова далее.
Седьмой круг. Совершающие насилие. Трам-пам-пам, мы шли, шли, и таки дошли. Здесь у нас три подкруга, именуемых поясами, где каждый может найти свой, образно выражаясь, личный кинк. Первый пояс: насильники над ближним и его достоянием, тираны, убийцы, разбойники, мучители, садисты кипят в раскаленной крови… Всех не перечесть, разве что только имея на руках уголовный кодекс. А если кто их них вынырнет, того кентавр тотчас отправит обратно метким выстрелом из лука. Кто там хотел побаловаться садо-мазо? Шо, таки сразу уже никто? Ну, тогда как насчет второго пояса?
Второй пояс седьмого круга, насильники над собой ака самоубийцы, а также игроки и моты, бесцельно истребившие свое имущество. Психологи, обратите внимание, каждый – ваш потенциальный клиент, если бы дошел до специалиста, разумеется. Посмотрите, какие красивые деревья, хотя и без листьев, получились из самоубийц. Главное, не ломайте ветки, им больно. Посему пара фото на память, и вперед. Кстати, еще можно сфотографироваться с гончей собачкой. Славные, умные животные здесь загоняют мотов. Преимущество отдается бывшим полицейским, охотничьим и пограничным собакам: родное ремесло, им не привыкать. А мы двигаемся к третьему поясу, и как бы уже слышу ваши радостные голоса и оживление в группе.
Третий круг. Здесь вокруг пустыня и горючие пески, но зато какая компания. Богохульники и насильники над искусством разгуливают в компании… Да, девушка, именно, тех самых, о ком вы всю жизнь писали слэш. Бинго! Нет, вы здесь не останетесь, и не надо рыдать и говорить, что пустыня – ваш родной климат и в душе вы бедуин. Хотя… Сумеете доказать, что ваши выступления были насилием над искусством, ну, хотя бы словесным (в плане орфографии) или анатомическим (в плане ваших небезынтересных для патологоанатома описаний процессов), и добро пожаловать. Только не забывайте, что хорошим тоном здесь считается не лыбиться, вот как вы сейчас, и не вертеть головой по сторонам, а изнывать. Почему? Хм, ну, лично я еще не встречала ни одного идиота, простите, стойкого психикой человека, радующегося огненному дождю. Да-да, а вы думали, все так просто, мол, пережили жаркое лето 2010, так пустыня вам уже нипочем. Что вы говорите? Их всех сюда посадили незаконно и вообще это насилие над личностью? Ну, это же Ад. Здесь вам не делают хорошо и насовсем, а только насовсем. А уж что именно насовсем… Но не будем о грустном, будем о веселом. Спешите бронировать места, в последние годы здесь наблюдается заметное оживление. А мы спускаемся ниже, и уже ополовиненной группой заходим на…
Восьмой круг. Обманщики всех мастей распределены по десяти рвам. Видите вон те две колонны, погоняемые бичами? Это сводники и обольстители. Нет, мы не можем задержаться и посмотреть весь ассортимент обольстителей: цигель, цигель, ай-лю-лю. Что? Да, синьор Казанова предположительно неподалеку. Нет, автографы на мемуарах он поставит вам попозже. Когда? Ну, как попадете сюда на ПМЖ, так сразу, и поставит, и… Хм, в общем, переходим ко второму рву.
Нет, здесь не проблемы с сантехникой и канализацией. Это просто льстецы, насмерть влипшие в… Merde! Не забываем пользоваться ходулями, дабы впоследствии не быть ароматными аки золотарь после рабочего дня. Скорее в третий ров.
Третий ров восьмого круга, «святое» место, резиденция многих славных представителей высшего духовенства – место отсидки, точнее, отвиски головой вниз торговцев церковными должностями. Обратите внимание на веселые огоньки, освещающие наш путь. Это стекает по пяткам грешников адский огонь. Нам повезло: это сомнительная профилактика насморка нам с вами точно не светит: где мы – и где церковные должности? Посему идем далее.
Четвертый ров: прорицатели, гадатели, колдуньи и попросту астрологи. Не смущайтесь, что они на вас совсем не смотрят. Они не гордые, просто им немного свернули шею. Хорошая шутка: всю жизнь они сшибали деньгу за то, что смотрели вперед, в будущее – ну, теперь смотрят только назад. Но вы всё равно можете воспользоваться услугой экспресс-предсказание или заказать подробный гороскоп.
Пятый ров, классический ад в среднерусском стиле: котлы со смолой, изнывающие в них грешники и черти-тюремщики. Кстати, русских душ здесь тоже навалом, а ожидается еще больше: взяточничество – уже давно не национальный порок, а способ ведения всех дел.
Шестой ров, лицемеры. Всем прибывающим немедленно выдают свинцовые мантии и заставляют заниматься физкультурой, хотя бы спортивной ходьбой и кроссом. В сочетании с жаркой погодой действует поистине экстремально.
Седьмой ров, воры. Их мучают пресмыкающиеся, посему здесь же помещается местный террариум-экзотариум. Некоторые воры до того пронырливы, что ухитряются отсиживать в качестве грешных душ только полставки, а остальное время подрабатывать гадами ползучими.
Восьмой ров. Здесь повсюду красивые огни и атмосфера вечного праздника, ибо что может более веселить и греть душу, чем вовремя данный совет ближнему, особенно если он был с подлянкой внутри. Правильно, здесь помещаются лукавые советчики. Нет, я не знаю, будет ли ваша соседка баба Маня так же красиво мерцать и корчиться внутри этих своеобразных фонариков. Она та еще перечница, но сюда попадают лишь лучшие из лучших, как, к примеру, хитроумный Одиссей.
Девятый ров, рай для доморощенных джеков-потрошителей и патологоанатомов. Зачинщиков раздора здесь обрабатывают, что куриц перед готовкой.
Десятый ров, уфф! Да, мне тоже жарковато, ну да ничего, в девятом круге охладимся. А пока продолжаем наслаждаться тропическим климатом и царящей вокруг обстановкой многопрофильной больницы. О, я уже вижу радостные огоньки в глазах всех любителей медицины. Берем стетоскопы и градусники – и вперед ставить диагнозы. В этом рве коротают вечность подельщики денег, слов и людей (ну практически шейпшифтеры). Фальшивомонетчики все время чешутся и жалуются на слабость, подельщики людей бегают и кусаются, брызгая слюной (кстати, у всех вас полный набор прививок?), а подельщики слов температурят и мучаются головной болью. Десять минут на игру в доктора Хауса, и добро пожаловать дальше, на…
Девятый круг. О, и сразу потянуло холодком. Надеваем коньки, впереди ледяное озеро Коцит. Приятно, выделывая пируэты на льду, рассматривать ледяные фигуры. Здесь собраны предатели. Легко доскользив до центра, вы можете помахать вмерзшему в лед Люциферу… Что? Почему он такой некрасивый и трехликий? Ну, за века и так изменишься. К тому же, по поводу того, сам ли это Денница, Сын Зари и прочая до сих пор не утихают споры. Этот ушлый поц мог запросто сотворить голема с ограниченной функцией и удрать хотя бы на землю. Нет, спросить того, кого мы видим здесь, нельзя. Он очень занят, пожирая Иуду, Брута и Кассия. Эти трое уже который век служат нескончаемым диролом и орбитом одновременно к их неудовольствию. Ну, а мы не забываем сдавать коньки. Я жду вас у выхода из Ада. Что? Вам сказали, что из Ада выхода нет? Никогда не доверяйте столь непроверенным данным! Во-первых, паре итальянцев это не помешало его таки найти, а во-вторых… Дорогие мои, раз есть вход – то мы можем запросто сделать его же выходом. Заодно на обратном пути подберем тех из вас, кто отбился от группы и попытался раньше срока начать здесь обустраиваться. Словом, прикидываем свои шансы – и на выход. Ну, и – традиционно – не путаем туризм с эмиграцией. До новых и скорых встреч. Что такое полвека по сравнению с вечностью? Миг один…

@темы: Точка зрения, Увлечения, Фанфики, Проза, Пародии

---

22 июня...

