Веронская история
читать дальшеКак известно, сказки начинаются ночью. И даже не потому, что ночью силам тьмы легче начать свой дьявольский канкан, а просто потому, что ночью, в отличие от дня, на сказку куда больше свободных часов и минут. Особенно если у тебя весь день расписан по секундам.
Элизабет, самая прекрасная императрица и женщина Европы, сидела у зеркала, ожидая дер Тода. Уж полночь близилась, а его всё не было. Непорядок. Ей утром вставать рано, а дер Тода где-то носит.
- Ваше величество, вы хоть понимаете, что своим инфернальным романом портите нам всю статистику? – раздался внезапно глас свыше.
Элизабет вздрогнула и обернулась. Из угла комнаты к ней вышел непонятный тип в вечернем костюме. Ясно было одно: это не дер Тод.
- Между прочим, это будуар императрицы, а не Пратер, чтобы здесь вот так запросто без доклада фланировать, - недовольно протянула Сисси и поинтересовалась. – Вы, собственно, кто и по какому вопросу?
- Если я скажу, что я посланец судьбы, вы мне не поверите? – прищурился незнакомец, становясь смутно похожим на одного из министров ее законного супруга.
- Нет, конечно, - кивнула Элизабет. Незнакомец вздохнул.
- Я так и думал. Между тем, дело серьезное, ваше величество.
- Куда как серьезнее, - снова кивнула Элизабет. – Вломиться к императрице, это ж какое нахальство надо иметь.
- Да при чем тут ваши людские церемонии, - возмущенно сказал незнакомец. – Я держатель нитей, хозяин порядка…
- Вы, держатель нитей, хозяин порядка, могли бы официально записаться на прием, а еще лучше, изложить ваше дело в письменной форме. Может быть, я бы даже ответила. Ну, что там у вас?
- Ваши отношения с дер Тодом, - начал этот неприятный тип.
- Мои отношения с кем-либо – это только мое дело, - оборвала императрица.
- Но они нам портят всю отчетность по вашему сектору, - с непонятным негодованием сказал незнакомец.
- Сочувствую, - равнодушно пожала плечами Элизабет.
- Знаете что, ваше величество, вы уже или умрите, пардон, смените измерение существования, или скажите дер Тоду, чтобы он сюда до конца вашей жизни не являлся. А то одна смерть, другая, третья. Это вам амуры, а ему потом приходится эти визиты прикрывать внеочередными смертями.
Элизабет фыркнула. Да кто он такой, этот тип, чтобы что-то требовать от нее, императрицы Австро-Венгрии.
- Лучше я скажу дер Тоду, чтобы больше никакие надоедливые типы ко мне в спальню с оскорбительными предложениями не входили, - сказала Элизабет.
- Зря вы так, - покачал головой инфернальный надоеда. – Я же хотел ваш вопрос уладить по-хорошему, а вы, - он махнул рукой, и тотчас над его ладонью показался словно сотканный из тьмы шар. – Мне придется сделать выбор за вас. Дер Тод вас упокоит.
- Пусть он только попробует это сделать!
- Упокоит-упокоит. Вы отправитесь в то время, когда он еще не имел чести вас знать, ваше величество, - голос незнакомца стал тише и глуше, словно говорил он с приличного расстояния. А потом маленький шарик словно взорвался, и темнота заполнила всю комнату.
«Мужья – наша цель, мужья – наша боль. Ты подросла, теперь ты стать женой изволь», - напевал неизвестный женский голос. Элизабет открыла глаза и едва не застонала. От яркого света, заполнявшего комнату, голову ломило нещадно.
- Вставай, птичка моя, - ласково позвал ее тот же незнакомый голос. – Граф Парис уже приехал. Синьор и синьора сейчас с ним внизу.
Элизабет резко села на кровати, стряхивая остатки наваждения.
- Граф Парис? – пораженно выдохнула Сисси, оглядывая чужую комнату, отделанную под ранний Ренессанс. Или это и был ранний Ренессанс? Куда перенес ее вчерашний визитер?
- Джульетта, дитя мое, поторопись, - хлопотала вокруг нее толстуха с добрым лицом.
Джульетта?! Она – Джульетта. Элизабет застонала. К сожалению, эту историю и ее печальный финал она хорошо знала. Она – Джульетта, граф Парис приехал сватать ее. Значит, совсем скоро она умрет, как и обещал этот неприятный хозяин нитей. Более того, дер Тод еще о ней и слыхом не слыхивал, упокоит и не заметит.
- Кормилица, я не готова, - машинально прошептала Сисси.
- Глупости, детка. Я в твоем возрасте уже три года как была замужем, и ничего, - вздохнула толстуха. – Ты привыкнешь, милая.
«Я не привыкну – я не доживу!» - хотелось закричать Элизабет, но она быстро подавила этот недостойный императрицы порыв. Так, что плохого в этой ситуации, она знает. Осталось найти что-то хорошее. Первое: вовсе нет никакой необходимости влюбляться в Ромео. Она же не наивная девочка, в самом деле, да и финал известен заранее. Второе: надо как-то найти дер Тода и всё ему объяснить. Может быть, он сможет отправить ее обратно. Но как встретиться с дер Тодом и остаться живой, при том, что сейчас в нем никакие чувства не пылают, и она, то есть Джульетта, просто часть работы? Додумав до этой мысли Сисси нахмурилась. Она – часть работы? Ну уж нет! Пусть ей только попадется этот дер Тод. Он ее не знает, но он ее еще узнает.
Элизабет безропотно позволила кормилице себя одеть, причесать и освежить лицо, лихорадочно продумывая варианты, как привлечь внимание дер Тода и при этом остаться в живых. Пока выходило одно: для начала его надо чем-то удивить. Но чем? Снова залезть на дерево и упасть? А где гарантия, что она не сломает себе шею и он будет тут как тут, чтобы вовремя ее поймать. Нет, этот вариант отпадал. Ладно, для начала его надо увидеть.
За размышлениями Сисси как-то упустила момент, когда в комнату вошла еще нестарая и довольно красивая женщина, мать Джульетты.
- Джульетта, граф Парис просил у отца твоей руки.
- Какая великолепная новость, мама, - с трудом проговорила Элизабет. Синьора по-своему это истолковала.
- Ах, девочка моя, ты взволнована. Как я тебя понимаю! Сегодня вечером на балу Парис непременно подойдет к тебе. Будь добра, веди себя с ним мило. Пора бросать детские глупости, Джульетта. Парис будет тебе хорошим мужем, а любовь… может, придет со временем.
- Конечно, мама, как скажешь, - покорно кивнула Элизабет.
- Вот и чудесно, - улыбнулась дочери синьора Капулетти. – Кормилица, где мое новое платье? Всё утро его ищу.
- Ах, синьора, прошу за мной, - поклонилась толстуха, и дамы удалились, оставив Элизабет наедине с ее мыслями. Бал у Капулетти! Туда непременно заявится развеселая компания Монтекки. Интересно, у дер Тода не было в эти времена привычки зайти посмотреть на будущих покойников?
Говоря объективно, она была просто прекрасна в этом бело-розовом наряде. Элизабет изящно скользила в толпе гостей, лавируя между некоторыми чересчур настойчивыми мужчинами в масках. Поди узнай, который здесь Парис, а который – Ромео. Зато который тут Тибальт узнавать было не надо. Ее кузен в алом костюме и маске, кажется, поставил себе задачей не отходить от нее ни на шаг.
- Джульетта, дорогая кузина, будь осторожна, - дыхнул на нее вином милый кузен Тибальт, напрасная надежда рода Капулетти. – Здесь могут быть эти негодяи Монтекки. Ух, попадись мне их Меркуцио!
- Я бы посмотрела на этот поединок, - со смешком протянула Элизабет.
- Я бы заколол его в твою честь, - с жаром выдохнул Тибальт. Как у него еще язык не заплетается после всего выпитого, поразилась Элизабет. Поразительно крепкие люди водились в эти времена.
- А потом бы наш князь изгнал бы тебя из Вероны, - поморщилась Сисси.
- Я не боюсь изгнания, - с пафосом воскликнул Тибальт.
- А потерять наследство ты тоже не боишься? В наши времена ухо надо держать востро, милый кузен. Сейчас ты наследник моего отца, но вот отправят тебя за драку с убийством с глаз долой… Подсчитай, сколько у нас еще кузенов в роду? Так-то, дорогой Тибальт, - Элизабет от души улыбнулась, глядя на ошарашенную физиономию Тибальта.
- Но закон мести…
- Ну, либо месть – либо место главы клана. Тебе решать, - пожала плечами Сисси. – Да, и не дыши в мою сторону, будь добр. От тебя несет, как от бочонка с прокисшим содержимым.
Спровадив ошарашенного кузена, Элизабет огляделась вокруг. Если Шекспир не напутал, Ромео должен был появиться с минуты на минуту.
- Твоя красота сияет даже под маской, - раздался рядом чей-то приятный голос. – Если бы я был рыцарем, то на турнире сражался бы только за свет этих прекрасных глаз. За вас можно умереть, синьорина, - юноша в синей маске и камзоле картинно прижал к груди руку и поклонился.
- Вы это всем девушкам при знакомстве говорите или только через одну? – хмыкнула Элизабет.
- Простите, я чем-то обидел вас, bella? Я наблюдаю за вами вот уже весь этот скучный вечер. Как ловко вы осадили милейшего Тибальта. Мой друг бы со смеху помер, коли услышал.
- Жаль, что ваш друг умрет не от смеха, - заметила Элизабет.
- Простите? – не понял молодой человек.
- Если я не ошибаюсь, вы – Ромео Монтекки, следовательно, ваш смешливый друг – Меркуцио. В таком случае, я рискну предположить, что умрет Меркуцио не от смеха, а от ножа Тибальта, ну, или еще кого из Капулетти.
- Откуда вы знаете? - пораженно начал юноша.
- Логика, простая логика. Будем знакомы, Джульетта Капулетти. И не вздумайте в меня влюбиться.
- Ромео Монтекки, - выдавил ее визави. – Если и влюбляться, то только в такую удивительную девушку, как вы. С первого взгляда – и до самой смерти.
- Оставьте этот опасный разговор, - нахмурилась Элизабет.
- Джульетта, вы прекрасны, - Ромео взял ее за руку. – Я уверен, наша встреча не случайна.
- Наша встреча смертоносна, и поэтому, - начала Элизабет и тут только заметила фигуру в черном, смотрящую на танцующих и веселящихся людей с видом хозяйки, выбирающей капусту на суп.
- Было приятно поболтать с вами, Ромео, но мне пора, - вырвала руку Сисси. – Надеюсь, вы не придете ко мне под балкон с серенадами.
- Приду непременно, - пораженно прошептал Ромео, глядя на удаляющуюся девушку. – Меркуцио, кажется, я влюблен, - сказал он подошедшему другу.
- В который раз, Ромео? – весело хлопнул его по спине Меркуцио.
- Ты не понимаешь, это совсем другое. Она такая, такая… поразительная.
- То есть, это не на пару дней, а на целую неделю? – жизнерадостно заржал Меркуцио.
- Ты не понимаешь, - на лице Ромео застыла мечтательная улыбка.
Это просто несправедливо! Стоило ей сделать несколько шагов по направлению к не-человеку в черном, как, казалось, он становился еще дальше. Вот, пожалуйста, только был в зале, а теперь наблюдает за происходящим из сада, где Тибальт и еще какой-то тип в синей маске изгаляются в остроумии. Сисси вышла в сад и отступила в тень деревьев. Не хватало только, чтобы эти весельчаки ее заметили.
- Может, хватит бегать, - пробормотала Элизабет – Черный принц? А я тебя вижу, - она помахала рукой фигуре в черном плаще.
- Ты меня видишь, смертная? – Надо же, какие мы высокомерные, холодные и с презрительным взглядом. Ну, погоди, дай только вернуться в свое время, будешь у меня на пару с Францем под дверью выть, мелькнуло в голове у недавней императрицы. Элизабет мило улыбнулась.
- Ты видишь меня. Справедливо, что и я тебя вижу, - сказала Сисси, умолчав, что за столько лет она не то, что его видит, она ощущает, когда он рядом.
- Обычно мои будущие, хм, знакомые меня не видят, - равнодушно проинформировал дер Тод. – Ты знаешь, кто я?
- Тоже мне, загадка. Ты – Смерть.
- И ты не боишься? – кажется, он попытался изобразить хищный оскал.
- С чего бы? – хладнокровно сказала Элизабет. – Умирать я не собираюсь.
- Как знать, - дер Тод изобразил смешок.
- Да так и знать, - эта невозмутимость выводила Сисси из себя. – Я не собираюсь влюбляться в Ромео, тайно венчаться и прочая и прочая.
- Ты знаешь наперед свою судьбу? Откуда? – вот теперь каменная маска оживилась. Чудесно.
- Давай сопоставим события, - хмыкнула Элизабет, не желая сразу раскрывать все карты. – На балу я встретила Ромео Монтекки. Это раз. В нем внезапно вспыхнули чувства. Это два. На том же балу болтается Смерть. Это три. Ну, и какие выводы я могла сделать?
- Однако, у тебя самомнение, - рассмеялся дер Тод. – Я мог прийти за кем угодно. За Тибальтом, за Меркуцио, за твоим женихом, наконец.
- И в том числе, за мной и за Ромео, - упрямо сказала Сисси.
- Да-да, в том числе, - кивнул дер Тод.
- Ага, ты не отпираешься, - радостно воскликнула Элизабет.
- Ты забавная, Джульетта Капулетти, - сказал дер Тод.
- Можешь звать меня просто Элизабет, - широко улыбнулась Сисси.
Дер Тод непонимающе на нее посмотрел, видимо, прикидывая, а в уме ли потенциальная жертва.
- Все называют меня Джульеттой. Мне будет приятно, если ты будешь называть меня Элизабет, но это только между нами. Что ж, приятно было познакомиться, дер Тод.
Главное во время первой встречи – это вовремя исчезнуть. Элизабет кивнула на прощание ошарашенному дер Тоду и проворно скрылась в доме. Теперь можно попробовать и Париса найти. Не будь она Элизабет, если вскоре из теней ее комнаты не выйдет некто в черном!
Луна сияла, и ночь могла бы быть прекрасна. Элизабет героически боролась со сном уже второй час, а дер Тод всё не шел. Неужели он совсем ею не заинтересовался? Как он мог! Элизабет отбросила покрывало и вскочила с кровати. Ситуация такая, что впору зубами скрипеть. Если дер Тод не поможет ей вернуться домой, то здесь ее поджидают совсем не радужные перспективы. Допустим, она не умрет в склепе просто потому, что всей этой подростковой катавасии не случится. Что тогда? Она выйдет замуж за Париса, в тридцать лет будет считаться старухой (или даже раньше), в сорок, скорее всего, умрет и затеряется среди прочих теней. Может быть, в своем времени она так и не родится. И дер Тод ее не полюбит. Элизабет всхлипнула. Да, он просто ужасный, он постоянно говорит всякие нехорошие вещи, но… Элизабет всхлипнула еще горше.
- Что печалит тебя, моя прекрасная Джульетта? – раздался голос с балкона.
- Ромео? Уходи немедленно, - Сисси вытерла слезы.
- Как я могу уйти, если мое сердце здесь? – Монтекки проворно перелез через прутья балкона и вошел в комнату.
- Твое сердце в груди. Пока что. И если не хочешь, чтобы Тибальт забросил его еще куда, рекомендую удалиться.
- Ты беспокоишься обо мне, мой ангел? – блаженно улыбнулся этот тип. Да что с ним такое? Разве можно вот так увидеть девушку в маске – и всё, пишите трагедии, готовьте яд и кинжал.
- Я беспокоюсь о своей репутации, - сказала Элизабет. – Что обо мне подумают, если увидят тебя здесь?
- А мы обвенчаемся, и никто не упрекнет мужа и жену, что они любят друг друга, - легкомысленно сказал Ромео. – Джульетта, милая, ну, поцелуй меня.
- Обвенчаемся? Ромео, раскрой глаза: я невеста Париса.
- Разве это имеет значение для наших чувств?
- Для твоих может, и не имеет, а лично у меня никаких чувств нет, уж извини.
- Джульетта, я люблю тебя.
- Послушай, какая любовь? Ты меня видишь второй раз в жизни!
- Это любовь с первого взгляда, Джульетта. Разве бывает иначе?
- Конечно! Послушай, Ромео, ты хороший, романтичный юноша, но у нас разные дороги. Мы как лодки в ночи: встретились в свете маяка, и разошлись каждая своим курсом.
- Джульетта, не говори так, - он взял ее за руку, притягивая к себе.
- Отпусти, это всё так глупо!
- То, как ты меня отталкиваешь, говорит о страсти, таящейся внутри. Джульетта, не скрывай ее от меня.
Нет, этот тип не то под гипнозом, не то идиот.
- Я люблю другого! – Элизабет, наконец, вырвала руку.
- Что? – растерянно заморгал глазами Ромео.
- Я люблю другого. Ромео, уходи.
- Я уйду, любимая, но я еще вернусь. Ты непременно полюбишь меня, и мы будем вместе.
Едва дождавшись, когда юный Монтекки окончательно исчезнет в саду, Элизабет закрыла дверь на балкон и без сил рухнула на кровать.
- Насыщенный вечер, Джульетта-Элизабет, - со смешком сказал знакомый вкрадчивый голос.
- Для тебя просто Элизабет, - не шевелясь, сказала Сисси.
- Ты придумала себе новое имя и хочешь разыграть другую судьбу?
- Только вернуть свою.
- Что ты имеешь в виду? – неожиданно дер Тод оказался совсем рядом. Элизабет вздрогнула от неожиданности.
- Я не Джульетта Капулетти, - нервно сказала Элизабет. – И вообще ко всей этой истории не имею никакого отношения. Еще вчера я была императрицей Австро-Венгрии, но вдруг ко мне заявился некто, назвался хозяином порядка, держащим какие-то нити – и вот я здесь. Чужое время, чужое имя, да еще и этот Монтекки со своей великой любовью.
- Держащий нити? Чем ты его так разозлила, девочка?
- Приятно, когда мать троих детей называют девочкой, - усмехнулась Элизабет. – Этот тип решил меня учить, что и как мне делать со своей жизнью. Как будто и без него советчиков мало. Конечно, мы не пришли к взаимопониманию. Тод, скажи, ты мог бы мне помочь?
Дер Тод задумался.
- Пожалуй, я мог бы кое-что сделать. Но менять судьбу Джульетты и ход истории нельзя. Ты знаешь, что должно произойти. Стань Джульеттой, пусть свершится ее судьба. А потом я тебе помогу.
- Стать Джульеттой? Тод, ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Выйти замуж за Ромео, а потом, как по накатанной, все эти смерти. И мне же еще надо будет заколоться кинжалом. Мало того, до этого после свадьбы и до бегства Ромео мне придется, э-э, осуществлять супружеские отношения.
- Ты сказала, ты мать троих детей. Что для тебя принципиально неизвестного?
- Ах ты, - рука сама потянулась к подушке. – Из всех ужасных, аморальных, несносных типов…
Холодная рука железной хваткой перехватила занесенную было над его головой подушку.
- Элизабет, из всех этих порицаемых тобой типов только я могу тебе помочь. Но я не могу допустить обрыв хода истории. Или ты – Джульетта, или живи как знаешь в этом времени и забудь про возвращение.
- Я тебя ненавижу, - убитым голосом сообщила Сисси.
- Мне это многие говорили.
- И когда я вернусь, я тоже буду тебя ненавидеть.
Он усмехнулся.
- Так ты согласна, Элизабет?
- Да, - выдохнула Сисси.
Луна по-прежнему освещала своим холодным светом сад, но Элизабет не было никакого дела до красот природы. Она плакала навзрыд, уткнувшись в подушку. На душе было плохо, как никогда.
- Что расстроило тебя, bella?
- Ах, это опять ты, Монтекки, - горько вздохнула Элизабет. – Зачем ты вернулся?
- Ты плачешь, Джульетта.
- Ты никак не мог этого знать заранее, - всхлипнула в подушку Сисси. – Не смотри, пожалуйста, у меня наверняка нос распух.
- Ты всегда прекрасна, Джульетта.
- Ну почему он такой, почему? – горестно вопросила Элизабет у подушки.
- Я не понимаю тебя, Джульетта.
- Помнишь, я говорила, что люблю другого? Он меня больше не любит. То есть, он пока еще меня не любит, и поэтому желает спровадить в брак.
- Джульетта, я вижу в этом перст судьбы, - Ромео помог ей подняться с кровати. – Выходи за меня! Новая любовь изживает старую.
- Ромео, наш брак не одобрят родственники, - осторожно сказала Элизабет.
- Он положит конец вражде!
- Нет, он приведет к ужасной неразберихе. Но, видимо, другого выхода нет. Ромео, знаешь, мне очень жаль, что ты Ромео. Ты славный юноша, и мне будет жаль, если ты погибнешь из-за меня.
- Умереть за свою любовь – это ли не счастье?
Элизабет тихо застонала.
- Любимая, что с тобой?
- Ничего, - Элизабет выхватила из стоящего в нише букета первый попавшийся цветок. – Отдашь его моей кормилице, когда договоришься о венчании. Поспеши, цветы так быстро вянут… О, за что мне это всё?
- Джульетта, ты поцелуешь меня на удачу? – Ромео прижал к груди ее розу.
- Конечно, - Элизабет чмокнула его в щеку. – Поторопись.
- Я скоро назову тебя женой! – просиял этот странный молодой человек.
Элизабет закрыла глаза и бессильно прислонилась к стене. Пусть всё исчезнет.
- Ах, если б можно, если б можно было, чтоб сердце самовольно разлюбило, - напевала будущая синьора Монтекки. Элизабет ждала кормилицу Джульетты со «счастливой» новостью об устройстве тайного брака. На душе кошки скребли, хотелось заболеть, зарыться под одеяло и не вылезать, пока не наступит родной девятнадцатый век.
- Интересный выбор песни для счастливой новобрачной. Неужели ты успела в кого-то влюбиться? – материализовался рядом дер Тод. Элизабет немного воспряла духом: раз пришел и, очевидно, без особого дела – значит, не всё потеряно.
- Почему сразу успела? – с показным спокойствием сказал Сисси. – Я вспомнила своё время, вот и взгрустнулось. Знаешь, не каждый день оказываешься одна-одинешенька в незнакомом месте без возможности вернуться домой.
- Исполни судьбу Джульетты, и ты свободна, - равнодушно сказал дер Тод.
- Вот то-то и оно: сделай то, выполни это… Я хотела быть свободной и сама решать свою судьбу. Но жизнь раз за разом загоняет меня в клетку. Жить вольно, как цыгане, скакать на коне, догоняя ветер – нет, это всё не для меня. Пожалуйста, не говори, что так всегда бывает и это и есть обычная жизнь. Не надо.
- Если ты сама всё понимаешь, зачем цепляться за детские фантазии? – негромко спросил дер Тод.
- Однажды я отпустила одну детскую фантазию, - улыбнулась Элизабет, - решила забыть, выйти замуж и стать императрицей. Знаешь, что эта забытая фантазия сделала? Она заявилась прямо на мою свадьбу.
- Фантазия? На свадьбу? – несколько оторопело переспросил дер Тод.
- Кто ж виноват, что это была довольно материальная фантазия с вредным собственническим характером. Все девочки мечтают о сказочном принце. Мало кто знает, во что превратится их жизнь, если он придет.
- Этого принца ты хочешь разлюбить? – сказал дер Тод. Элизабет покачала головой.
- Этого принца я хочу не возненавидеть, а это куда сложнее.
- Если это твоя фантазия или навязчивая идея, то, возненавидев его, ты возненавидишь себя, - заметил дер Тод с видом заправского психиатра.
- А если нет? Если он настолько же реален, как и ты? – сказала Сисси.
- Забавно. Для тебя я – реальность, - хмыкнул дер Тод.
- Полбеды, если к браку тебя принуждает инфернальное существо. Но вот если тебя на что-то толкают галлюцинации, всё, пиши пропало. Уж лучше будь реальностью.
Дер Тод улыбнулся. «Ну же, - мысленно попросила Элизабет, - давай, влюбись в меня. Отмени своё условие».
- Джульетта, дитя моё, - в комнату влетела кормилица. Дер Тод отступил в тени. – Джульетта, венчание состоится вечером в монастыре у отца Лоренцо.
- Как быстро, - прошептала Элизабет.
- Ты счастлива? – кормилица сунула ей какой-то цветок. Зачем? Ах, да, она же дала эту розу Ромео и наплела что-то романтическое.
- Словами не передать, насколько, - процедила Сисси, втыкая практически засохшую розу в вазочку.
- Ты совсем выросла, девочка моя, - всхлипнула кормилица. Элизабет поморщилась.
- Подбери мне платье, кормилица. А я пока посижу одна. Мне надо как-то освоиться… со всем этим счастьем.
Платье было чудесное. Прическа – безупречная. Кормилица ахала и охала от восторга, а Элизабет с застывшим лицом смотрела на себя в зеркало. Хотелось бы убедить себя, что всё это происходит не с нею. Интересно, дер Тод придет удостовериться, как хорошо она соблюдает их договор.
- Пора, деточка, - шумно высморкалась кормилица. Элизабет накинула на себя плащ, и они вместе отправились в монастырь.
Само тайное венчание Сисси запомнила отдельными картинками. Вот Ромео, счастливый и влюбленный, что-то говорит о благословении. Вот отец Лоренцо их о чем-то спрашивает, а она механически отвечает «да». Колокол не зазвонил, ее никто не звал. А потом она, Ромео и кормилица вместе выходят на воздух, и это приятно после душного запаха ладана и свечей. Ночной ветер обдувает ей лицо, кормилица называет их с Ромео бедняжками. Интересно, на какое будущее она рассчитывала, помогая глупым детям в этой сомнительной афере?
Картинка сменяется, и вот они с Ромео в ее спальне. Он снова что-то говорит о любви, а она так устала, и нервы на пределе. Когда же это закончится?
Наконец, счастливый молодой муж уснул. Элизабет выскользнула на балкон, притворив за собой дверь. Пусть дрыхнет, недолго ему осталось. На небе едва занималась бледная заря, и Сисси подумала, сегодня ли ей надо произносить что-то там про песню жаворонка или соловья, или погодить до какого-нибудь другого утра? Неважно.
- Зачем спешишь? Побудь со мной –
То соловей поет ночной, - с чувством продекламировала Элизабет.
- Пора, давно горит рассвет –
То песнь жаворонка, мой свет, - отозвался тихий голос, и из сумрака на балкон шагнул дер Тод.
- Надеюсь, Ромео всё-таки не будет говорить стихами, - фыркнула Элизабет. – А у тебя неплохо получается, можешь потом с этим в театре выступать.
- Ты всегда такая колючая по утрам? – прищурился дер Тод.
- Нет, только тогда, когда вечером накануне выхожу замуж за будущих покойников, - проворчала Элизабет. Дер Тод рассмеялся.
- Говоря общо, все люди – будущие покойники.
- Да, это замечательная тема для разговора с утра пораньше, - вздохнула Элизабет. – Не думала, что скажу это, но лучше бы ты завел свою шарманку про свободу и чайку в небе.
- Какую чайку? – не понял ее собеседник.
- Меня с ней сравнивали, - пояснила Элизабет.
- Интересно, почему? Уверяю тебя, у людей с птицами мало общего, в отличие от свиней и обезьян, - пожал плечами дер Тод.