Каштаны в цвету, и в пуху тополя,
И, кажется, это всё та же земля,
Где спали и видели мирные сны
Счастливые дети великой страны.

Заснули спокойно они в тишине.
А утром – земля и деревья в огне.
А утром – идти по дорогам войны
Всем жителям этой огромной страны.

Пусть в небе сплошной огнедышащий гром,
Пусть стонет земля под чужим сапогом,
Сражаются братья, отцы и сыны
За жизнь, за свободу родной стороны.

Кто помнит, как было «Ни шагу назад»;
Кто помнит салют и победный парад;
Кто помнит, как стали потом не важны
И слава, и память, и счастье страны.

Теперь-то ведь враг не стоит у ворот,
И каждый хоть как по уму проживет.
Они теперь лишние и не нужны –
Былые герои почившей страны.

Каштаны в цвету, и в пуху тополя…
И, кажется, это чужая земля,
В которой лежат, видя странные сны
Солдаты исчезнувшей ныне страны.

@темы: Для памяти, Стихи, Творчество, Точка зрения

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

С 9 мая!

Очередная годовщина - а народа-победителя всё меньше. Наверное, последний юбилей Победы с ее непосредственными творцами: фронтовиками и тружениками тыла. Поклонимся великим тем годам. Скажем спасибо воинам-освободителям: они защитили свою Родину, они отстояли нашу жизнь.
П.С. И - да - я искренне желаю, чтобы такое больше не повторилось. Они сделали всё, что могли, и даже больше. Что можем сделать мы - вопрос открыт до сих пор.

@темы: События, Точка зрения

---

Tanz der Vampire: старая, старая сказка

Tanz der Vampire: старая, старая сказка.

Сотри случайные черты – и ты увидишь жизнь…

Как известно, существует ограниченное количество сюжетных ходов, и лишь различные детали, розочки и виньетки придают историям некоторую свежесть. Это верно для мелодрам «из жизни», а для мистических историй верно в квадрате. А уж если вам повстречается музыкальная мистическая история… Что ж, в этом случае – здравствуйте, старые знакомые, вы в который раз разыгрываете перед публикой старую сказку о главном.
Надо сказать, ТдВ мне понравился дважды, и в первый раз – в виде фильма. Мюзикл мне понравился еще больше: слегка видоизмененные, такие характерные герои, выразительная музыка, замечательная постановка и еще более отчетливо видная вариация на традиционную тему «Графу понравилась моя невеста».
Собственно, вампиры в мюзикле ТдВ – это не дети тьмы и даже не столько нежить, сколько люди (или нелюди) определенного значения. Вампиризм, скорее, пикантная черта местных хозяев жизни, придающая своеобразный колорит их существованию. Одновременно, вампиризм – это еще и крайне выгодная, знаковая черта, некое социальное положение, которое можно приобрести не только по праву рождения или наследования, но и по блату (дочь – красотка, да и сам не промах). Так, для некоторых персонажей, «выйти в вампиры» - это примерно тоже, что выйти в люди или получить неплохую должность в процветающей корпорации. И даже лучше: с поста вампира точно не уволят и не сместят.
Вампиризм в ТдВ – это еще и приманка для особо интересующихся туристов-экстремалов: приезжайте в нашу кунсткамеру и, если повезет, останетесь в ней экспонатом. Ну, а если не повезет – что ж, у могильщиков тоже свой бизнес, а на местном кладбище хватит места всем.
Интересен состав лиц, собравшихся на бал вампиров. Это представители различных эпох и, что еще важнее, выходцы из социально наиболее активных и весомых сословий. Так, «век минувший» представляет потомственная аристократия во главе с графом фон Кролоком. «Век нынешний» - Шагал и его семейство, стремительно матереющая буржуазия, быстро соображающие дельцы, умеющие повернуть к своей выгоде как жизнь, так и не-жизнь. Наконец, «век нынешний» - это еще и профессор со своим ассистентом, интеллигенты, романтики и мечтатели, яркой вспышкой мелькнувшие на небосклоне – и практически исчезнувшие в мире шагалов и ребекк. И вся эта замечательная, колоритная компания действует в рамках кочующего из века в век сюжета.
Если отбросить горбуна, голоса предков и прочие кремовые розочки, вся история проста как три рубля. Бедный ассистент профессора Альфред встретил и полюбил дочку трактирщика Сару. Саре понравился вежливый юноша, не похожий на обрыдшие деревенские рожи и не осуждающий ежедневное мытье. Как водится, бдительный папаша становится на пути юных сердец, но и у него есть на кого отвлечься. К тому ж, это так романтично: стоять под окнами любимой, разливаясь соловьем о свободе и перспективах новой, совместной жизни. И девушка действительно сбежала… но к другому ухажеру, более опытному, интересному и богатому – местному графу. Граф еще совсем не старый вампир, в полном расцвете сил, предположительно вдовец. Жены нет, сын вырос, и времени на приятный досуг у его сиятельства хоть отбавляй, а тут и Сара подросла. В самом деле, не всю же вечность на вздохи у могил и размышления по мотивам Ницше тратить. Ради новой, красивой и аппетитной забавы можно даже бдительному папаше заткнуть рот, пристроив на халявную должность в замке, и даже любовницу последнего взять на довольство – квартирный вопрос, чай, не стоит от слова совсем. В общем, Сара довольна, граф весь в предвкушении.
И, разумеется, бедный романтичный молодой человек со столь суровой правдой жизни не согласился, побежал в замок спасать Сару от «участи хуже смерти». На него обратил внимание скучающий в родных пенатах графский сын, посему сразу нашего героя из замка не выкинули. Да и его начитанный патрон изрядно позабавил самого хозяина замка. Словом, не желающий мириться с подобным положением вещей, Альфред, к некоторому удивлению дамы сердца, попытался испортить бал и таки сбежать вместе с Сарой.
История обрывается на самом интересном месте: в заснеженном лесу ставшая вампиром Сара без зазрения совести кусает своего незадачливого кавалера. Что дальше? Дальше – эпилог: вампиры танцуют и веселятся, бал продолжается, и нетрудно предугадать, что ближе к рассвету вернутся, клацая от холода свежеотросшими клычками, юные любители свободы. В самом деле, куда им еще податься? Тем паче, что барышня вполне оценила слегка архаичные удобства замка, да и вообще, бежать вот так, без стартового капитала, без багажа, в одном платье и в неизвестность – это как-то не вяжется с милым образом достойной дочери Ребекки и и Шагала.Что до Альфреда – то, при горячей поддержки службы вампирской адаптации в лице виконта, и он со временем свыкнется с ситуацией. Вампиры выиграли, а профессор Амброзиус едва ли в чем-то убедит научную общественность. К тому же вполне вероятно, что и он вернется в замок, продолжая своё исследование вампиров, имея вечность в запасе. Что ж, как водится, эксперимент на себе – самый познавательный.
Балы, красавицы в красных бальных платьях, поиски Черного Грааля, романсы и нюансы прекратятся несколько позднее, и отнюдь не в результате деятельности вампироборцев. Две мировые войны и технический прогресс навсегда изменят мир, принесут новые ценности и идеи. И кто знает, кого будут принимать в свои ряды вампиры на данс-пати в честь миллениума.