- Спасибо, просветил. Вот как я снова увижу того, кто мне это сказал, непременно передам ему твое авторитетное мнение, - хмыкнула Сисси. – Постой! Это кого ты посмел сравнить со свиньями и обезьянами?!
- Никого конкретно не имел в виду, - рассмеялся дер Тод, исчезая, - но каждый всё сам про себя знает.
Элизабет чуть не задохнулась от негодования. Как это по-дертодовски: отпустить шпильку и исчезнуть, не дав возможности достойно ответить
По улицам полз слух, что Ромео Монтекки предал свой род. Ромео Монтекки полюбил Джульетту Капулетти и, согласно самым авторитетным сплетникам Вероны, с ней тайно обручился или даже женился. Клан Монтекки бурлил. Клан Капулетти, в лице Тибальта, готовил достойный ответ словом и холодным оружием. Жизнь, как это всегда бывает в трагедиях, была просто ужасна.
«Какой смысл в тайном браке, если все о нем знают?» - размышляла Элизабет, нервно прохаживаясь по балкону и наблюдая, как в тиши и зелени сада Тибальт собирается на свою последнюю битву.
- Час пробил, Ромео, час пробил, - доносились до нее слова Тибальта. – Я приду отомстить за любовь.
- Как мило, - не выдержала Сисси и крикнула, перегнувшись через решетку балкона. – Кузен! Эй, Тибальт, выполни просьбу дамы сердца?
- Что ты хочешь, Джульетта? – мрачно спросил Тибальт, вставая аккурат под балкон. Эх, сбросить бы на него цветочный горшок, как хорошо было бы.
- Ты, никак, на дуэль собрался? – невинным тоном начала Элизабет.
- Даже если и так, это мужское дело.
- Да-да, понимаю, что не моё. А всё-таки послушай. Ты ведь собираешься убить Ромео, я угадала?
Тибальт едва зубами не заскрипел.
- Не проси за него, Джульетта, и без того твой роман с Монтекки опозорил наш род.
- Я и не собиралась. Ой, то есть, идешь убивать Ромео – замечательно, только, умоляю, не разменивайся на всяких там Меркуцио по дороге.
Тибальт застыл, подобно мраморному изваянию. Элизабет тяжело вздохнула. Договор есть договор, но она же не железная.
- Джульетта, ты говоришь странные вещи, - сказал Тибальт. – Прощай. Сегодня я убью Монтекки.
«Да как бы не так», - подумала Сисси и, завернувшись в плащ, выскользнула из дому. Она видела, как Тибальт, что-то бормоча себе под нос, идет по улице. Вот он дошел до маленькой площади, где уже собрались Меркуцио со товарищи.
- Тибальт, какая неожиданная встреча. Что привело к нам наследника Капулетти?
- Меркуцио! Собаки здесь, значит, их хозяин неподалёку. Где Ромео?
- В последнее время все Капулетти ищут Ромео, это становится традицией. Кстати, Тибальт, как там поживает твоя прелестная кузина? Поясок еще не тесен?
- Болтун, ты оскорбил Джульетту своими помойными речами. Считай себя мертвецом!
- Вы не обо мне, случайно, говорите, молодые люди? – спокойно поинтересовалась Элизабет, выходя на площадь. Готовые наброситься друг на друга потенциальные покойники замерли.
- Э-э, ты тоже ищешь Ромео? – неуверенно спросил Меркуцио.
- Вообще-то я ищу вас, - улыбнулась Элизабет, заметив краем глаза фигуру в черном, притаившуюся в тенях.
- Ах, какой сюрприз, очаровательная маленькая Капулетти искала скромного Меркуцио. Ну, вот он я, - заржал этот остолоп.
- Полагаю, я бы могла с полным правом назваться Джульеттой Монтекки, но не буду. Тибальт, не рычи.
- Как можешь ты произносить это имя - Монтекки? – сверкнул глазами Тибальт.
- Фамилия как фамилия, подобных ей в Италии сотни, - пожала плечами Элизабет. – Но, ребята, дело не в фамилии. Тибальт, Меркуцио, собирайте вещи – и галопом в Мантую.
Меркуцио снова рассмеялся.
- В Мантую? Что я там забыл?
- Свою жизнь, - резко ответила Сисси. – Останешься в Вероне, не доживешь и до вечера. Тебя, дорогой кузен, это тоже касается.
- Джульетта, ангел мой, что ты здесь делаешь? – на площади показался Ромео.
- Я убью тебя, Монтекки! – дернулся Тибальт.
- Стоять! – Элизабет вцепилась в Тибальта. – Я приказываю! Ромео, держи Меркуцио. Эти двое не должны подраться. Тибальт, только честно, ты меня любишь?
- Да, - сквозь зубы бросил Тибальт, не спуская горящего ненавистью взора с Ромео.
- Тогда выполни мой приказ. Сейчас быстро домой, седлай коня – и в Мантую. Ясно?
- Сию минуту, Джульетта, вот только прикончу этого негодяя.
- Тибальт, вспомни, что я тебе говорила о наследстве!
- А?
- Бэ! Марш в Мантую.
- Тогда я убью этого зубоскала, - Тибальт кивнул в сторону лыбящегося Меркуцио.
- Согласна, он мне тоже не нравится. Но давай ты его убьешь не здесь, а, к примеру, в Мантуе? Или по дороге в Мантую? В конце концов, тебе не всё ли равно, где убить Меркуцио, а мне приятней будет. Ну, Тибальт, будь лапочкой.
- Только ради тебя, Джульетта, - тяжело дыша, выдавил Тибальт.
- Наш соломенный лев уходит, поджав хвост? – не удержался Меркуцио.
- Ромео, я устала от этого остряка. Выбирай, или я – или он, - топнула ногой Сисси. – Считай это ультиматумом.
- Джульетта, ангел…
- Слышать ничего не желаю! Или ты прикажешь ему убираться из Вероны, или больше никогда не смей лазить ко мне на балкон. Можешь считать себя свободным, Ромео Монтекки!
- Постой, Джульетта, - Ромео кинулся с ней с самым несчастным видом. – Мне невыносима мысль остаться без тебя. Я согласен.
- Что?! – Меркуцио не поверил своим ушам.
- Что слышал, - с мстительной радостью сказала Элизабет. – В Мантую, дружок, в Мантую. Ромео, я тобой горжусь. Тибальт, пойдем, я помогу тебе собраться в дорогу.
Фигура в черном покачала головой. Едва сдерживаясь, чтобы не показать дер Тоду язык, Сисси взяла под руку Тибальта и с гордым видом удалилась, оставив Ромео разбираться с Меркуцио.
- Прощай, Тибальт, пиши мне из Мантуи, - Элизабет поднесла к глазам платочек и промокнула несуществующие слезы. Спровадить дражайшего кузена было нелегко, но она справилась. Оставалось надеяться, что он сдержит свое обещание и до выезда из Вероны ни с кем не подерется.
- Очень глупо, Элизабет, - казалось, эти слова принес ветер. Сисси вздохнула: а вот и недовольный заказчик пожаловал.
- Мне очень жаль, но я не могла хладнокровно дать этим болванам друг друга перебить, - с покаянным видом пробормотала Элизабет. – Прости.
- Можешь считать наш договор расторгнутым, - сухо проинформировал дер Тод.
- Причем тут договор? Постой, я же вышла замуж за этого Монтекки, как и должна была сделать Джульетта. Ко мне вот-вот придут с новостями, что завтра у меня бракосочетание с Парисом. Я благополучно имитирую самоубийство, ну а потом и Ромео включится в историю. Кстати, насчет того, чтобы не менять чужие судьбы, ты и полслова не сказал. А Шекспиру, если хочешь, потом сам надиктовывай про поединок Тибальта и Меркуцио.
- Что ж, признаю, мы говорили только о судьбе Джульетты, - нехотя согласился дер Тод. – А в Мантуе, кстати, вот-вот начнется чума.
- У Тибальта крепкий иммунитет и перманентная проспиртованность организма. Он хоть две чумы переживет, - сказала Элизабет.
- Я бы не стал этого утверждать, - хмыкнул дер Тод.
- Всё-таки твоя работа накладывает свой отпечаток, - вздохнула Сисси. – Только и знаешь, что сулить смерть, нести смерть. Мне интересно, ты еще хоть что-то можешь? Мечтать, радоваться, чувствовать, наконец?
- Моё предназначение – разрушать, и я следую ему, - холодно сказал дер Тод.
- Да-да, ты забираешь всех, молодых и старых, слушали, знаем, - поморщилась Элизабет. – Но помимо этого должно же быть еще что-то. Тебе никогда не бывает скучно, Тод? Скудное у тебя получается существование. Целая вечность рутины без праздников и выходных, без радостей, без сомнений, без надежд… без любви. Мне жаль тебя.
- В самом деле? – дер Тод старался сказать это с той же долей льда в голосе, но у него это явно не получилось.
- Мне жаль тебя, - повторила Элизабет.
- Напрасно.
- Я бы не стала этого утверждать, - мягко улыбнулась Сисси. – Впрочем, поговорим через несколько столетий, в моем времени, если я туда, конечно, вернусь.
- Если, Элизабет, если, - протянул дер Тод.
- А если нет… Что ж, говорят, можно потерять еще до того, как найдешь. Постарайся не сожалеть об этом.
- Я? – ледяная маска стремительно давала трещину.
- Ну, не я же, - подмигнула дер Тоду Элизабет. – Хотя мне тоже будет не хватать некоторых, хм, чересчур реальных иллюзий.
Где-то внизу послышались голоса Париса и синьора Капулетти. «Парис, сыграем свадьбу завтра с утра», - говорил отец Джульетты.
- Началось, - погрустнела экс-императрица. – Немного жаль, что вальс еще не изобрели. Он был бы идеальным последним танцем. Или в это время ты предлагаешь что-то другое?
- Вальс? – приподнял бровь дер Тод. – Звучит интересно.
- Ах, да, еще даже вольту не придумали. Но я тебя всё равно научу, - улыбнулась Элизабет. – Надо встать вот так… Эту руку сюда, вверх, другой обними меня за талию. Нет, так сильно прижимать меня не надо: мы ведь хотим потанцевать, а не перекрыть мне воздух особо оригинальным способом. Делаем шаг раз, два, три. Раз, два, три… Постарайся не оттоптать мне ноги. Раз, два, три. Думаю, суть ты уловил. А теперь двигаемся по кругу под тот же счет.
Ночь, как тогда, в небе звезды развесила
Вальс тот звучит то печально, то весело.
Вальс ожидания, вальс обещания,
Нежный, задумчивый вальс на прощание.
Дивный, как первое в жизни свидание.
- Джульетта! Завтра ты станешь женой Париса, - голос синьоры Капулетти показался неожиданно резким. Элизабет вздрогнула.
- Итак, они договорились, - вздохнула Сисси. – Что ж, нам от венца и до конца всем суждено жить в неволе… и там же умирать. Глупо, правда? – улыбнулась она пребывающему в некотором подобии культурного шока дер Тоду. – А кому-то лучше отступить в тени. Про Ромео не слышал только глухой, а вот новый, хм, роман Джульетты окончательно доконает любящих родственников. Да встречи, Тод.
Элизабет выскользнула из своей комнаты, притворив дверь.
- Джульетта, пройдет лишь ночь одна, - патетично начала синьора Капулетти.
- И Парису я жена. Я уже слышала, мама. У тебя необыкновенно звучный голос, - кивнула Элизабет, проскакивая мимо синьоры к лестнице.
Сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Не замечая редких прохожих, Сисси быстро шла по улице, додумывая свой план действий. В конце концов, не было никакого резона закалываться кинжалом. Кто знает, что в пьесе было фантазией автора, а что произошло на самом деле. Нож в сердце, бесспорно, хорош для драмы, но в жизни это, по меньшей мере, неприятно. Хотя кое-какие формальности надо было соблюсти. Например, Элизабет посетила монастырь отца Лоренцо и обзавелась сонным напитком. Сисси заверила этого славного, но недальновидного помощника Ромео, что выпьет снадобье ночью, и утром ее найдут как бы мертвой. Таким образом, свадьба с Парисом не состоится. Она же заранее пошлет весточку Ромео, дабы он явился к ней в фамильный склеп с минимумом багажа и максимумом средств «на первое время». Когда она проснется, они вместе покинут Верону. Потом, уже с дороги, отпишут родственникам. Отец Лоренцо счел это хорошим планом и торжественно вручил Элизабет темную склянку с не вызывающей доверие жидкостью. Такое даже нюхать было страшно – не то, что пить. Мило поблагодарив, Элизабет поспешила к местной колдунье и, в итоге, обзавелась второй склянкой, уже с ядом. В принципе, эти два темных флакончика взволнованной девушке было так легко перепутать.
Теперь осталось только написать Ромео обещанное послание. Вернувшись в дом Капулетти и, для вида, немного поскандалив с родителями (волосы лежат ужасно, новые туфли жмут, а платье так и вовсе не сочетается конкретно с этим женихом), Элизабет заперлась в своей комнате и засела за письмо. Монтекки мог быть хоть трижды наивным теленком, но Сисси считала себя обязанной хотя бы попытаться вывести его из-под удара. Это ее муж, точнее, муж Джульетты, что, в нынешних обстоятельствах, одно и то же. Вот только что же ему написать? Элизабет нервно погрызла кончик пера и слегка дрожащей рукой вывела:
«Мой дорогой и любимый тайный супруг Ромео! Меня хотят выдать за Париса. Дабы остаться тебе верной и избежать двоемужества, я сей же час отбываю в Венецию под чужим именем. Семья наверняка попытается это скрыть, поэтому не верь любым новостям, включая самые необычные или печальные. Надеюсь, ты отправишься за мной следом, и мы непременно встретимся на большом карнавале. Ты легко меня узнаешь: я буду в алой маске, бархатном платье и черном плаще. До встречи в Венеции, любимый. Да поможет нам Провидение. Твоя до гроба Джульетта».