@темы: Музыка, Статьи, Творчество, Точка зрения, Увлечения

---

Смерть под блёстками или венгерский "Рудольф"

Аффтар вполне отдает себе отчет, что:
а) это его, аффтарское видение, а у других трава курилась иначе, и вообще это были грибы;
б) аффтар с интересом выслушает ваши версии ибо предполагает, что кого-нибудь торкнуло еще более основательно и детально, а детали аффтар любит. В общем, подбросьте дровишек в костерок идей, коли что

Смерть под блестками или венгерский «Рудольф».

Как я раньше отмечала, австрийский Рудольф, стопроцентный принц без отсылки к дружественным сюжетам, дико мешает остальным героям (кроме Мэри) и порой просто раздражает. Посему финал воспринимался не как закономерный, но как лучший из возможных. В самом деле, нет человека, нет проблемы, а, в моем восприятии, венский Рудольф – эдакий человек-проблема, напрочь игнорирующий попытки окружающих наставить на путь истинный. С его венгерским коллегой история заиграла совсем иными красками. Вместо бытовой истории о плохом муже и еще более худшем наследнике престола, я увидела интереснейшую в своей смеси драмы и легкого жанра трагедию Гамлета-Чацкого, втиснутого в опереточный мир и отчаянно пытающегося выйти за иллюзорную, но прочную завесу из блесток и конфетти.
В сравнении с австрийской постановкой, в венгерской версий бросается в глаза значительное улучшение сюжета. Прежде всего, это коснулось самого пространства действия. Венский сюжет прост, как школьная линейка, и настолько же однозначен. Герои венгерского «Рудольфа» получили сразу аж три измерения и основательно в них расположились, причем некоторые особы получили возможность жить сразу в нескольких мирах. Но обо всем по порядку. Сначала – о самих мирах.
Первый мир – мир оперетты и балаганчика, сияющий, блестящий, манящий всеми удовольствиями и веселой жизнью. В этом мире невозможны демонстративная смерть в театре, страдания над глобусом о судьбах родины и разгром редакции. Здесь царят шик, блеск и праздник, танцуют красивые дамы и гибкие кавалеры, сыпется золотая пыльца из мешочка Пфайфера. Всё легко: легко встречаться, легко влюбляться, легко увлекаться модными идеями и легко забывать их на карнавале жизни. Мэри родом именно из этого мира, такая же легкая и сияющая, порхающая, словно яркая бабочка. И, как бабочка, сгоревшая и канувшая в небытие, стоило только однажды выйти за рамки родного мира.
Второй мир – мир реальности, это мир политики и логики, мир сильных решений и ответственности за оные. Мир Порядка, мир Таафе – кукловода, оберегающего определенные рамки и разыгрывающего в них свой сюжет. В отличие от беззаботного мира оперетты, здесь неспокойно. Этот мир стоит на краю пропасти, в нем доживает свои дни империя Франца-Иосифа, подготавливают к исполнению свои прожекты вольнодумцы, народ негодует и, по случаю, не прочь открыто показать свое негодование. Этот мир обеспечивает существование карнавального мирка, и его герои вхожи в балаганчик. Вхожи – но не родны ему. Кто-то, как Лариш, сознательно выбирает жизнь за покровом мишуры, убегая от себя и планов Таафе, и поэтому, в итоге, оказывается бессилен что-либо исправить или изменить. Кто-то, как Штефания, вынужден по своему положению жить в опереточном мире и играть по его правилам, не имея возможности развернуться на другом поприще. Что до Таафе, то он спокойно перемещается в этих двух измерениях, ладно подстраиваясь под оперетту, формируя реальную жизнь. Ему нет доступа только в последнее, третье измерение – вотчину Пфайфера.
Забегая вперед, скажу сразу: Пфайфер в мире балаганчика – это своего рода Халал на отдыхе. В своем же собственном измерении (его преддверие мы видим в конце второго акта) он уже не нуждается в карнавальных атрибутах, выступая хозяином потустороннего мира, мира-отражения, мира за покровом реальности, где уже не имеют значения ни развлечения балаганчика, ни правила Таафе. Здесь всё возможно – и всё может обмануть ожидания. Не каждый может забрести сюда по собственному желанию и понять, с чем соприкоснулся, а выйти обратно в жизнь не может уже никто. Кроме самого Пфайфера. Собственно, от самого мира мы видим именно пропускной пункт, дальше которого не смогла двинуться Лариш, и через который сбежали в лучшую, по их представлениям, реальность Рудольф и Мэри. Предбанник мира Пфайфера-Халала, отчасти, маскируется под балаганчик, предлагая привычный карнавал в инфернальной упаковке. Разумеется, стоит задержаться и увязнуть здесь поглубже, как бал заканчивается. А дальше – туман и неизвестность.
Мюзикл не случайно начинается и оканчивается номерами с Пфайфером. Пфайфер-Халал – это то, что так или иначе догоняет нас во всех мирах под разными масками. Только в мире порядка его власть слаба и он вынужден действовать в рамках, установленных Таафе. Но именно из-за этих рамок и правил Таафе вынужден порой прибегать к его помощи, хотя и неявно, для устранения дестабилизирующих элементов.
Пфайфер многолик. Вначале он напоминает Клопена из диснеевского «Горбуна из Нотр-Дама», затем в забавном торговце предсказаний, таскающем тележку с такими смешными куклами и разыгрывающем сценки на потеху публике, всё больше проступают черты Халала. Да и куклы у него особенные: сюжет, который они сыграют, непременно воплотится в жизнь. Но пока время еще не пришло, можно немного подурачиться, что Пфайфер с удовольствием и делает. А за весельем, смехов и оживлением не так уж и заметен скрытый где-то за блестками и мишурой обрыв.
Логично было бы предположить, что Таафе с его порядком – своего рода естественный оппонент полного сюрпризов и неожиданностей Пфайфера. Но подобное противопоставление слишком очевидно и слишком напрашивается, чтобы дела действительно обстояли именно так. Эти двое не оппоненты, им не нужны ни дележ территории, ни борьба друг с другом во имя чего-то абстрактного. Они, скорее, коллеги, работающие в разных отделах, но порой решающие общие проблемы, к примеру, устранения чересчур активной марионетки, решившей обрезать нити и выломаться из предписанного сюжета. Подобные бури в стакане не нужны Таафе, а Пфайферу ничего не стоит немного подыграть и тем и этим, доведя Рудольфа до последней черты, чтобы сломать последнюю оставшуюся иллюзию уже на своей территории, куда Таафе хода нет.
Таафе – хозяин нитей, тем не менее, сознательно ограничивает свою власть определенными рамками. Просто потому, что порядок должен быть во всем, в том числе и в его собственных действиях. Таафе – режиссер и актер в своем измерении. Он одновременно выше своих марионеток – и в одной плоскости с людьми. Таафе управляется с кайзером, вольнодумцами и Рудольфом, играет опереточного злодея перед Мэри, но не может заставить выбравшую мир балаганчика Лариш играть в его команде. Таафе – кукловод, но не Пфайфер ли дает ему кукол напрокат? А непослушных кукол можно всегда сдать обратно. Можно сказать, что с Рудольфом так и получилось.
Рудольф практически сразу вызывает к себе симпатию с оттенком легкой жалости. Он похож на Гамлета, Чацкого и Фредди из «Моей прекрасной леди» Лоу. Рудольф разрывается между двумя мирами: ему тесно и душно в мире блесток, а в мире реальности он практически беспомощен. Не отсюда ли его категорическое неприятие Таафе? С ним, кронпринцем, граф настолько обходителен, что это можно принять за насмешку. В отличие от Рудольфа, Таафе строит реальность, определяя людям положенные места, прописывая роли, дергая за нити. Рудольф же пытается самостоятельно найти себе место в мире, где хозяйничает Таафе и, конечно, терпит поражение. Но поражение будет потом. Сначала – любовь и борьба, борьба с правилами, борьба за любовь, борьба за право изменять мир.
С самого начала действия Рудольф находится в конфликте, мучительно пытаясь как-то его разрешить. Кронпринца угнетают нелады с женой, непонимание отца, даже вольнолюбивое идеи, заложником которых он, по сути, стал, уже не особо греют душу. Рудольф, по всей вероятности, ощущает предопределенность, предписанность его роли как в мире опереточных страстей, так и в системе, столь милой сердцу Таафе. В балаганчике ему тесно. Изменять реальность не пускают. Остается только бунтовать, ломая жизнь и сюжет. И тут происходит неожиданная встреча с Мэри.
Мэри – плоть от плоти мира конфетти и блесток. Она непосредственная, трогательная и очаровательна, и напоминает как Элизу Дулиттл, так и Джульетту. Мэри искренне рада, что встретила своего принца (да-да, самого что ни на есть настоящего!), который стал для нее «просто Рудольфом». Однако, идя за своей любовью, Мэри не замечает, как всё меняется вокруг. Она еще живет в опереточном мире, а Рудольф – в драматическом. Стараниями Рудольфа, к концу первого действия мост-арка между этими двумя мирами построен, и на этом мосту встречаются Пфайфер и Таафе. А под этой аркой, не подозревая, что за вариант судьбы им уготован, поют о своем Рудольф и Мэри.
Надо отметить, что и Таафе, и Пфайфер давали Рудольфу шанс одуматься и вернуться в свою роль. Именно роль: собственно идеи, мысли и чувства Рудольфа тому же Таафе до лампочки. Его злит именно неповиновение марионетки, выход теленка из заботливо разукрашенного стойла.
Вслед за Таафе, приходит Штефания (уже после пробуждения). Она напоминает Рудольфу его роль со своей колокольни. Важно, не кого ты любишь, а кому принадлежишь – и Штефания негодует, что Рудольф нарушает условия сделки своим возмутительным поведением.
Пфайфер, со своей стороны, предлагает Рудольфу привычное легкое забвение в веселом кабачке с девочками. Мол, побузил, побунтовал, и будет. Возвращайся-ка обратно в свой привычный сюжет.
Но Рудольф уже не может остановиться и повернуть назад: кажется, что «настоящая жизнь» близка и даже возможна, более того, он сам способен на нее влиять (вмешательство в речи Таафе). Лариш, будучи «родом из реальности» уже предчувствует грядущую беду и в недобрый час обращается к «случайно» оказавшемуся рядом Пфайферу за предсказанием. Теперь судьба принца окончательно определена. Лариш видит будущее, которое нельзя ни изменить, ни отменить. Самое худшее – знать, что беда надвигается, и в бессилии на это смотреть, как как-то спел дер Тод. Лариш предстоит ощутить это худшее по полной. Попытки повлиять на ситуацию обречены на провал. Заговор с участием Рудольфа будет разоблачен. Мэри, находясь в душевном раздрае после встреч с Таафе и Штефанией, естественно, не сможет просто уехать. По сути, все события второго акта так или иначе работают на пользу варианта «Майерлинг». Побег от жестокой реальности в лучший мир – это ли не лучший исход? Вот только где искать этот лучший мир… Рудольф с Мэри делают ставку на мир Пфайфера-Халала, сбегают на бал в мире теней и иллюзий и, в очередной раз проигнорировав попытку Лариш изменить назначенную судьбу, стреляются аккурат на той самой арке – мосту. Мэри оказывается с одной стороны, Рудольф с другой, инфернальный бал застывает, и Пфайфер разводит мост. Марионетки проиграли, история закончилась, надеяться и бежать уже некуда. «Да и была ль она, дорога, впереди?» Наверное, нет.
Всё заволакивается туманом из мира Пфайфера-Халала, и в нем мы видим очертания параллельных миров и их обитателей. Словно механические куклы, у которых кончился завод, стоят фигуры танцоров; похожи на застывшие статуи Лариш, Штефания, Франц-Иосиф и другие оставшиеся в живых персонажи. А на заднем плане – разведенный мост. Статус-кво восстановлен, и каждый должен быть на своем месте и в своей роли.