Сисси перечитала письмо. С какой позиции не посмотри, оно было совершенным. Если незадачливый Монтекки доберется до Венеции, он непременно встретит хоть какую алую маску в черном плаще и бархатном платье. А уж там пока суд да дело...
Подсунув свое послание под дверь и наказав кормилице передать это Ромео лично в руки, Элизабет с тоской покосилась на темные флакончики. Пора умирать. Проблема была в том, что умирать отчаянно не хотелось.
Элизабет распахнула окно, и свежий ночной воздух хлынул в комнату. В такую ночь хотелось писать стихи, мечтать о несбыточных глупостях, говорить о пустяках и о вечности, влюбляться и влюблять, сбегать из дома, погоняя коня навстречу новой жизни. Вместо этого ей предстояло выпить из темной, негигиеничной стекляшки сомнительного качества зелье. Крепко зажмурив глаза, Элизабет схватила снадобье колдуньи и залпом выпила. Потом, пристально вглядываясь в тени, произнесла: «Ах, надо же было так ошибиться. Это всё от нервов. О, как мне жаль!»
- Не переживай, Элизабет, - проворковал мягкий голос, - всё в порядке. Я поменял пузырьки местами. Ты выпила сонный напиток, и вскоре спокойно уснешь.
Чувствуя онемение во всем теле, Элизабет ошеломленно посмотрела на выходящего из теней дер Тода. В руках он вертел какую-то бумажку и вид имел предовольный. «Неужели моё письмо? Бедный, бедный Ромео», - подумала Элизабет.
- Я не хотела лишних жертв, - прошептала Сисси едва двигающимися губами.
- Я всегда получаю то, что принадлежит мне по праву, - с назиданием сказал дер Тод. Если бы она могла, она бы рассмеялась.
- Ты получаешь ничего. Ничего из того, что способно заполнить вечность. У тебя есть кладбища эпох, гончие и тени, а за всем этим лишь пустота и холод.
- Откуда ты знаешь про кладбища эпох и про гончих? – пристально взглянул на нее дер Тод. Элизабет закрыла глаза.
- Я не знаю, я это просто уже видела, - прошептала Сисси. – Мир стареет и гибнет, чтобы на смену ему приходил очередной новый мир, также обреченный на погружение в тень. Люди сходят в юдоль безвременья, и всё, что им остается – несбывшиеся мечты и рассеивающиеся иллюзии. Но однажды всё пойдет не так, и ты поймешь это.
- У тебя жар, Элизабет, ты бредишь – дер Тод положил прохладную ладонь на ее пылающий лоб.
- Мне это уже говорили, - с трудом проговорила Элизабет. – Когда мы впервые встретились.
Сил бороться с наваливающимся сном уже не было. Что ж, пусть всё будет, как есть. А флакон от колдуньи дер Тод, скорее всего, каким-либо образом подбросит Ромео.
Лежать было жестко и неудобно. Откуда-то сбоку нещадно дуло и тянуло сыростью. Элизабет открыла глаза и с досадой огляделась. Так и есть, добро пожаловать в фамильный скреп клана Капулетти. Чадящие факелы, никем не подметаемый каменный пол, мрачные, местами обросшие мхом стены, и мертвый Ромео Монтекки под боком. Неповторимый веронский колорит. Кстати, а почему она лежит на полу? Вон, на постаменте гроб пустой стоит. Не иначе, как Ромео постарался. Элизабет со вздохом посмотрела на теперь уже бывшего «тайного мужа». Хорошо ему прохлаждаться: яд принял, и никаких забот. «Вот жизни оборвалась нить», - пробормотала Сисси, деловито обыскивая Ромео на предмет кинжала.
- Вас смерть должна соединить? – иронично продолжил дер Тод, почти невидимый в полумраке.
- А вот и нет, - сказала Элизабет.
Прекрасно было б всё забыть,
Бежать из солнечной Вероны
Хотя бы к берегам Гаронны.
Иль встать по новой под венец
Вблизи Дуная, наконец.
Да только жаль, что время не то, и попутный дилижанс, не говоря уже о поезде, еще ждать и ждать. Где, хотела бы я знать, эта несносная вещь?
- Не это ли ты ищешь? – поинтересовался дер Тод, протягивая ей кинжал с гербом рода Монтекки на рукоятке.
- Спасибо, всегда ты что-нибудь находишь или предлагаешь. Жаль только, что, с человеческой точки зрения, это всё происходит в самый неподходящий момент.
- Неподходящий? Я тебя не понимаю. Джульетта должна сейчас умереть, - чуть удивленно сказал дер Тод.
- Ничего, потом поймешь, - тихо проворчала Элизабет, вертя в руках кинжал. Может, Джульетта, решительная женщина эпохи Ренессанса, и была способна воткнуть в себя кинжал в состоянии горя и общей нестабильности психики, но Сисси данный вид самоубийства совсем не прельщал. Она безнадежно покосилась на полностью опустошенный Ромео пузырек из-под яда.
- Я бы советовал не затягивать, - вклинился в ее раздумья дер Тод. – Скоро сюда пожалует отец Лоренцо, а за ним Монтекки, Капулетти и толпа любопытствующих.
- Прямо не склеп, а национальный музей. Пора брать плату за вход и приставить сторожа. Умереть, и то без спешки не дадут.
- Элизабет, время, - едва ли не укоризной протянул дер Тод. Элизабет фыркнула. Можно подумать, он уговаривает заупрямившегося ребенка быть умницей и съесть кашу, а не молодую особу к самоубийству принуждает.
- Ты никогда не мог расщедриться на то, чтобы оставить мне такую быстротечную малость, как моя жизнь, - бросила Элизабет. – Спасибо, хоть здесь ты не врешь мне о свободе, которую, якобы, только ты один и можешь предоставить.
- Почему ты постоянно чем-то недовольна и упрекаешь меня? – не выдержал дер Тод. – Тебе нужна была помощь, я обещал помочь, назвав свои условия. Ты согласилась. И всякий раз, когда я тебя видел…
- Зачем ты вообще приходил этот всякий раз? – перебила его Сисси. – Странно, что твой бдительный знакомый и здесь не явился ко мне с жалобой на твои нерабочие визиты. Я ничего не сделала, а у меня отняли мою жизнь и навязали судьбу Джульетты. И у тебя еще хватает наглости меня подгонять, чтобы я скорее умирала. Джульетта умерла из-за любви. Знаешь, это, наверное, лучше, чем просто так, по чужой указке, когда в полной мере осознаешь всё происходящее. Да, тебя поджимает время, тебе это неудобно. А мне страшно! Я боюсь, Тод! Мне хочется плакать и кричать: «Помогите», - Элизабет всхлипнула. Ее начинала бить дрожь. Может, она успела простудиться, лежа в холодном склепе? Жаль, чахотка не может развиться до летального исхода за несколько часов. Элизабет отбросила кинжал и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала.
- Всё нормально, - мягко сказал дер Тод, - людям свойственно нервничать в подобных обстоятельствах.
- Нормально? – вскинула голову Элизабет. – По твоему мнению, всё происходящее нормально?
В этом времени дер Тод не знал особенности характера не то будущей, не то бывшей императрицы, посему спокойно кивнул.
- Людей часто пугает переход из одного состояния в другое, такова уж их природа. Поплачь, у тебя на это есть целых десять минут, ну, и приступай…
- Я приступлю, - Элизабет вытерла слёзы и рывком встала с пола. Потом, перешагнув через бездыханного Ромео, забралась в свой гроб на постаменте. Определенно, его очень кстати оставили открытым. Сисси деловито взбила обитую шелком подушечку и легла, поправляя волосы и складки на платье.
- Шекспир перебьется, а мне так приятней, - как ни в чем не бывало, прощебетала Элизабет. Снаружи послышался какой-то шорох. – О, кажется, сюда вот-вот войдут.
Дер Тод подошел к гробу и молча протянул кинжал несчастного Монтекки.
- Спасибо, нет, - мило улыбнулась Элизабет. – Я подумала, это отличное время, да и всё равно я собиралась в долгий вояж за переменами в жизни. Да мне этому хозяину нитей, твоему знакомому, впору писать благодарственное письмо, особо отметив подаренную вторую юность! А уж как обрадуется благородный Парис.
- Чему? – дер Тод с удивлением посмотрел на нее.
- По-твоему, счастливое возвращение невесты не радость?
- Возвращение?!
- Я передумала, - лучезарно улыбнулась Элизабет. – Наш договор расторгнут. Я остаюсь здесь, и сама решаю, что мне делать со своей жизнью.
- Это большая ошибка, - медленно проговорил дер Тод.
- Не большая, чем моё появление здесь, - парировала Элизабет.
- Твои поступки должны соответствовать судьбе Джульетты.
- Извини, лучше я пойду собственным путем, - хмыкнула Элизабет.
- Ты возненавидишь этот путь, - прошипел дер Тод.
- Однажды ты мне обещал что-то подобное. В итоге, я здесь, всё замечательно, я юна и прекрасна, как «воскресну», сделаю выгодную партию. А ты только и знаешь, что и здесь и там твердить свои однообразные вариации. Ну, кто выиграл, сообрази! – азартно воскликнула Сисси.
Дер Тод гневно сверкнул глазами. Элизабет усмехнулась.
- Давай, можешь еще ногой топнуть. Сейчас меня найдут, я «очнусь» от летаргического сна, а ты сможешь посмотреть на это радостное событие из теней. Сам-то ты просто так ничего не сможешь сделать.
- Почему ты так решила? – медленно произнес дер Тод. Сисси стало по-настоящему страшно.
- Ты ведь не можешь, сам, - уже не так уверенно сказала Элизабет. – У людей свобода выбора, своего там или чужого, но не лично твоего.
Дер Тод молча придвинулся ближе к гробу Джульетты, и Сисси заметила, что кинжал Ромео всё еще у него в руке.
- Нет, - прошептала Элизабет. Горло пересохло и неприятно першило. – Тод, ты не можешь меня убить.
- Я сожалею, но ты не оставляешь мне выбора, - он даже не потрудился изобразить это сожаление.
Элизабет откинулась на подушку и закрыла глаза. Он ведь не станет ее мучить, просто сделает свою работу, и она даже ничего не почувствует. Ведь правда? Секунды шли, складываясь в минуты. Ничего не происходило. Сисси рискнула приоткрыть один глаз и увидела дер Тода, стоящего у самого гроба в глубокой задумчивости. Кинжала видно не было. Можно было смело открывать и второй глаз.
- Тод? Знаешь, когда ты играешь в статую, мне становится немного не по себе, - тихо сказала Элизабет. – Ты напугал меня. Жаль, что у Джульетты крепкое сердце – всё могло быть куда проще.
- Я могу понять хозяина нитей, за что-то закинувшего тебя куда подальше. Я могу понять тебя и твою борьбу за этот быстротечный пустяк, твою жизнь. Чего я действительно не могу понять, так это почему я стою здесь и не могу прервать эту комедию. Если бы у меня было сердце, ты заставляла бы его биться чаще.
Элизабет вздохнула. Несмотря на неподходящее время, место и действия дер Тода, ей всё-таки было его немного жаль.
- Ты решишь эту загадку, - прошептала она, - но не сейчас.
- Сейчас надо как-то дотянуть до нужного финала жизнь Джульетты. – Ей показалось, или у него, в самом деле, чуточку несчастный вид? Сисси позволила себе немного расслабиться.
- Просто поцелуй меня, - улыбнулась Элизабет. – На что угодно готова спорить, судебных медиков они звать не будут, как и вообще ломать голову, когда именно в Джульетту воткнули кинжал, до или после смерти.
- Тогда… еще увидимся? – Его губы почти напротив ее.
- До встречи. И не надейся, что во второй раз тебе будет так же легко.
- Ты меня теперь ненавидишь? – Элизабет была готова поставить свою косу, что это был не праздный вопрос.
- Кто-то говорил, что его предназначение разрушать, и он делает свою работу, не примешивая никаких глупых эмоций. Всё четко, холодно, согласно штатному расписанию.
- Ты не ответила на мой вопрос, - заметил дер Тод.
Элизабет улыбнулась.
- Существуй и мучайся любопытством.
- Элизабет, - он попытался изобразить суровость. Между тем снаружи начали взламывать дверь склепа.
- Только в связи со скоростью развития данной ситуации, я четко и внятно говорю свое решительное «может быть», - фыркнула Элизабет.
- Ты упряма…
- …даже во всяких мелочах, вроде моей жизни и свободного выбора.
- Ты говоришь…
- …ерунду, да и ту невпопад. Не делай удивленных глаз, игру «Доскажи за меня» мы уже проходили. Хотя нет, в твоем случае, еще пройдем.
- Кажется, я…
- Кажется, ты сейчас упустишь момент, и скорбная толпа преобразится в негодующую. Только представь: мертвый наследник рода Монтекки валяется на полу, а его тайная вдова и одновременно невеста Париса мило щебечет с привлекательным незнакомцем… Шекспира бы хватил удар.
- Ты постоянно поминаешь Шекспира. Кто это?
- Английский драматург, он такую трагедию вокруг этой истории разведет: месть, честь, любовь, кровь, и вокруг трупы и потенциальные трупы. Тебе понравится. Кстати, дверь в неравной борьбе вот-вот сдаст свои вековые позиции.
Он улыбнулся и за секунду до поцелуя сказал:
- Мы еще встретимся, Элизабет.
- Непременно, Тод.
- Моё предназначение – разрушать, и я холодно следую ему… Я не знаю, что произошло, что пошло не так…
- Нет, это уму непостижимо! Ладно, я уже привыкла, что, в твоем (ну, и еще кучки современников, да кто их там слушает) понимании, я «иду не так», говорю, не так, смотрю, не так, веду себя не так. Но еще никто, слышишь, никто не смеет говорить про меня «что»! Я не какая-то там вещь. И, кстати, на всякий случай, принадлежу я только себе.