@темы: Статьи, Точка зрения, Увлечения, Мюзиклы

---

Пара слов о романтизме

Специально для Roseanne. Перечитай, процитируй - в общем, используй где-нибудь.

Анамнез романтического героя или героини:

- непонятость окружающими, противопоставление обществу, борьба с оным (мнениями и представлениями среды), внутриличностный конфликт;
- искание чего-то идеального: за это идеальное можно отдать всё и всем пожертвовать, даже этими самыми оружающимми и их интересами, не говоря уж и собственнной жизни;
- как следствие, мнимый или реальный уход (не суть важно, в Испанию, Катманду или прямиком на тот свет);
- реальное и мистическое: в пределах личности героя или героини, в восприятии окружающего мира; чем больше мнимых или реальных знаков и насквозь мистических "засланцев" и их эквивалентов - тем лучше. если один образ начинает двоиться на реальное и высшее (воображаемое или потустороннее) - тем лучше (тут для иллюстрации хорош "Огненный Ангел" Брюсова);
- чувства героев на первом плане. ради этих чувств можно наделать кучу ошибок и испытать мильон терзаний - но они всё равно бесценны (для героя, автора и, во многом, зрителей, по сути, это единственное по-настоящему важное, за исключением самого сюжета, да и тот может быть довольно условным).
Немецкий романтизм - это вообще романтизм в квадрате или даже в кубе, на шее которого болтаются огромедные кирпичи долга (часто неисполненного, исполненного не до конца или нарушенного), отзывов к наследию предков (проблематитчном самом по себе и вносящим драматические ноты, будь то проклятие, семейные перетурбации, предсказание, чужие ошибки или даже целиковая отсылка в мифологию), и зачастую приправленный мачными прикладными философскими мотивами (может быть и мифология и отношения внутри нее, но уже как непременное условие сюжета). Мистика особенно "велкам".
Навеяно разговором: http://mvong.diary.ru/p97724732.htm#form
Эх, пора снова еще раз детально разобрать "дорогое и любимое". Дааа, циклотимия - страшная сила, и чем дальше, тем страшнее

@темы: Для памяти, Литература, Музыка, Мысли вслух, Точка зрения, Увлечения, Мюзиклы

---

Япона "Лизка"

... или Повесть о сопротивляющемся призе

На новый лад мотив пою известный.
В моей любви неважен твой каприз:
Тебя равнять со мною неуместно,
Ты – приз, бесценный, но всего лишь приз…

Как известно, акценты и нюансы творят историю. Присыпь пеплом сгоревших ночей историю о Спящей Красавице, и на выходе получишь мистическую историю любви Принца и Вампирши. Дай Красной Шапочке рацию, пистолет и затянутых в черную кожу охотников, и будет сказка о злостном, тщательно спланированном уничтожении анимага по прозвищу Волк. Пришпиль дер Тоду черные крылья, надели Луккени верноподданническими чертами, а, главное, пройдись пером стилиста по словам – получится совсем другая «Элизабет»… Итак, сегодня мы (я и моя шизофрения) разбираем либретто японской «Лизки».
Начинается история стандартно: кладбище, Луккени и покойники в комплекте. И тут нас ждет первый сюрприз под именем Луккени. Пусть вас не обманет его прикид а-ля «надену тельняшку – и вперед на Зимний»: этот парень куда больше заморочен на Хозяина, чем на революцию и анархию. С самого начала он дает нам понять, на кого работает.
В отличие от европейского коллеги, он и местного дер Тода просто и без затей дер Тодом не назовет: либо лорд Бесценный, либо Его Превосходительство, либо высокий (высокочтимый?) господин. Вообще, Луккени предстает этаким расторопным малым при сиятельной особе, давая всякий раз комментарии в пользу Хозяина. Зло от монархии и Лизкины ванны с молоком интересуют его лишь в плане разогрева народного бунта для блага Большого Босса, а кто Босс, я думаю, уточнять не нужно. Куда больше Луккени волнует то, что «Его Превосходительство снова ее не убил, а она даже не оценила: ее пониманию доступны лишь очевидные вещи». Даже в сцене «Кич» он не спешит вопить, что императрица – всего лишь эгоистка с неплохим счетом в банке. Спев, что она становится королевой Венгрии, он никого особо не осуждает: Луккени ждут куда более важные дела. А именно – продолжение действий по плану Большого Босса насчет Элизабет.
Луккени формирует для своего Хозяина доказательную базу - фотографию незадачливого ЭфДжея в компрометирующих обстоятельствах, которую Его Превосходительство покажет Лизке в сцене болезни. Как известно, фокус не прошел, Лизка не поспешила пасть в объятия Смертя, а поехала в мировое турне.
Еще спустя некоторое количество номеров, вновь прорезавшийся голос Судьи вопрошает: «Так тебе заказали императрицу из-за того, что император ее любил?» Луккени замял тему, перевел разговор на кошмар ЭфДжея и благополучно получил от хозяина орудие производства. С криком банзай «гранде аморе!» он и прикончил бедную императрицу. Вот такой он странный, импульсивный, в тельняшке и почти Фигаро, только с заточкой и менее мирными методами работы.

А теперь что касается наших «графа Альмавивы» и «Розины».
Большой Босс, на самом деле, не только погубитель крепкой габсбургской семьи – он тоже жертва, жертва внезапно вспыхнувшей любви и прилагающихся к ней правил. И первое из этих правил – короткая память Элизабет. Он отпускает ее из своего царства, и Лизка напрочь забывает своего спасителя. Он, конечно, знает, что так получится – и всё равно хочет, чтобы она его полюбила. По сравнению с ним, даже незабвенному Призраку Оперы было изначально легче: у Кристины хотя бы амнезии не было, да и жили они в одном мире. Тем не менее, Смерть-сан обещает завоевать любовь Лизки и благополучно отправляет ее обратно в мир живых. Снимем шляпы, господа!
Сняли? Теперь тут же надеваем обратно. Перед венчанием Элизабет с ЭфДжеем наш потусторонний ПО принимает решение разрушить империю и семейный дом Габсбургов заодно, и «причина – ты, Элизабет». Между тем ничего не подозревающая «причина» благополучно доходит до алтаря, а затем и до бала. И вот тут появляется наш герой.
Его Превосходительство со своей камарильей заявляется на свадьбу, дабы сообщить невесте следующую новость: дальше будет только хуже. Он повторяет неблагоприятный для Габсбургов прогноз, умалчивая, однако, о «причине» и вполне традиционно обещает последний танец развод и девичью фамилию. Лизка вскрикивает что-то вроде «ААА!!! Повелитель царства смерти!» (то ли таки узнала, то ли догадалась) – и экселенц удаляется. Далее он наблюдает метания Лизки, отнимает ножик для резки бумаги и, пользуясь обмороком героини, объясняет еще раз, для непонимающих специально:
Если я отошлю тебя обратно в мир живых –
В тот же момент ты забудешь меня;
Пока я не выиграю твою любовь –
Ты будешь в западне (ловушке).
Что и говорить, сложная ситуация! Тем паче, что тем дальше, тем больше видна с любовью сплетенная Его Превосходительством западня. Недаром в «Открой, мой Ангел» Элизабет отчаянно кричит в ответ на его предложения:
Только будучи живой,
Я буду свободной!
Уходи! Я не буду полагаться на тебя /вар. – зависеть от тебя/.
Дама четко понимает, что ее ждет, и нежелание сдавать свои позиции вполне естественно. Тогда суровый Тарзан устраивает для пока еще не своей Джейн заварушку с молочным бунтом. Джейн снова не сдается, в свою очередь, выясняя с мужем, кто в доме доминант. Тем временем Замогильный Лорд легко завоевывает сердце Рудольфа заявлением: «Если я позову маму, она [к тебе] придет». Мы все помним, в какой форме и, главное, когда и как он организовал этот визит! А малыш так надеялся, так верил…
В рамках попытки еще раз решить дело миром, Его Темнейшество приходит под видом врача с фотографией и традиционным предложением о смене статуса, мужа и ПМЖ. Его ждет не менее традиционный отказ и неожиданная реплика Лизки:
Если ты и вправду Смерть, то сможешь забрать мою жизнь – но я не полюблю тебя!
Это обстоятельство задело Его Превосходительство весьма и весьма. Был бы он чайником, засвистел бы и взорвался, а так просто отошел и запомнил. Как говорится, мины ждут своего часа… и дожидаются. Диверсионный снаряд «Рудольф» не подвел. Выросший Малыш не внял словам мамы: «Ты уже взрослый, Рудольф, и должен сам улаживать свои дела», - и предпочел застрелиться, гордо заявив, что после таких слов ему жизнь не мила (да и с папой объясняться страшно неприятно, ага, и вообще, умру – и пусть им всем будет стыдно).
Стыдно, в итоге, стало только Лизке, но она тут же предложила Большому Боссу забрать еще и ее. Экселенц встал в позу:
Ты меня еще не любишь!
Смерть – это не выход!
А потом отправился разговаривать сам с собой, обращаясь при этом к отсутствующей Элизабет:
Я не могу избавиться от этой запретной любви…
…Куда бы ты ни пошла – я последую тобой…
Но, конечно, лучше, если наоборот, а именно ты за мной. И для начала Лорд наведался в сон ЭфДжея, порадовать императора, что «развод» не за горами, и душу Лизки он заберет себе.
- Она тебя не полюбит! Она ненавидит тебя! Она откажется от твоей любви! – бушевал ЭфДжей.
Тщетно! Его противник уже приготовил веский аргумент, и Луккени заступил на позицию. Развязка была близка. Его превосходительство снова приветствовал Элизабет в своем царстве, и на сей раз обратно было уже никак: чай, это вам тут не Матрица. Только и оставалось, что спеть дуэтом, мол, буду век тебя любить, постараюсь не забыть – а как стану забывать, ты напомнишь мне опять. Тарзан в восторге, Джейн не сопротивляется. Кстати, о «Джейн»…
С позиции дамы история представляется в несколько ином разрезе. Но это такие мелочи на фоне рондо любви и смерти! Ведь, как известно, победителей не судят, а красавицы и кубки всегда кому-то достаются в итоге.