- По-моему, это уже клиника. До пункта о праве собственности мы еще вообще не дошли.
- Дойдем.
- И перейдем. Однажды…
Элизабет, самая прекрасная императрица и женщина Европы, сидела у зеркала, ожидая дер Тода. Уж полночь близилась, а его всё не было. Непорядок. Ей утром вставать рано, а дер Тода где-то носит.
- Ваше величество, вы хоть понимаете, что своим инфернальным романом портите нам всю статистику? – раздался внезапно глас свыше.
Элизабет вздрогнула и обернулась. Из угла комнаты к ней вышел непонятный тип в вечернем костюме. Ясно было одно: это не дер Тод.
- Между прочим, это будуар императрицы, а не Пратер, чтобы здесь вот так запросто без доклада фланировать, - недовольно протянула Сисси и поинтересовалась. – Вы, собственно, кто и по какому вопросу?
- Если я скажу, что я посланец судьбы, вы мне не поверите? – прищурился незнакомец, становясь смутно похожим на одного из министров ее законного супруга.
- Нет, конечно, - кивнула Элизабет. Незнакомец вздохнул.
- Я так и думал. Между тем, дело серьезное, ваше величество.
- Куда как серьезнее, - снова кивнула Элизабет. – Вломиться к императрице, это ж какое нахальство надо иметь.
- Да при чем тут ваши людские церемонии, - возмущенно сказал незнакомец. – Я держатель нитей, хозяин порядка…
- Вы, держатель нитей, хозяин порядка, могли бы официально записаться на прием, а еще лучше, изложить ваше дело в письменной форме. Может быть, я бы даже ответила. Ну, что там у вас?
- Ваши отношения с дер Тодом, - начал этот неприятный тип.
- Мои отношения с кем-либо – это только мое дело, - оборвала императрица.
- Но они нам портят всю отчетность по вашему сектору, - с непонятным негодованием сказал незнакомец.
- Сочувствую, - равнодушно пожала плечами Элизабет.
- Знаете что, ваше величество, вы уже или умрите, пардон, смените измерение существования, или скажите дер Тоду, чтобы он сюда до конца вашей жизни не являлся. А то одна смерть, другая, третья. Это вам амуры, а ему потом приходится эти визиты прикрывать внеочередными смертями.
Элизабет фыркнула. Да кто он такой, этот тип, чтобы что-то требовать от нее, императрицы Австро-Венгрии.
- Лучше я скажу дер Тоду, чтобы больше никакие надоедливые типы ко мне в спальню с оскорбительными предложениями не входили, - сказала Элизабет.
- Зря вы так, - покачал головой инфернальный надоеда. – Я же хотел ваш вопрос уладить по-хорошему, а вы, - он махнул рукой, и тотчас над его ладонью показался словно сотканный из тьмы шар. – Мне придется сделать выбор за вас. Дер Тод вас упокоит.
- Пусть он только попробует это сделать!
- Упокоит-упокоит. Вы отправитесь в то время, когда он еще не имел чести вас знать, ваше величество, - голос незнакомца стал тише и глуше, словно говорил он с приличного расстояния. А потом маленький шарик словно взорвался, и темнота заполнила всю комнату.
***
«Мужья – наша цель, мужья – наша боль. Ты подросла, теперь ты стать женой изволь», - напевал неизвестный женский голос. Элизабет открыла глаза и едва не застонала. От яркого света, заполнявшего комнату, голову ломило нещадно.
- Вставай, птичка моя, - ласково позвал ее тот же незнакомый голос. – Граф Парис уже приехал. Синьор и синьора сейчас с ним внизу.
Элизабет резко села на кровати, стряхивая остатки наваждения.
- Граф Парис? – пораженно выдохнула Сисси, оглядывая чужую комнату, отделанную под ранний Ренессанс. Или это и был ранний Ренессанс? Куда перенес ее вчерашний визитер?
- Джульетта, дитя мое, поторопись, - хлопотала вокруг нее толстуха с добрым лицом.
Джульетта?! Она – Джульетта. Элизабет застонала. К сожалению, эту историю и ее печальный финал она хорошо знала. Она – Джульетта, граф Парис приехал сватать ее. Значит, совсем скоро она умрет, как и обещал этот неприятный хозяин нитей. Более того, дер Тод еще о ней и слыхом не слыхивал, упокоит и не заметит.
- Кормилица, я не готова, - машинально прошептала Сисси.
- Глупости, детка. Я в твоем возрасте уже три года как была замужем, и ничего, - вздохнула толстуха. – Ты привыкнешь, милая.
«Я не привыкну – я не доживу!» - хотелось закричать Элизабет, но она быстро подавила этот недостойный императрицы порыв. Так, что плохого в этой ситуации, она знает. Осталось найти что-то хорошее. Первое: вовсе нет никакой необходимости влюбляться в Ромео. Она же не наивная девочка, в самом деле, да и финал известен заранее. Второе: надо как-то найти дер Тода и всё ему объяснить. Может быть, он сможет отправить ее обратно. Но как встретиться с дер Тодом и остаться живой, при том, что сейчас в нем никакие чувства не пылают, и она, то есть Джульетта, просто часть работы? Додумав до этой мысли Сисси нахмурилась. Она – часть работы? Ну уж нет! Пусть ей только попадется этот дер Тод. Он ее не знает, но он ее еще узнает.
Элизабет безропотно позволила кормилице себя одеть, причесать и освежить лицо, лихорадочно продумывая варианты, как привлечь внимание дер Тода и при этом остаться в живых. Пока выходило одно: для начала его надо чем-то удивить. Но чем? Снова залезть на дерево и упасть? А где гарантия, что она не сломает себе шею и он будет тут как тут, чтобы вовремя ее поймать. Нет, этот вариант отпадал. Ладно, для начала его надо увидеть.
За размышлениями Сисси как-то упустила момент, когда в комнату вошла еще нестарая и довольно красивая женщина, мать Джульетты.
- Джульетта, граф Парис просил у отца твоей руки.
- Какая великолепная новость, мама, - с трудом проговорила Элизабет. Синьора по-своему это истолковала.
- Ах, девочка моя, ты взволнована. Как я тебя понимаю! Сегодня вечером на балу Парис непременно подойдет к тебе. Будь добра, веди себя с ним мило. Пора бросать детские глупости, Джульетта. Парис будет тебе хорошим мужем, а любовь… может, придет со временем.
- Конечно, мама, как скажешь, - покорно кивнула Элизабет.
- Вот и чудесно, - улыбнулась дочери синьора Капулетти. – Кормилица, где мое новое платье? Всё утро его ищу.
- Ах, синьора, прошу за мной, - поклонилась толстуха, и дамы удалились, оставив Элизабет наедине с ее мыслями. Бал у Капулетти! Туда непременно заявится развеселая компания Монтекки. Интересно, у дер Тода не было в эти времена привычки зайти посмотреть на будущих покойников?
***
Говоря объективно, она была просто прекрасна в этом бело-розовом наряде. Элизабет изящно скользила в толпе гостей, лавируя между некоторыми чересчур настойчивыми мужчинами в масках. Поди узнай, который здесь Парис, а который – Ромео. Зато который тут Тибальт узнавать было не надо. Ее кузен в алом костюме и маске, кажется, поставил себе задачей не отходить от нее ни на шаг.
- Джульетта, дорогая кузина, будь осторожна, - дыхнул на нее вином милый кузен Тибальт, напрасная надежда рода Капулетти. – Здесь могут быть эти негодяи Монтекки. Ух, попадись мне их Меркуцио!
- Я бы посмотрела на этот поединок, - со смешком протянула Элизабет.
- Я бы заколол его в твою честь, - с жаром выдохнул Тибальт. Как у него еще язык не заплетается после всего выпитого, поразилась Элизабет. Поразительно крепкие люди водились в эти времена.
- А потом бы наш князь изгнал бы тебя из Вероны, - поморщилась Сисси.
- Я не боюсь изгнания, - с пафосом воскликнул Тибальт.
- А потерять наследство ты тоже не боишься? В наши времена ухо надо держать востро, милый кузен. Сейчас ты наследник моего отца, но вот отправят тебя за драку с убийством с глаз долой… Подсчитай, сколько у нас еще кузенов в роду? Так-то, дорогой Тибальт, - Элизабет от души улыбнулась, глядя на ошарашенную физиономию Тибальта.
- Но закон мести…
- Ну, либо месть – либо место главы клана. Тебе решать, - пожала плечами Сисси. – Да, и не дыши в мою сторону, будь добр. От тебя несет, как от бочонка с прокисшим содержимым.
Спровадив ошарашенного кузена, Элизабет огляделась вокруг. Если Шекспир не напутал, Ромео должен был появиться с минуты на минуту.
- Твоя красота сияет даже под маской, - раздался рядом чей-то приятный голос. – Если бы я был рыцарем, то на турнире сражался бы только за свет этих прекрасных глаз. За вас можно умереть, синьорина, - юноша в синей маске и камзоле картинно прижал к груди руку и поклонился.
- Вы это всем девушкам при знакомстве говорите или только через одну? – хмыкнула Элизабет.
- Простите, я чем-то обидел вас, bella? Я наблюдаю за вами вот уже весь этот скучный вечер. Как ловко вы осадили милейшего Тибальта. Мой друг бы со смеху помер, коли услышал.
- Жаль, что ваш друг умрет не от смеха, - заметила Элизабет.
- Простите? – не понял молодой человек.
- Если я не ошибаюсь, вы – Ромео Монтекки, следовательно, ваш смешливый друг – Меркуцио. В таком случае, я рискну предположить, что умрет Меркуцио не от смеха, а от ножа Тибальта, ну, или еще кого из Капулетти.
- Откуда вы знаете? - пораженно начал юноша.
- Логика, простая логика. Будем знакомы, Джульетта Капулетти. И не вздумайте в меня влюбиться.
- Ромео Монтекки, - выдавил ее визави. – Если и влюбляться, то только в такую удивительную девушку, как вы. С первого взгляда – и до самой смерти.
- Оставьте этот опасный разговор, - нахмурилась Элизабет.
- Джульетта, вы прекрасны, - Ромео взял ее за руку. – Я уверен, наша встреча не случайна.
- Наша встреча смертоносна, и поэтому, - начала Элизабет и тут только заметила фигуру в черном, смотрящую на танцующих и веселящихся людей с видом хозяйки, выбирающей капусту на суп.
- Было приятно поболтать с вами, Ромео, но мне пора, - вырвала руку Сисси. – Надеюсь, вы не придете ко мне под балкон с серенадами.
- Приду непременно, - пораженно прошептал Ромео, глядя на удаляющуюся девушку. – Меркуцио, кажется, я влюблен, - сказал он подошедшему другу.
- В который раз, Ромео? – весело хлопнул его по спине Меркуцио.
- Ты не понимаешь, это совсем другое. Она такая, такая… поразительная.
- То есть, это не на пару дней, а на целую неделю? – жизнерадостно заржал Меркуцио.
- Ты не понимаешь, - на лице Ромео застыла мечтательная улыбка.
***
Это просто несправедливо! Стоило ей сделать несколько шагов по направлению к не-человеку в черном, как, казалось, он становился еще дальше. Вот, пожалуйста, только был в зале, а теперь наблюдает за происходящим из сада, где Тибальт и еще какой-то тип в синей маске изгаляются в остроумии. Сисси вышла в сад и отступила в тень деревьев. Не хватало только, чтобы эти весельчаки ее заметили.
- Может, хватит бегать, - пробормотала Элизабет – Черный принц? А я тебя вижу, - она помахала рукой фигуре в черном плаще.
- Ты меня видишь, смертная? – Надо же, какие мы высокомерные, холодные и с презрительным взглядом. Ну, погоди, дай только вернуться в свое время, будешь у меня на пару с Францем под дверью выть, мелькнуло в голове у недавней императрицы. Элизабет мило улыбнулась.
- Ты видишь меня. Справедливо, что и я тебя вижу, - сказала Сисси, умолчав, что за столько лет она не то, что его видит, она ощущает, когда он рядом.
- Обычно мои будущие, хм, знакомые меня не видят, - равнодушно проинформировал дер Тод. – Ты знаешь, кто я?
- Тоже мне, загадка. Ты – Смерть.
- И ты не боишься? – кажется, он попытался изобразить хищный оскал.
- С чего бы? – хладнокровно сказала Элизабет. – Умирать я не собираюсь.
- Как знать, - дер Тод изобразил смешок.
- Да так и знать, - эта невозмутимость выводила Сисси из себя. – Я не собираюсь влюбляться в Ромео, тайно венчаться и прочая и прочая.
- Ты знаешь наперед свою судьбу? Откуда? – вот теперь каменная маска оживилась. Чудесно.
- Давай сопоставим события, - хмыкнула Элизабет, не желая сразу раскрывать все карты. – На балу я встретила Ромео Монтекки. Это раз. В нем внезапно вспыхнули чувства. Это два. На том же балу болтается Смерть. Это три. Ну, и какие выводы я могла сделать?
- Однако, у тебя самомнение, - рассмеялся дер Тод. – Я мог прийти за кем угодно. За Тибальтом, за Меркуцио, за твоим женихом, наконец.
- И в том числе, за мной и за Ромео, - упрямо сказала Сисси.
- Да-да, в том числе, - кивнул дер Тод.
- Ага, ты не отпираешься, - радостно воскликнула Элизабет.
- Ты забавная, Джульетта Капулетти, - сказал дер Тод.
- Можешь звать меня просто Элизабет, - широко улыбнулась Сисси.
Дер Тод непонимающе на нее посмотрел, видимо, прикидывая, а в уме ли потенциальная жертва.
- Все называют меня Джульеттой. Мне будет приятно, если ты будешь называть меня Элизабет, но это только между нами. Что ж, приятно было познакомиться, дер Тод.