@темы: Статьи, Точка зрения, Мюзиклы

---

"Элизабет": разные версии

Давным-давно Кролег хотел мяфкнуть на тему трех отсмотренных версий "Элизабет": я, конечно, не Станиславский, но сказать-то хочется, ага
Итак - мои впечатления.
Первая целиковая отсмотренная версия была... да-да, официальная, с Камарашем и Хаукворт, найденная мною у Адино (спасибо, друг! ты спасла мну от информационного голода!) Впечатление было странное, особенно по сравнению с виденными до этого ютубовскими фрагментами с другим кастом. Если бы тогда меня вдруг кто-то попросил набросать сюжет в нескольких словах, я бы выдала примерно следующее: "Вампир Лестат меняет профессию или кранты габсбургскому дому". Несмотря на пафосные выкрики Луккени, никакой "аморе", тем более в степени "гранде", лично я не заметила. Вообще, в этой версии меня больше всего впечатлили Луккени и Софи. Пара дер Тод - Элизабет... Не было какой-то внутренней слаженности, плюс не покидало странное ощущение, словно в пару к какой-нибудь Аиде или Леоноре вместо Радамеса или Манрико по капризу режиссера поставили дивную помесь Папагено с Труффальдино, строго-настрого наказав последнему изображать "темную сторону Силы" - и выкручиваетесь, ребята, как хотите. Старались оба: одна в классическом ключе, другой на своей смешанной стезе. Возможно, при наличии комического сюжета или в другом восприятии это сочетание прокатило бы на ура. Лично у меня подобная трактовка вызвала недоумение. Наверное, я чересчур консервативна в некоторых аспектах.

В плане смешанной (неклассической) пары порадовали венгры. О, это было нечто! Почти классический главгерой со своими страданиями и чувствами - и сильная, амбициозная, знающая себе и окружающим цену героиня а-ля Скарлетт О'Хара. Насколько плохо пошла у меня официальная венская версия, настолько хорошо воспринималась постановка с Собу и Йонзой. Как заметил один мой знакомый по поводу Халала, будучи принужден глянуть эту вещь вместе со мной: "Это ж эльф!" Посему в моем извращенном своеобразном восприятии эта версия получила следующее длинное название: "Повесть о проблемной любви эльфа и гарной дивчины".
Да, Элизабет тут живее всех живых! Софи остается только сразу сдаться, а ЭфДжею с Халалом выразить соболезнование. Впрочем, бачили очи що купувалы. Если посмертные перспективы Элизабет из первой версии стремятся к нулю, то в венгерской версии с самого начала видно, "кто в доме хозяин". При этом нет дисгармонии во взаимодействии главных персонажей. И хотя духа немецкого романтизма тоже, по сути, нет, на это даже не остается времени посетовать: всё слишком по-другому, по-своему слаженно, ярко, неожиданно и красиво. Такой Элизабет даже не надо сочувствовать - сочувствие ей попросту не нужно. Она сама добьется всего, что ей надо, а минутное раскаяние от последствий своей бурной деятельности мало что изменит в дальнейших планах: лес рубят - щепки летят. Такую Элизабет можно любить или, как Софи, ненавидеть, ей можно восхищаться или осуждать - но равнодушным она не оставит никого. Она - яркий огонь, привлекающий и ЭфДжея, и Халала (здесь эти двое воспринимаются более как коллеги, чем конкуренты). Огонь, сметающий любую преграду на своем пути. В этом раскладе "гранде аморе" - удел, в основном, Халала, потустороннего романтика, готового нарезать вокруг нее круги, дожидаясь, пока она доведет свою партию до конца. Впрочем, думается мне, такая Элизабет и в посмертии найдет себе поле деятельности и горе тому, кто встанет у нее на пути.

Эссенская версия 2001 Доуэс - Крёгер. Гениальная версия в моем восприятии, наиболее родная и близкая из всех отсмотренных. Какое взаимодействие в паре! Какие подходящие друг другу по всем параметрам образы! Кто-то может сказать, что Уве играет не Смерть или что он сам не понимает, что и зачем он играет - шедевральность и достоверность от этого не изменятся. Забегая вперед, могу сразу заметить: он знает, что именно он играет. И играет он вполне традиционно для заданных рамок, хотя эта традиционность и не всегда очевидна. Но об этом - немного позднее. А сейчас - леди вперед.
Итак, с самого начала начинаешь верить во всё, включая пресловутую "гранде аморе". Да что там аморе! Куда сложнее (в предыдущих версиях) поверить, что в начале Элизабет таки еще подросток, девчонка-сорванец, мечтающая "быть как папа". В исполнении Пии в это веришь. Ее Элизабет такая разная, меняющаяся в зависимости от обстоятельств и пытающаяся на них влиять, проживающая всю жизнь и проходящая определенное внутреннее развитие прямо на наших глазах. Ей хочется сопереживать, несмотря на средства и способы достижения цели, а также на последствия оных. Ее хочется любить и бесконечно оправдывать ее ошибки. Даже обличения Луккени и сам сюжет не способны изменить отношения к Элизабет. Именно такую Элизабет и мог любить дер Тод.
Дер Тод в этой версии самый лучший для меня: в меру сдержанный и вместе с тем глубоко чувствующий, не паяц и не фонтан эмоций, который ушлая дама может тем не менее быстро загнять под каблучок. Конечно, Элизабет дер Тода не оценила. Конечно, он продолжал ее любить и по-своему страдать, тем не менее не оставляя свои обязанности. Конечно, Элизабет тоже была одинокой и несчастной. И, конечно же, в условиях реального мира счастье, свобода и что там далее по списку было недоступно - это ж все-таки романтизм.
Тут я сразу поясню свою позицию: для меня "Элизабет" - это замечательная, удачная и во многом традиционная вариация на тему немецкого романтизма. Какие же мотивы романтизма вновь оживают в "Элизабет"?
Во-первых, это тема личности и общества, неизбежный конфликт, борьба и разочарование.
Во-вторых, это мотив искания Идеала, в данном случае - свободы.
В-третьих, это тема бегства: географического, в прошлое и в иной мир.
В-четвертых, это двоемирие само по себе, столкновение реального и мистического.
И, в-пятых, это концентрация на чувствах героев.
Всё это блестяще выведено в сюжетной канве. И именно в трактовке образов, данной Доуэс и Крёгером, романтизм XIX века снова расцветает на европейской сцене и - что особенно ценно - не в оперной среде. Деятельная, напористая Элизабет милой моему сердцу Йонзы, демонстративные, яркие и при этом понятные "на бытовом уровне" Халалы Собу и Камараша - все они слишком от ХХ века, его идей, мыслей, чувств и страстей. Элизабет Пии и дер Тод Уве - это сплав современности и традиционности, XIX век в представлении ХХ. Они донесли до нас эту старую, но вечно новую не только для дер Тода, но и для публики историю, сохранив всё изящество и очарование ушедшей эпохи.

@темы: Статьи, Точка зрения, Мюзиклы

---

"Элизабет": мысли по ходу (продолжение)

Начало :
http://www.diary.ru/~Nit-rabbit/p59945047.htm
На сей раз речь пойдет о дер Тоде.

Часть вторая. "Любить иных - тяжелый крест..." или Профессия накладывает отпечаток.

Возможно, по прочтении первой части может сложиться впечатление, что Лизхен, собственно, особо незачем сочувствовать и - для собственного же блага - лучше не любить, дабы потом не стать:
а) очередыми барьерами-кандалами
б) объектом манипуляции.
Разумеется, это не так.
Зачастую любят не за что-то, а вопреки - и тут уж никакие рассчеты не помогут. Да и "взаимодействовать" в процессе любви можно по-разному. Можно как ЭфДжей: просто и незамысловато, уступать, где-то проколоться и в итоге остаться на бобах. А можно как дер Тод. И хотя не факт, что при выборе второго способа вам гарантирован успех (как и при выборе первого провал не всегда однозначен), тем не менее, в данном случае преимущество несомненно. Как же именно выиграл дер Тод?
Заранее уточню: я буду рассматривать именно выигрыш в отношениях, в отдельных случаях обращаясь к специфике "работы" и сущности дер Тода (да простят меня все любители инфернального и я сама в первую очередь, но рассуждать проще о вещах понятных), тем паче что сам дер Тод своим несомненным преимуществом не воспользовался. Но об этом позже.