Главное во время первой встречи – это вовремя исчезнуть. Элизабет кивнула на прощание ошарашенному дер Тоду и проворно скрылась в доме. Теперь можно попробовать и Париса найти. Не будь она Элизабет, если вскоре из теней ее комнаты не выйдет некто в черном!
***
Луна сияла, и ночь могла бы быть прекрасна. Элизабет героически боролась со сном уже второй час, а дер Тод всё не шел. Неужели он совсем ею не заинтересовался? Как он мог! Элизабет отбросила покрывало и вскочила с кровати. Ситуация такая, что впору зубами скрипеть. Если дер Тод не поможет ей вернуться домой, то здесь ее поджидают совсем не радужные перспективы. Допустим, она не умрет в склепе просто потому, что всей этой подростковой катавасии не случится. Что тогда? Она выйдет замуж за Париса, в тридцать лет будет считаться старухой (или даже раньше), в сорок, скорее всего, умрет и затеряется среди прочих теней. Может быть, в своем времени она так и не родится. И дер Тод ее не полюбит. Элизабет всхлипнула. Да, он просто ужасный, он постоянно говорит всякие нехорошие вещи, но… Элизабет всхлипнула еще горше.
- Что печалит тебя, моя прекрасная Джульетта? – раздался голос с балкона.
- Ромео? Уходи немедленно, - Сисси вытерла слезы.
- Как я могу уйти, если мое сердце здесь? – Монтекки проворно перелез через прутья балкона и вошел в комнату.
- Твое сердце в груди. Пока что. И если не хочешь, чтобы Тибальт забросил его еще куда, рекомендую удалиться.
- Ты беспокоишься обо мне, мой ангел? – блаженно улыбнулся этот тип. Да что с ним такое? Разве можно вот так увидеть девушку в маске – и всё, пишите трагедии, готовьте яд и кинжал.
- Я беспокоюсь о своей репутации, - сказала Элизабет. – Что обо мне подумают, если увидят тебя здесь?
- А мы обвенчаемся, и никто не упрекнет мужа и жену, что они любят друг друга, - легкомысленно сказал Ромео. – Джульетта, милая, ну, поцелуй меня.
- Обвенчаемся? Ромео, раскрой глаза: я невеста Париса.
- Разве это имеет значение для наших чувств?
- Для твоих может, и не имеет, а лично у меня никаких чувств нет, уж извини.
- Джульетта, я люблю тебя.
- Послушай, какая любовь? Ты меня видишь второй раз в жизни!
- Это любовь с первого взгляда, Джульетта. Разве бывает иначе?
- Конечно! Послушай, Ромео, ты хороший, романтичный юноша, но у нас разные дороги. Мы как лодки в ночи: встретились в свете маяка, и разошлись каждая своим курсом.
- Джульетта, не говори так, - он взял ее за руку, притягивая к себе.
- Отпусти, это всё так глупо!
- То, как ты меня отталкиваешь, говорит о страсти, таящейся внутри. Джульетта, не скрывай ее от меня.
Нет, этот тип не то под гипнозом, не то идиот.
- Я люблю другого! – Элизабет, наконец, вырвала руку.
- Что? – растерянно заморгал глазами Ромео.
- Я люблю другого. Ромео, уходи.
- Я уйду, любимая, но я еще вернусь. Ты непременно полюбишь меня, и мы будем вместе.
Едва дождавшись, когда юный Монтекки окончательно исчезнет в саду, Элизабет закрыла дверь на балкон и без сил рухнула на кровать.
- Насыщенный вечер, Джульетта-Элизабет, - со смешком сказал знакомый вкрадчивый голос.
- Для тебя просто Элизабет, - не шевелясь, сказала Сисси.
- Ты придумала себе новое имя и хочешь разыграть другую судьбу?
- Только вернуть свою.
- Что ты имеешь в виду? – неожиданно дер Тод оказался совсем рядом. Элизабет вздрогнула от неожиданности.
- Я не Джульетта Капулетти, - нервно сказала Элизабет. – И вообще ко всей этой истории не имею никакого отношения. Еще вчера я была императрицей Австро-Венгрии, но вдруг ко мне заявился некто, назвался хозяином порядка, держащим какие-то нити – и вот я здесь. Чужое время, чужое имя, да еще и этот Монтекки со своей великой любовью.
- Держащий нити? Чем ты его так разозлила, девочка?
- Приятно, когда мать троих детей называют девочкой, - усмехнулась Элизабет. – Этот тип решил меня учить, что и как мне делать со своей жизнью. Как будто и без него советчиков мало. Конечно, мы не пришли к взаимопониманию. Тод, скажи, ты мог бы мне помочь?
Дер Тод задумался.
- Пожалуй, я мог бы кое-что сделать. Но менять судьбу Джульетты и ход истории нельзя. Ты знаешь, что должно произойти. Стань Джульеттой, пусть свершится ее судьба. А потом я тебе помогу.
- Стать Джульеттой? Тод, ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Выйти замуж за Ромео, а потом, как по накатанной, все эти смерти. И мне же еще надо будет заколоться кинжалом. Мало того, до этого после свадьбы и до бегства Ромео мне придется, э-э, осуществлять супружеские отношения.
- Ты сказала, ты мать троих детей. Что для тебя принципиально неизвестного?
- Ах ты, - рука сама потянулась к подушке. – Из всех ужасных, аморальных, несносных типов…
Холодная рука железной хваткой перехватила занесенную было над его головой подушку.
- Элизабет, из всех этих порицаемых тобой типов только я могу тебе помочь. Но я не могу допустить обрыв хода истории. Или ты – Джульетта, или живи как знаешь в этом времени и забудь про возвращение.
- Я тебя ненавижу, - убитым голосом сообщила Сисси.
- Мне это многие говорили.
- И когда я вернусь, я тоже буду тебя ненавидеть.
Он усмехнулся.
- Так ты согласна, Элизабет?
- Да, - выдохнула Сисси.
***
Луна по-прежнему освещала своим холодным светом сад, но Элизабет не было никакого дела до красот природы. Она плакала навзрыд, уткнувшись в подушку. На душе было плохо, как никогда.
- Что расстроило тебя, bella?
- Ах, это опять ты, Монтекки, - горько вздохнула Элизабет. – Зачем ты вернулся?
- Ты плачешь, Джульетта.
- Ты никак не мог этого знать заранее, - всхлипнула в подушку Сисси. – Не смотри, пожалуйста, у меня наверняка нос распух.
- Ты всегда прекрасна, Джульетта.
- Ну почему он такой, почему? – горестно вопросила Элизабет у подушки.
- Я не понимаю тебя, Джульетта.
- Помнишь, я говорила, что люблю другого? Он меня больше не любит. То есть, он пока еще меня не любит, и поэтому желает спровадить в брак.
- Джульетта, я вижу в этом перст судьбы, - Ромео помог ей подняться с кровати. – Выходи за меня! Новая любовь изживает старую.
- Ромео, наш брак не одобрят родственники, - осторожно сказала Элизабет.
- Он положит конец вражде!
- Нет, он приведет к ужасной неразберихе. Но, видимо, другого выхода нет. Ромео, знаешь, мне очень жаль, что ты Ромео. Ты славный юноша, и мне будет жаль, если ты погибнешь из-за меня.
- Умереть за свою любовь – это ли не счастье?
Элизабет тихо застонала.
- Любимая, что с тобой?
- Ничего, - Элизабет выхватила из стоящего в нише букета первый попавшийся цветок. – Отдашь его моей кормилице, когда договоришься о венчании. Поспеши, цветы так быстро вянут… О, за что мне это всё?
- Джульетта, ты поцелуешь меня на удачу? – Ромео прижал к груди ее розу.
- Конечно, - Элизабет чмокнула его в щеку. – Поторопись.
- Я скоро назову тебя женой! – просиял этот странный молодой человек.
Элизабет закрыла глаза и бессильно прислонилась к стене. Пусть всё исчезнет.
***
- Ах, если б можно, если б можно было, чтоб сердце самовольно разлюбило, - напевала будущая синьора Монтекки. Элизабет ждала кормилицу Джульетты со «счастливой» новостью об устройстве тайного брака. На душе кошки скребли, хотелось заболеть, зарыться под одеяло и не вылезать, пока не наступит родной девятнадцатый век.
- Интересный выбор песни для счастливой новобрачной. Неужели ты успела в кого-то влюбиться? – материализовался рядом дер Тод. Элизабет немного воспряла духом: раз пришел и, очевидно, без особого дела – значит, не всё потеряно.
- Почему сразу успела? – с показным спокойствием сказал Сисси. – Я вспомнила своё время, вот и взгрустнулось. Знаешь, не каждый день оказываешься одна-одинешенька в незнакомом месте без возможности вернуться домой.
- Исполни судьбу Джульетты, и ты свободна, - равнодушно сказал дер Тод.
- Вот то-то и оно: сделай то, выполни это… Я хотела быть свободной и сама решать свою судьбу. Но жизнь раз за разом загоняет меня в клетку. Жить вольно, как цыгане, скакать на коне, догоняя ветер – нет, это всё не для меня. Пожалуйста, не говори, что так всегда бывает и это и есть обычная жизнь. Не надо.
- Если ты сама всё понимаешь, зачем цепляться за детские фантазии? – негромко спросил дер Тод.
- Однажды я отпустила одну детскую фантазию, - улыбнулась Элизабет, - решила забыть, выйти замуж и стать императрицей. Знаешь, что эта забытая фантазия сделала? Она заявилась прямо на мою свадьбу.
- Фантазия? На свадьбу? – несколько оторопело переспросил дер Тод.
- Кто ж виноват, что это была довольно материальная фантазия с вредным собственническим характером. Все девочки мечтают о сказочном принце. Мало кто знает, во что превратится их жизнь, если он придет.
- Этого принца ты хочешь разлюбить? – сказал дер Тод. Элизабет покачала головой.
- Этого принца я хочу не возненавидеть, а это куда сложнее.
- Если это твоя фантазия или навязчивая идея, то, возненавидев его, ты возненавидишь себя, - заметил дер Тод с видом заправского психиатра.
- А если нет? Если он настолько же реален, как и ты? – сказала Сисси.
- Забавно. Для тебя я – реальность, - хмыкнул дер Тод.
- Полбеды, если к браку тебя принуждает инфернальное существо. Но вот если тебя на что-то толкают галлюцинации, всё, пиши пропало. Уж лучше будь реальностью.
Дер Тод улыбнулся. «Ну же, - мысленно попросила Элизабет, - давай, влюбись в меня. Отмени своё условие».
- Джульетта, дитя моё, - в комнату влетела кормилица. Дер Тод отступил в тени. – Джульетта, венчание состоится вечером в монастыре у отца Лоренцо.
- Как быстро, - прошептала Элизабет.
- Ты счастлива? – кормилица сунула ей какой-то цветок. Зачем? Ах, да, она же дала эту розу Ромео и наплела что-то романтическое.
- Словами не передать, насколько, - процедила Сисси, втыкая практически засохшую розу в вазочку.
- Ты совсем выросла, девочка моя, - всхлипнула кормилица. Элизабет поморщилась.
- Подбери мне платье, кормилица. А я пока посижу одна. Мне надо как-то освоиться… со всем этим счастьем.
***
Платье было чудесное. Прическа – безупречная. Кормилица ахала и охала от восторга, а Элизабет с застывшим лицом смотрела на себя в зеркало. Хотелось бы убедить себя, что всё это происходит не с нею. Интересно, дер Тод придет удостовериться, как хорошо она соблюдает их договор.
- Пора, деточка, - шумно высморкалась кормилица. Элизабет накинула на себя плащ, и они вместе отправились в монастырь.
Само тайное венчание Сисси запомнила отдельными картинками. Вот Ромео, счастливый и влюбленный, что-то говорит о благословении. Вот отец Лоренцо их о чем-то спрашивает, а она механически отвечает «да». Колокол не зазвонил, ее никто не звал. А потом она, Ромео и кормилица вместе выходят на воздух, и это приятно после душного запаха ладана и свечей. Ночной ветер обдувает ей лицо, кормилица называет их с Ромео бедняжками. Интересно, на какое будущее она рассчитывала, помогая глупым детям в этой сомнительной афере?
Картинка сменяется, и вот они с Ромео в ее спальне. Он снова что-то говорит о любви, а она так устала, и нервы на пределе. Когда же это закончится?
Наконец, счастливый молодой муж уснул. Элизабет выскользнула на балкон, притворив за собой дверь. Пусть дрыхнет, недолго ему осталось. На небе едва занималась бледная заря, и Сисси подумала, сегодня ли ей надо произносить что-то там про песню жаворонка или соловья, или погодить до какого-нибудь другого утра? Неважно.
- Зачем спешишь? Побудь со мной –
То соловей поет ночной, - с чувством продекламировала Элизабет.
- Пора, давно горит рассвет –
То песнь жаворонка, мой свет, - отозвался тихий голос, и из сумрака на балкон шагнул дер Тод.
- Надеюсь, Ромео всё-таки не будет говорить стихами, - фыркнула Элизабет. – А у тебя неплохо получается, можешь потом с этим в театре выступать.
- Ты всегда такая колючая по утрам? – прищурился дер Тод.
- Нет, только тогда, когда вечером накануне выхожу замуж за будущих покойников, - проворчала Элизабет. Дер Тод рассмеялся.
- Говоря общо, все люди – будущие покойники.
- Да, это замечательная тема для разговора с утра пораньше, - вздохнула Элизабет. – Не думала, что скажу это, но лучше бы ты завел свою шарманку про свободу и чайку в небе.
- Какую чайку? – не понял ее собеседник.
- Меня с ней сравнивали, - пояснила Элизабет.
- Интересно, почему? Уверяю тебя, у людей с птицами мало общего, в отличие от свиней и обезьян, - пожал плечами дер Тод.
- Спасибо, просветил. Вот как я снова увижу того, кто мне это сказал, непременно передам ему твое авторитетное мнение, - хмыкнула Сисси. – Постой! Это кого ты посмел сравнить со свиньями и обезьянами?!
- Никого конкретно не имел в виду, - рассмеялся дер Тод, исчезая, - но каждый всё сам про себя знает.
Элизабет чуть не задохнулась от негодования. Как это по-дертодовски: отпустить шпильку и исчезнуть, не дав возможности достойно ответить
***
По улицам полз слух, что Ромео Монтекки предал свой род. Ромео Монтекки полюбил Джульетту Капулетти и, согласно самым авторитетным сплетникам Вероны, с ней тайно обручился или даже женился. Клан Монтекки бурлил. Клан Капулетти, в лице Тибальта, готовил достойный ответ словом и холодным оружием. Жизнь, как это всегда бывает в трагедиях, была просто ужасна.
«Какой смысл в тайном браке, если все о нем знают?» - размышляла Элизабет, нервно прохаживаясь по балкону и наблюдая, как в тиши и зелени сада Тибальт собирается на свою последнюю битву.
- Час пробил, Ромео, час пробил, - доносились до нее слова Тибальта. – Я приду отомстить за любовь.
- Как мило, - не выдержала Сисси и крикнула, перегнувшись через решетку балкона. – Кузен! Эй, Тибальт, выполни просьбу дамы сердца?
- Что ты хочешь, Джульетта? – мрачно спросил Тибальт, вставая аккурат под балкон. Эх, сбросить бы на него цветочный горшок, как хорошо было бы.
- Ты, никак, на дуэль собрался? – невинным тоном начала Элизабет.
- Даже если и так, это мужское дело.
- Да-да, понимаю, что не моё. А всё-таки послушай. Ты ведь собираешься убить Ромео, я угадала?
Тибальт едва зубами не заскрипел.
- Не проси за него, Джульетта, и без того твой роман с Монтекки опозорил наш род.
- Я и не собиралась. Ой, то есть, идешь убивать Ромео – замечательно, только, умоляю, не разменивайся на всяких там Меркуцио по дороге.
Тибальт застыл, подобно мраморному изваянию. Элизабет тяжело вздохнула. Договор есть договор, но она же не железная.
- Джульетта, ты говоришь странные вещи, - сказал Тибальт. – Прощай. Сегодня я убью Монтекки.
«Да как бы не так», - подумала Сисси и, завернувшись в плащ, выскользнула из дому. Она видела, как Тибальт, что-то бормоча себе под нос, идет по улице. Вот он дошел до маленькой площади, где уже собрались Меркуцио со товарищи.
- Тибальт, какая неожиданная встреча. Что привело к нам наследника Капулетти?
- Меркуцио! Собаки здесь, значит, их хозяин неподалёку. Где Ромео?
- В последнее время все Капулетти ищут Ромео, это становится традицией. Кстати, Тибальт, как там поживает твоя прелестная кузина? Поясок еще не тесен?
- Болтун, ты оскорбил Джульетту своими помойными речами. Считай себя мертвецом!
- Вы не обо мне, случайно, говорите, молодые люди? – спокойно поинтересовалась Элизабет, выходя на площадь. Готовые наброситься друг на друга потенциальные покойники замерли.
- Э-э, ты тоже ищешь Ромео? – неуверенно спросил Меркуцио.
- Вообще-то я ищу вас, - улыбнулась Элизабет, заметив краем глаза фигуру в черном, притаившуюся в тенях.
- Ах, какой сюрприз, очаровательная маленькая Капулетти искала скромного Меркуцио. Ну, вот он я, - заржал этот остолоп.
- Полагаю, я бы могла с полным правом назваться Джульеттой Монтекки, но не буду. Тибальт, не рычи.
- Как можешь ты произносить это имя - Монтекки? – сверкнул глазами Тибальт.
- Фамилия как фамилия, подобных ей в Италии сотни, - пожала плечами Элизабет. – Но, ребята, дело не в фамилии. Тибальт, Меркуцио, собирайте вещи – и галопом в Мантую.
Меркуцио снова рассмеялся.
- В Мантую? Что я там забыл?
- Свою жизнь, - резко ответила Сисси. – Останешься в Вероне, не доживешь и до вечера. Тебя, дорогой кузен, это тоже касается.
- Джульетта, ангел мой, что ты здесь делаешь? – на площади показался Ромео.
- Я убью тебя, Монтекки! – дернулся Тибальт.
- Стоять! – Элизабет вцепилась в Тибальта. – Я приказываю! Ромео, держи Меркуцио. Эти двое не должны подраться. Тибальт, только честно, ты меня любишь?
- Да, - сквозь зубы бросил Тибальт, не спуская горящего ненавистью взора с Ромео.
- Тогда выполни мой приказ. Сейчас быстро домой, седлай коня – и в Мантую. Ясно?
- Сию минуту, Джульетта, вот только прикончу этого негодяя.
- Тибальт, вспомни, что я тебе говорила о наследстве!
- А?
- Бэ! Марш в Мантую.
- Тогда я убью этого зубоскала, - Тибальт кивнул в сторону лыбящегося Меркуцио.
- Согласна, он мне тоже не нравится. Но давай ты его убьешь не здесь, а, к примеру, в Мантуе? Или по дороге в Мантую? В конце концов, тебе не всё ли равно, где убить Меркуцио, а мне приятней будет. Ну, Тибальт, будь лапочкой.
- Только ради тебя, Джульетта, - тяжело дыша, выдавил Тибальт.
- Наш соломенный лев уходит, поджав хвост? – не удержался Меркуцио.
- Ромео, я устала от этого остряка. Выбирай, или я – или он, - топнула ногой Сисси. – Считай это ультиматумом.
- Джульетта, ангел…
- Слышать ничего не желаю! Или ты прикажешь ему убираться из Вероны, или больше никогда не смей лазить ко мне на балкон. Можешь считать себя свободным, Ромео Монтекки!
- Постой, Джульетта, - Ромео кинулся с ней с самым несчастным видом. – Мне невыносима мысль остаться без тебя. Я согласен.
- Что?! – Меркуцио не поверил своим ушам.
- Что слышал, - с мстительной радостью сказала Элизабет. – В Мантую, дружок, в Мантую. Ромео, я тобой горжусь. Тибальт, пойдем, я помогу тебе собраться в дорогу.
Фигура в черном покачала головой. Едва сдерживаясь, чтобы не показать дер Тоду язык, Сисси взяла под руку Тибальта и с гордым видом удалилась, оставив Ромео разбираться с Меркуцио.
***
- Прощай, Тибальт, пиши мне из Мантуи, - Элизабет поднесла к глазам платочек и промокнула несуществующие слезы. Спровадить дражайшего кузена было нелегко, но она справилась. Оставалось надеяться, что он сдержит свое обещание и до выезда из Вероны ни с кем не подерется.
- Очень глупо, Элизабет, - казалось, эти слова принес ветер. Сисси вздохнула: а вот и недовольный заказчик пожаловал.
- Мне очень жаль, но я не могла хладнокровно дать этим болванам друг друга перебить, - с покаянным видом пробормотала Элизабет. – Прости.
- Можешь считать наш договор расторгнутым, - сухо проинформировал дер Тод.
- Причем тут договор? Постой, я же вышла замуж за этого Монтекки, как и должна была сделать Джульетта. Ко мне вот-вот придут с новостями, что завтра у меня бракосочетание с Парисом. Я благополучно имитирую самоубийство, ну а потом и Ромео включится в историю. Кстати, насчет того, чтобы не менять чужие судьбы, ты и полслова не сказал. А Шекспиру, если хочешь, потом сам надиктовывай про поединок Тибальта и Меркуцио.
- Что ж, признаю, мы говорили только о судьбе Джульетты, - нехотя согласился дер Тод. – А в Мантуе, кстати, вот-вот начнется чума.
- У Тибальта крепкий иммунитет и перманентная проспиртованность организма. Он хоть две чумы переживет, - сказала Элизабет.
- Я бы не стал этого утверждать, - хмыкнул дер Тод.
- Всё-таки твоя работа накладывает свой отпечаток, - вздохнула Сисси. – Только и знаешь, что сулить смерть, нести смерть. Мне интересно, ты еще хоть что-то можешь? Мечтать, радоваться, чувствовать, наконец?
- Моё предназначение – разрушать, и я следую ему, - холодно сказал дер Тод.
- Да-да, ты забираешь всех, молодых и старых, слушали, знаем, - поморщилась Элизабет. – Но помимо этого должно же быть еще что-то. Тебе никогда не бывает скучно, Тод? Скудное у тебя получается существование. Целая вечность рутины без праздников и выходных, без радостей, без сомнений, без надежд… без любви. Мне жаль тебя.
- В самом деле? – дер Тод старался сказать это с той же долей льда в голосе, но у него это явно не получилось.
- Мне жаль тебя, - повторила Элизабет.
- Напрасно.
- Я бы не стала этого утверждать, - мягко улыбнулась Сисси. – Впрочем, поговорим через несколько столетий, в моем времени, если я туда, конечно, вернусь.
- Если, Элизабет, если, - протянул дер Тод.
- А если нет… Что ж, говорят, можно потерять еще до того, как найдешь. Постарайся не сожалеть об этом.
- Я? – ледяная маска стремительно давала трещину.
- Ну, не я же, - подмигнула дер Тоду Элизабет. – Хотя мне тоже будет не хватать некоторых, хм, чересчур реальных иллюзий.
Где-то внизу послышались голоса Париса и синьора Капулетти. «Парис, сыграем свадьбу завтра с утра», - говорил отец Джульетты.
- Началось, - погрустнела экс-императрица. – Немного жаль, что вальс еще не изобрели. Он был бы идеальным последним танцем. Или в это время ты предлагаешь что-то другое?
- Вальс? – приподнял бровь дер Тод. – Звучит интересно.
- Ах, да, еще даже вольту не придумали. Но я тебя всё равно научу, - улыбнулась Элизабет. – Надо встать вот так… Эту руку сюда, вверх, другой обними меня за талию. Нет, так сильно прижимать меня не надо: мы ведь хотим потанцевать, а не перекрыть мне воздух особо оригинальным способом. Делаем шаг раз, два, три. Раз, два, три… Постарайся не оттоптать мне ноги. Раз, два, три. Думаю, суть ты уловил. А теперь двигаемся по кругу под тот же счет.
Ночь, как тогда, в небе звезды развесила
Вальс тот звучит то печально, то весело.
Вальс ожидания, вальс обещания,
Нежный, задумчивый вальс на прощание.
Дивный, как первое в жизни свидание.
- Джульетта! Завтра ты станешь женой Париса, - голос синьоры Капулетти показался неожиданно резким. Элизабет вздрогнула.
- Итак, они договорились, - вздохнула Сисси. – Что ж, нам от венца и до конца всем суждено жить в неволе… и там же умирать. Глупо, правда? – улыбнулась она пребывающему в некотором подобии культурного шока дер Тоду. – А кому-то лучше отступить в тени. Про Ромео не слышал только глухой, а вот новый, хм, роман Джульетты окончательно доконает любящих родственников. Да встречи, Тод.
Элизабет выскользнула из своей комнаты, притворив дверь.
- Джульетта, пройдет лишь ночь одна, - патетично начала синьора Капулетти.
- И Парису я жена. Я уже слышала, мама. У тебя необыкновенно звучный голос, - кивнула Элизабет, проскакивая мимо синьоры к лестнице.
***
Сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Не замечая редких прохожих, Сисси быстро шла по улице, додумывая свой план действий. В конце концов, не было никакого резона закалываться кинжалом. Кто знает, что в пьесе было фантазией автора, а что произошло на самом деле. Нож в сердце, бесспорно, хорош для драмы, но в жизни это, по меньшей мере, неприятно. Хотя кое-какие формальности надо было соблюсти. Например, Элизабет посетила монастырь отца Лоренцо и обзавелась сонным напитком. Сисси заверила этого славного, но недальновидного помощника Ромео, что выпьет снадобье ночью, и утром ее найдут как бы мертвой. Таким образом, свадьба с Парисом не состоится. Она же заранее пошлет весточку Ромео, дабы он явился к ней в фамильный склеп с минимумом багажа и максимумом средств «на первое время». Когда она проснется, они вместе покинут Верону. Потом, уже с дороги, отпишут родственникам. Отец Лоренцо счел это хорошим планом и торжественно вручил Элизабет темную склянку с не вызывающей доверие жидкостью. Такое даже нюхать было страшно – не то, что пить. Мило поблагодарив, Элизабет поспешила к местной колдунье и, в итоге, обзавелась второй склянкой, уже с ядом. В принципе, эти два темных флакончика взволнованной девушке было так легко перепутать.
Теперь осталось только написать Ромео обещанное послание. Вернувшись в дом Капулетти и, для вида, немного поскандалив с родителями (волосы лежат ужасно, новые туфли жмут, а платье так и вовсе не сочетается конкретно с этим женихом), Элизабет заперлась в своей комнате и засела за письмо. Монтекки мог быть хоть трижды наивным теленком, но Сисси считала себя обязанной хотя бы попытаться вывести его из-под удара. Это ее муж, точнее, муж Джульетты, что, в нынешних обстоятельствах, одно и то же. Вот только что же ему написать? Элизабет нервно погрызла кончик пера и слегка дрожащей рукой вывела:
«Мой дорогой и любимый тайный супруг Ромео! Меня хотят выдать за Париса. Дабы остаться тебе верной и избежать двоемужества, я сей же час отбываю в Венецию под чужим именем. Семья наверняка попытается это скрыть, поэтому не верь любым новостям, включая самые необычные или печальные. Надеюсь, ты отправишься за мной следом, и мы непременно встретимся на большом карнавале. Ты легко меня узнаешь: я буду в алой маске, бархатном платье и черном плаще. До встречи в Венеции, любимый. Да поможет нам Провидение. Твоя до гроба Джульетта».
Сисси перечитала письмо. С какой позиции не посмотри, оно было совершенным. Если незадачливый Монтекки доберется до Венеции, он непременно встретит хоть какую алую маску в черном плаще и бархатном платье. А уж там пока суд да дело...