Итак, начнем - как всегда - с кучки банальностей. При первом просмотре я порой просто негодовала на поведение дер Тода: то чуть ли не силком куда-то тащит, то бросает в нужный момент, то передразнивает, да и вообще "детей учит плохому". Но хорош, этого не отнять!
При последующих просмотрах я уже была не столь категорична.
У дер Тода была куча "бонусов", которыми не обладали ни Элизабет, ни ЭфДжей. И главными преимуществами были время и профессия. И то, и другое он мог использовать, причем второй "бонус" мог бы стать окончательным аргументом, раз и навсегда показавшим бы "кто тут хозяин". Однако он его не использовал. Он предпочел подождать, а не действовать кавалерийским наскоком, великолепно понимая, что бурный натиск только ухудшит ситуацию. А ситуация не всегда была в его пользу.

Зачин истории прост и вечен: дер Тод встретил и спас Лизхен, Лизхен встретила и не испугалась дер Тода. Элизабет выросла и собралась замуж, а дер Тод... Дер Тод, возможно, и пожалел, что не "брал, пока дают". С другой стороны, очевидно, что Лиза-ребенок ему была не особо нужна. А подросшей Элизабет был не нужен дер Тод. Или всё же нужен?
Сам дер Тод на этот вопрос однозначно отвечает "да", а Элизабет до конца действия изменяла свое "отношение к проблеме".
Если не брать пролог, первый раз дер Тод выражает свои чувства на свадьбе Элизабет. Это из разряда "не могу молчать". Он и сам удивлен, что ситуация его так задела ("эта старая тема, однако, нова для меня") но сообщает, что рано или поздно, а он свое получит. "Свое" в лице Элизабет всеми действиями активно выражает протест. Дер Тод уходит в расстроенных чувствах, и потом появляется уже в спальне императрицы в период выставления ультиматума мужу. Дер Тод к тому моменту многое понял, пугать не пытается, пытаясь действовать лаской. Но ласка не помогла. Признание в любви - тоже. Любви и ласки Элизабет и так хватает, а амбиции не позволяют сдаться и выйти из игры: ей еще надо стольким утереть нос, да и в понятие свободы она вовсе не вкладывает расставание с жизнью. Нет, столь глобальное освобождение ей не нужно, да и потом - какая там еще свобода, если рядом будет дер Тод? Ей и одного ЭфДжея, с которым не в пример легче справиться, и его мамы, с которой справиться несколько сложнее, за глаза за уши. А там и Рудольф подрастет... Пока что дер Тод пополнил собой список "претендентов на собственность", и его эхолаличные фразы из "Танзена" только укрепляют Лизхен во мнении, что перед ней - очередной захватчик и собственник, помеха, кандалы и т.п.
Между тем, дер Тод едва ли хотел произвести именно такой эффект. Он всё еще играет по-честному, не понимая, почему любимая раз за разом его отталкивает: ведь именно он предлагает ей поддержку, любовь, другую реальность, где никакие обязанности и родственники не будут ей мешать. Даже сообщение об измене мужа не сподвигло Элизабет (по рассчету дер Тода) оценить его постоянство - для нее это предлог "порвать цепи".

Тут дер Тод, вероятно, крепко задумался, как быть и что делать. Время идет, а Элизабет так и не меняет своего отношения. Значит, пора менять ситуацию. И тут в поле зрения попадает Рудольф. Когда-то, еще в детстве Рудольфа, дер Тод его пожалел и даже выслушал (а наверняка ребенка вообще мало кто горел желанием услышать, особенно столь любимая и далекая мама) - и Рудольф проникся к нему доверием. На всякий случай, дер Тод внес в его голову мысль, что он - друг, который всегда поддержит в трудную минуту, в отличие от некоторых, не будет указывать пальцем, кого конкретно.
Жизнь Рудольфа для дер Тода - мелочь, не сопоставимая с несомненной пользой того, что:
- Элизабет убедиться, куда ведет ее понимание свободы;
- она поймет, что он был прав ("ты ее (жизнь) возненавидишь")
- также она осознает, что не всякое ее требование будет удовлетворено;
- ну должно же у нее хоть что-то внутри дрогнуть, а?
И вот "трудная минута" у Рудольфа, наконец, настала. Дер Тод сказал - дер Тод сделал, таки пришел и поддержал. Какие выводы сделал Рудольф из этой беседы, сообразно своему характеру, дер Тод, несомненно, мог легко просчитать заранее. При этом формально он не сказал ничего предосудительного и почти не наврал (почти, потому что "император Рудольф" - это уже перебор и завуалированное предсказание, которому незадачливый принц легко поверил). А так, вообще, дер Тод говорил о вещах, не вызывающих сомнение. Например:
Нет ничего хуже, чем знать,
Что надвигается беда,
И в бессилии наблюдать за этим.
Или:
Время (старого мира - моё толкование) почти вышло...
... Порочный круг сужается.
Надо сопротивляться беде!
Заметьте, ни слова о "бери пистоль и айда". Неудивительно, что Рудольф дер Тоду поверил и "пошел навстречу времни". И неудивительно, что его авантюра провалилась, а помощи у матери он не нашел. Печальный итог "Майерлинг-вальса" известен всем.
Рудольф покончил с собой, а Элизабет начала осознавать цену своей "свободы" ("я бросила тебя на произвол судьбы, чтобы освободиться... я виновата").
Да, до этого, несмотря на жалобы что она "ничего не достигла", виноват был кто угодно, только не она. И свобода была отделена от последствий оной.
Дер Тод действовал жестоко, но времени оставалось не слишком много - у Элизабет.

Словом, Сисси признала "головокружение от успехов" и решила по-быстрому "всё исправить" - покричать, поплакать, призвать кого-то (на сей раз, для разнообразия, не ЭфДжея, а дер Тода) сделать что-то для облегчения ее положения. И получила облом по полной. Скорее всего, это потрясло ее не меньше, чем смерть сына. Прав был дер Тод, когда говорил: "Никто не может понять тебя, кроме меня". Он очень хорошо изучил Лизхен, и, даже любя ее, понимал, что вестись на крики и слезы не стоит - ЭфДжей на этом и погорел.
Дер Тод расставил акценты. Теперь надо было подождать эффекта.

Недаром говрят, хуже нет, чем ждать и догонять. У дер Тода не выдержали нервы (сцена "На палубе тонущего мира"). Простой способ выплеснуть эмоции (на беднягу ЭфДжея) помог и ему: дер Тод успокоился, вручил исполнителю орудие убийства и пошел встречать свою Элизабет.
Второй раз за всю сложную историю их взаимоотношений и впервые за ее взрослую жизнь он услышал от нее подобие ласкового слова. Элизабет не потребовала, а попросила - и дер Тод был счастлив.
Я намеренно не буду растекаться мыслею на тему "Любит ли Элизабет дер Тода и как оно там потом было". Любовь - сложная штука: того же ЭфДжея Элизабет любила - и этот факт принес много боли им обоим. И если она таки дер Тода любит (а в некоторых сценических трактовках это чувствуется) - то пусть это будет несколько другая любовь, для их же общего блага.