Подсунув свое послание под дверь и наказав кормилице передать это Ромео лично в руки, Элизабет с тоской покосилась на темные флакончики. Пора умирать. Проблема была в том, что умирать отчаянно не хотелось.
Элизабет распахнула окно, и свежий ночной воздух хлынул в комнату. В такую ночь хотелось писать стихи, мечтать о несбыточных глупостях, говорить о пустяках и о вечности, влюбляться и влюблять, сбегать из дома, погоняя коня навстречу новой жизни. Вместо этого ей предстояло выпить из темной, негигиеничной стекляшки сомнительного качества зелье. Крепко зажмурив глаза, Элизабет схватила снадобье колдуньи и залпом выпила. Потом, пристально вглядываясь в тени, произнесла: «Ах, надо же было так ошибиться. Это всё от нервов. О, как мне жаль!»
- Не переживай, Элизабет, - проворковал мягкий голос, - всё в порядке. Я поменял пузырьки местами. Ты выпила сонный напиток, и вскоре спокойно уснешь.
Чувствуя онемение во всем теле, Элизабет ошеломленно посмотрела на выходящего из теней дер Тода. В руках он вертел какую-то бумажку и вид имел предовольный. «Неужели моё письмо? Бедный, бедный Ромео», - подумала Элизабет.
- Я не хотела лишних жертв, - прошептала Сисси едва двигающимися губами.
- Я всегда получаю то, что принадлежит мне по праву, - с назиданием сказал дер Тод. Если бы она могла, она бы рассмеялась.
- Ты получаешь ничего. Ничего из того, что способно заполнить вечность. У тебя есть кладбища эпох, гончие и тени, а за всем этим лишь пустота и холод.
- Откуда ты знаешь про кладбища эпох и про гончих? – пристально взглянул на нее дер Тод. Элизабет закрыла глаза.
- Я не знаю, я это просто уже видела, - прошептала Сисси. – Мир стареет и гибнет, чтобы на смену ему приходил очередной новый мир, также обреченный на погружение в тень. Люди сходят в юдоль безвременья, и всё, что им остается – несбывшиеся мечты и рассеивающиеся иллюзии. Но однажды всё пойдет не так, и ты поймешь это.
- У тебя жар, Элизабет, ты бредишь – дер Тод положил прохладную ладонь на ее пылающий лоб.
- Мне это уже говорили, - с трудом проговорила Элизабет. – Когда мы впервые встретились.
Сил бороться с наваливающимся сном уже не было. Что ж, пусть всё будет, как есть. А флакон от колдуньи дер Тод, скорее всего, каким-либо образом подбросит Ромео.
***
Лежать было жестко и неудобно. Откуда-то сбоку нещадно дуло и тянуло сыростью. Элизабет открыла глаза и с досадой огляделась. Так и есть, добро пожаловать в фамильный скреп клана Капулетти. Чадящие факелы, никем не подметаемый каменный пол, мрачные, местами обросшие мхом стены, и мертвый Ромео Монтекки под боком. Неповторимый веронский колорит. Кстати, а почему она лежит на полу? Вон, на постаменте гроб пустой стоит. Не иначе, как Ромео постарался. Элизабет со вздохом посмотрела на теперь уже бывшего «тайного мужа». Хорошо ему прохлаждаться: яд принял, и никаких забот. «Вот жизни оборвалась нить», - пробормотала Сисси, деловито обыскивая Ромео на предмет кинжала.
- Вас смерть должна соединить? – иронично продолжил дер Тод, почти невидимый в полумраке.
- А вот и нет, - сказала Элизабет.
Прекрасно было б всё забыть,
Бежать из солнечной Вероны
Хотя бы к берегам Гаронны.
Иль встать по новой под венец
Вблизи Дуная, наконец.
Да только жаль, что время не то, и попутный дилижанс, не говоря уже о поезде, еще ждать и ждать. Где, хотела бы я знать, эта несносная вещь?
- Не это ли ты ищешь? – поинтересовался дер Тод, протягивая ей кинжал с гербом рода Монтекки на рукоятке.
- Спасибо, всегда ты что-нибудь находишь или предлагаешь. Жаль только, что, с человеческой точки зрения, это всё происходит в самый неподходящий момент.
- Неподходящий? Я тебя не понимаю. Джульетта должна сейчас умереть, - чуть удивленно сказал дер Тод.
- Ничего, потом поймешь, - тихо проворчала Элизабет, вертя в руках кинжал. Может, Джульетта, решительная женщина эпохи Ренессанса, и была способна воткнуть в себя кинжал в состоянии горя и общей нестабильности психики, но Сисси данный вид самоубийства совсем не прельщал. Она безнадежно покосилась на полностью опустошенный Ромео пузырек из-под яда.
- Я бы советовал не затягивать, - вклинился в ее раздумья дер Тод. – Скоро сюда пожалует отец Лоренцо, а за ним Монтекки, Капулетти и толпа любопытствующих.
- Прямо не склеп, а национальный музей. Пора брать плату за вход и приставить сторожа. Умереть, и то без спешки не дадут.
- Элизабет, время, - едва ли не укоризной протянул дер Тод. Элизабет фыркнула. Можно подумать, он уговаривает заупрямившегося ребенка быть умницей и съесть кашу, а не молодую особу к самоубийству принуждает.
- Ты никогда не мог расщедриться на то, чтобы оставить мне такую быстротечную малость, как моя жизнь, - бросила Элизабет. – Спасибо, хоть здесь ты не врешь мне о свободе, которую, якобы, только ты один и можешь предоставить.
- Почему ты постоянно чем-то недовольна и упрекаешь меня? – не выдержал дер Тод. – Тебе нужна была помощь, я обещал помочь, назвав свои условия. Ты согласилась. И всякий раз, когда я тебя видел…
- Зачем ты вообще приходил этот всякий раз? – перебила его Сисси. – Странно, что твой бдительный знакомый и здесь не явился ко мне с жалобой на твои нерабочие визиты. Я ничего не сделала, а у меня отняли мою жизнь и навязали судьбу Джульетты. И у тебя еще хватает наглости меня подгонять, чтобы я скорее умирала. Джульетта умерла из-за любви. Знаешь, это, наверное, лучше, чем просто так, по чужой указке, когда в полной мере осознаешь всё происходящее. Да, тебя поджимает время, тебе это неудобно. А мне страшно! Я боюсь, Тод! Мне хочется плакать и кричать: «Помогите», - Элизабет всхлипнула. Ее начинала бить дрожь. Может, она успела простудиться, лежа в холодном склепе? Жаль, чахотка не может развиться до летального исхода за несколько часов. Элизабет отбросила кинжал и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала.
- Всё нормально, - мягко сказал дер Тод, - людям свойственно нервничать в подобных обстоятельствах.
- Нормально? – вскинула голову Элизабет. – По твоему мнению, всё происходящее нормально?
В этом времени дер Тод не знал особенности характера не то будущей, не то бывшей императрицы, посему спокойно кивнул.
- Людей часто пугает переход из одного состояния в другое, такова уж их природа. Поплачь, у тебя на это есть целых десять минут, ну, и приступай…
- Я приступлю, - Элизабет вытерла слёзы и рывком встала с пола. Потом, перешагнув через бездыханного Ромео, забралась в свой гроб на постаменте. Определенно, его очень кстати оставили открытым. Сисси деловито взбила обитую шелком подушечку и легла, поправляя волосы и складки на платье.
- Шекспир перебьется, а мне так приятней, - как ни в чем не бывало, прощебетала Элизабет. Снаружи послышался какой-то шорох. – О, кажется, сюда вот-вот войдут.
Дер Тод подошел к гробу и молча протянул кинжал несчастного Монтекки.
- Спасибо, нет, - мило улыбнулась Элизабет. – Я подумала, это отличное время, да и всё равно я собиралась в долгий вояж за переменами в жизни. Да мне этому хозяину нитей, твоему знакомому, впору писать благодарственное письмо, особо отметив подаренную вторую юность! А уж как обрадуется благородный Парис.
- Чему? – дер Тод с удивлением посмотрел на нее.
- По-твоему, счастливое возвращение невесты не радость?
- Возвращение?!
- Я передумала, - лучезарно улыбнулась Элизабет. – Наш договор расторгнут. Я остаюсь здесь, и сама решаю, что мне делать со своей жизнью.
- Это большая ошибка, - медленно проговорил дер Тод.
- Не большая, чем моё появление здесь, - парировала Элизабет.
- Твои поступки должны соответствовать судьбе Джульетты.
- Извини, лучше я пойду собственным путем, - хмыкнула Элизабет.
- Ты возненавидишь этот путь, - прошипел дер Тод.
- Однажды ты мне обещал что-то подобное. В итоге, я здесь, всё замечательно, я юна и прекрасна, как «воскресну», сделаю выгодную партию. А ты только и знаешь, что и здесь и там твердить свои однообразные вариации. Ну, кто выиграл, сообрази! – азартно воскликнула Сисси.
Дер Тод гневно сверкнул глазами. Элизабет усмехнулась.
- Давай, можешь еще ногой топнуть. Сейчас меня найдут, я «очнусь» от летаргического сна, а ты сможешь посмотреть на это радостное событие из теней. Сам-то ты просто так ничего не сможешь сделать.
- Почему ты так решила? – медленно произнес дер Тод. Сисси стало по-настоящему страшно.
- Ты ведь не можешь, сам, - уже не так уверенно сказала Элизабет. – У людей свобода выбора, своего там или чужого, но не лично твоего.
Дер Тод молча придвинулся ближе к гробу Джульетты, и Сисси заметила, что кинжал Ромео всё еще у него в руке.
- Нет, - прошептала Элизабет. Горло пересохло и неприятно першило. – Тод, ты не можешь меня убить.
- Я сожалею, но ты не оставляешь мне выбора, - он даже не потрудился изобразить это сожаление.
Элизабет откинулась на подушку и закрыла глаза. Он ведь не станет ее мучить, просто сделает свою работу, и она даже ничего не почувствует. Ведь правда? Секунды шли, складываясь в минуты. Ничего не происходило. Сисси рискнула приоткрыть один глаз и увидела дер Тода, стоящего у самого гроба в глубокой задумчивости. Кинжала видно не было. Можно было смело открывать и второй глаз.
- Тод? Знаешь, когда ты играешь в статую, мне становится немного не по себе, - тихо сказала Элизабет. – Ты напугал меня. Жаль, что у Джульетты крепкое сердце – всё могло быть куда проще.
- Я могу понять хозяина нитей, за что-то закинувшего тебя куда подальше. Я могу понять тебя и твою борьбу за этот быстротечный пустяк, твою жизнь. Чего я действительно не могу понять, так это почему я стою здесь и не могу прервать эту комедию. Если бы у меня было сердце, ты заставляла бы его биться чаще.
Элизабет вздохнула. Несмотря на неподходящее время, место и действия дер Тода, ей всё-таки было его немного жаль.
- Ты решишь эту загадку, - прошептала она, - но не сейчас.
- Сейчас надо как-то дотянуть до нужного финала жизнь Джульетты. – Ей показалось, или у него, в самом деле, чуточку несчастный вид? Сисси позволила себе немного расслабиться.
- Просто поцелуй меня, - улыбнулась Элизабет. – На что угодно готова спорить, судебных медиков они звать не будут, как и вообще ломать голову, когда именно в Джульетту воткнули кинжал, до или после смерти.
- Тогда… еще увидимся? – Его губы почти напротив ее.
- До встречи. И не надейся, что во второй раз тебе будет так же легко.
- Ты меня теперь ненавидишь? – Элизабет была готова поставить свою косу, что это был не праздный вопрос.
- Кто-то говорил, что его предназначение разрушать, и он делает свою работу, не примешивая никаких глупых эмоций. Всё четко, холодно, согласно штатному расписанию.
- Ты не ответила на мой вопрос, - заметил дер Тод.
Элизабет улыбнулась.
- Существуй и мучайся любопытством.
- Элизабет, - он попытался изобразить суровость. Между тем снаружи начали взламывать дверь склепа.
- Только в связи со скоростью развития данной ситуации, я четко и внятно говорю свое решительное «может быть», - фыркнула Элизабет.
- Ты упряма…
- …даже во всяких мелочах, вроде моей жизни и свободного выбора.
- Ты говоришь…
- …ерунду, да и ту невпопад. Не делай удивленных глаз, игру «Доскажи за меня» мы уже проходили. Хотя нет, в твоем случае, еще пройдем.
- Кажется, я…
- Кажется, ты сейчас упустишь момент, и скорбная толпа преобразится в негодующую. Только представь: мертвый наследник рода Монтекки валяется на полу, а его тайная вдова и одновременно невеста Париса мило щебечет с привлекательным незнакомцем… Шекспира бы хватил удар.
- Ты постоянно поминаешь Шекспира. Кто это?
- Английский драматург, он такую трагедию вокруг этой истории разведет: месть, честь, любовь, кровь, и вокруг трупы и потенциальные трупы. Тебе понравится. Кстати, дверь в неравной борьбе вот-вот сдаст свои вековые позиции.
Он улыбнулся и за секунду до поцелуя сказал:
- Мы еще встретимся, Элизабет.
- Непременно, Тод.
… Конец?
- Моё предназначение – разрушать, и я холодно следую ему… Я не знаю, что произошло, что пошло не так…
- Нет, это уму непостижимо! Ладно, я уже привыкла, что, в твоем (ну, и еще кучки современников, да кто их там слушает) понимании, я «иду не так», говорю, не так, смотрю, не так, веду себя не так. Но еще никто, слышишь, никто не смеет говорить про меня «что»! Я не какая-то там вещь. И, кстати, на всякий случай, принадлежу я только себе.
- По-моему, это уже клиника. До пункта о праве собственности мы еще вообще не дошли.
- Дойдем.
- И перейдем. Однажды…