@темы: Статьи, Точка зрения, Мюзиклы

---

"Элизабет": мысли по ходу

Надо печатать диплом, и вообще много чего надо... И именно поэтому, чтоб как-то собраться с мыслями и настроиться, разберу-ка я свое уже модифицировавшееся восприятие "Элизабет". По мотивам наших с Нэн разговоров (без детального привлечения созданных исполнителями образов, о них - отдельно и позднее).

Часть первая. Свобода от и свобода для, или "Кто виноват и что делать".

Когда я в первый раз прослушала и просмотрела мюзикл, мне очень понравилась Лизка (банально, но факт). Ей хотелось сочувствовать и сопереживать. Нет, не так - она буквально раскручивала на сочувствие и симпатию. Поддавшись очарованию "милого ребенка", поняв негодование свободолюбивой девушки, радуясь удачам и сопереживая бедам красивой и интересной женщины, как-то не сразу осознаешь:
а) а против чего конретно она негодует?
б) чего именно хочет?
в) чем или кем она готова ради этого пожертвовать?
г) а она, в принципе, думает о последствиях своего выбора?
Прежде чем ответить, я выдам еще пару-тройку банальностей. В начале я прямо негодовала на ЭфДжея (такому мужу лучше сразу натрескаться груш!) и Софи (какая ужасная женщина!), и даже дер Тод не всегда вызывал положительные эмоции (вот сволочь, и он в ту же степь! и почему он так поступает?! нет, в самом деле - как он только мог?!)
Потом накал страстей поутих и появились совсем другие мысли. Начнем, пожалуй с главное героини.

Итак, Элизабет постоянно берет барьеры. Казалось бы (современной женщине казалось бы, давайте это сразу отметим), барьеры однозначно правильные: право на самостоятельное воспитание детей, личная свобода и независимость от условностей, в общем, "выбор музыки за мной". А теперь давайте мысленно перенесемся в пространство-время действия.
Наша героиня - жена не сисадмина или офис-менеджера, она - жена императора, причем далеко не забытой богом страны. В отличие от многих женщин своего времени, ей повезло: замуж она вышла по взаимной любви, к браку ее никто не принуждал. Да, она была очень юна и наивна, но в рамках тогдашнего брачного возраста. Более того, об обязанностях императрицы и дворцовых обыкновениях она была явно в курсе, исходя из того, что:
- "ужасная Софи" - ее родная тетка, активно общающаяся с матерью Сисси, Людовикой;
- родную сестру готовили к роли императрицы;
- в принципе, придворный этикет секретом не являлся;
- "предупреждение" от самого ЭфДжея (ну, последнее не столь существенно).
Выходя замуж за императора, верхом глупости было бы думать, что он махнет на страну рукой и построит шалаш, где и начнется райская жизнь. Кстати, сама Элизабет вначале согласилась с предложенными условиями ("с тобой я всё преодолею"). А потом банально кинула всю команду. Впрочем, у нее был свой весомый аргумент так поступить, и мы к нему еще вернемся.

Что ж, "ребенок стал императрицей", отзвенели колокола, позажигал на свадьбе "отставленный" дер Тод, и тут-то выяснилось следующее: императрицей, с ее грузом обязанностей и условностей, Лизхен быть ни в какую не желает ("я бы могла быть с тобой счастлива, если бы ты не был императором"). В самом деле, могла бы?
В принципе, да. Но при одном условии: потенциальный муж-неимператор должен был бы быть таким же ведомым, как и ЭфДжей. Не дай бог, ей попался бы властный немецкий герцог средних лет - ведь поубивали бы друг друга или хотя бы нервы и разъехались бы с громким и не в пользу Сисси скандалом.
Что же не устраивало Элизабет? А не устраивало ее отсутствие свободы и ощущение, что она чья-то собственность: реальная (мужа и его семьи, а также страны как императрица) и потенциальная (ну, тут дер Тод сам масла в огонь подлил с его тягой к эхолалии). И Лизхен решила бороться за свои права. Причем права без обязанностей. Не меняя статуса императрицы, она решила махнуть рукой на значительную часть обязанностей, будучи предварительно о них осведомленной и даже согласившейся.
Если бы это была сделка, действия Лизки могли бы назвать киданием и подставой. Сама же Элизабет "всего лишь" боролась за право "принадлежать себе". В общем, можно понять Софи, когда та негодовала, что из Сисси не получится хорошей жены императору. "Императрица должна сиять (с этим Лиза справилась на отлично), продолжать династию (ну, более-менее) и жертвовать (своими личными интересами)". С последним у Элизабет было туго.
Теперь о больном детском вопросе. Легко понять негодование матери, когда у нее отнимают ребенка: если бы ваша свекровь выкинула подобный фортель, ей бы несдобровать, однозначно! Однако почему-то даже любящий муж не увидел ничего из ряда вон выдающегося в поступке своей матери. Он был слабым подкаблучником? Конечно, был, иначе бы Лизка так лихо не уделала бы его к концу первого акта! Но для монарших, да и вообще великосветских семей такая ситуация была вполне обычной, вот и ЭфДжей с Софи не могли проникнуться негодованием Лизки. В самом деле, "работа императрицей" и воспитание детей как-то не очень хорошо сочетаются. Но Элизабет стала бороться за своих детей, используя влияние на мужа. Хорошо это или плохо - этот аспект мы трогать не будем. В конечном итоге, она победила. И тут же практически забила на детей и конкретно на Рудольфа, за воспитание которого так волновалась. Ибо времени и сил просто не было. Да и свободе опять-таки помеха.
А впереди были новые барьеры...
Вообще, на пути к свободе у Элизабет было много препятствий. И она с ними вполне разобралась: уделала свекровь, отстранилась от семьи, оставила мужа и вообще уехала в долгое турне. Вроде бы, свобода достигнута?
Я боролась
И добилась всего.
И что мне осталось?
Ничего, ничего, совсем ничего!
Так говорит "свободная женщина Европы".
Я иду вслепую
И мне всегда страшно, когда вокруг нет
Ничего, ничего, совсем ничего!
Ну, тут она преувеличивает или... прогнозирует? Очень скоро действительно ничего не останется: ни оков, ни врагов, ни сына ("Я давно ускользнула от императора, сбросила все оковы. Я никогда не попрошу. Даже для тебя"). В критической ситуации Элизабет отказывает в помощи Рудольфу - она и выстушать-то его толком не хочет. Что до мужа... Он и так уже был отправлен в отставку под хорошим предлогом. Забавно, что тут поступок Софи был только на руку Элизабет. "Любовь может многое, однако одной любви недостаточно. Вера сильна, но иногда вера - самообман", - поется в "Лодках в ночи".
Любви ЭфДжея действительно было недостаточно, да и вообще - барьер, оковы. Вера - возможно, в себя - начала давать трещину.
"Свобода от" (всех и вся) оказалась далеко не самым лучшим выбором. Да и была ли она, эта свобода? Или просто манящая абстракция с годами поизносилась? А для чего нужна свобода? Путешествия прескучили, циркачкой в принципе не стать. Бежать можно от оков, от мужа и вообще ради процесса, а от себя всё же не убежишь. Молодость ушла, и рядом оказалось пусто и холодно. И уже никто, кроме самой Элизабет, не был в ответе за это "ничего".
Рядом остался только дер Тод, которого всё еще можно было попросить "превратить ночь в утро и погасить воспоминания". Именно попросить - ибо вариант приказать уже провалился. И хотя вопрос о том кто кому теперь принадлежит на словах остается открытым, на деле сомнений не возникает.

TBC
далее - непосредственно о дер Тоде

@темы: Статьи, Точка зрения, Мюзиклы