Допустимая тяжесть небытия

[Nit-rabbit]

Здравствуйте, товарищи! Сегодня на повестке дня у нас очередная как бы история по искаженным мотивам мюзиклов. Традиционно аффтар ведет всё ту же "Элизабет" всё в ту же степь, но в этот раз аффтару помогают поэт Гренгуар, революционер Че и "новая миссис де Винтер", она же безымянная барышня из "Ребекки". Посметие, дер Тод, эрцгерцогиня Софи и прочие прелести инклюдед, как говорится. Данная история рекомендуется самому аффтару, а так же людям со столько же зацикленными вкусами и мышлением. Поехали?

Допустимая тяжесть небытия: сюжет без конца и без края

Если бы каждое мгновение нашей жизни бесконечно повторялось, мы были бы прикованы к вечности. Вообразить такое - ужасно...
Милан Кундера "Невыносимая легкость бытия"

- Луиджи Луккени, почему вы убили императрицу Элизабет?
Итальянец обреченно вздохнул. Снова рассказывать ту же историю по энному кругу, чтобы в следующий раз начать сначала. Персональный ад, и даже повеситься – уже не выход. Луккени закатил глаза:
- Эй, ваша честь, все давно всё знают. Дер Тод, Элизабет, гранде, чтоб её, аморе!
Его крик потонул в пустоте. Кладбище эпохи не жило обычной посмертной рутиной. Вновь обвиняла бывшую невестку эрцгерцогиня Софи, жаловался на жизнь, родственников и местные порядки экс-кронпринц Рудольф, что-то наставительно бурчал Франц-Иосиф. Луккени мрачно обвел взглядом современников, в свете луны смахивающих не то на упырей, не то на зомби.
- Я ухожу.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Умолкли придворные сплетники, заговорщики и журналисты, эрцгерцогиня запнулась на очередном пункте списка прегрешений невестки, кронпринц растерянно оглянулся на отца, Франц-Иосиф недовольно хмыкнул.
- У всех свой долг, - строго сказала Софи.
- Кому должен – прощаю, - фыркнул анархист, снимая веревку и аккуратно её сматывая. – И веревочка в хозяйстве пригодится, - пояснил он растерянным коллегам по не-жизни.
- И вы вот так уходите? – поразилась чуть заплесневевшая аристократка с длинной фамилией.
- Натурально, - кивнул Луккени. – Счастливо оставаться, не скучайте.
- Но наша история, - недовольно начал Рудольф.
- Ваша история давно и провально закончилась, - скривился анархист. – Мне надоел этот фарс. Адьё, чао, и попросту прощайте.
Луккени проворно взобрался на ведущую не знамо куда лестницу дер Тода и исчез в клубящемся мраке.
- Бедняжка! Он окажется в Забвении безымянной тенью, - воскликнула какая-то отзывчивая фрейлина. Остальные дружно зашикали на неё. Положение становилось по-настоящему угрожающим.
Каждый раз их история начиналась заново. Пусть одна и та же, и не самая лучшая, но зато они почти жили, вернее, проживали её сюжет вновь. Да, эта Элизабет порядком им всем надоела, но ведь было в жизни и что-то другое, помимо прекрасной императрицы! Солнце, небо, прогулки, встречи, разные города и страны. И всего этого бессовестный итальянец их нагло лишил. Ничего больше не будет! Тогда к ним тоже придет Забвение… И в без того постылом Посмертии стало еще неуютней. Даже призрачная луна погасла, тени стали длиннее. На лестнице послышались шаги. Обитатели кладбища вздрогнули: дер Тод будет недоволен задержкой в отлаженном процессе. Что выскажет ему Элизабет, лишившись возможности по случаю раз сто менять наряды и интерьеры, даже представить было страшно, а что потом им за это будет от её покровителя, воображение решительно отказалось представлять, как крайне ужасное.
- Может, всё-таки устроим революцию? – икнул Рудольф. – Красное знамя, баррикады, броневик. Добьемся перевода в другую историю.
На него зашикали. Даже могила не исправила кронпринца. Шаги на лестнице, меж тем, слышались всё отчетливее. Приятный голос напевал:
- Доброй ночи и удачи,
А удача много значит!
Кто на могилу обречен –
Бери пример с Эвиты Перон.
Собравшиеся переглянулись. Это был определенно не дер Тод. Луна вышла из-за туч, и в её тусклом свете стал виден человек, судя по платью, такого же пошиба, что и покинувший их Луккени.
- Простите, кто такая Эвита Перон? – вежливо поинтересовался бывший император.
- Героиня моего рассказа, - просто ответил молодой человек. – Так досадно вышло, амиго, она умерла сначала, а меня убили совсем потом. Она была такая! – Молодой человек прицокнул языком. – Примадонна.
- Вы её убили? – спросила эрцгерцогиня.
- Зачем? – искренне поразился молодой человек.
- Разве у вас с ней не было разногласий? – въедливо уточнила Софи. – Может быть, она вела порочный образ жизни, не думала об империи, и закончила свои дни весьма нелепо?
Молодой человек пожал плечами:
- В любом случае, всё осталось в прошлом.
- У тебя в прошлом, у нас в настоящем, - не выдержал какой-то венгр.
- Тихо! – эрцгерцогиня решила взять ситуацию в свои руки. – Юноша, как там вас?
- Че, просто Че, - улыбнулся молодой человек.
- Неважно, мы будем звать вас Луккени, благо, вы чем-то похожи, а тут не настолько светло, чтобы отличия бросались в глаза. Итак, юноша, нам нужен рассказчик. Вот текст, постарайтесь его озвучить и не перепутать. Один негодяй бросил нас прозябать без воспоминаний, без жизни, без сюжета. Будьте благородным человеком, помогите нам.
Че пожал плечами. Эти странные люди выглядели такими жалкими и нелепыми в своих траченных временем костюмах. Вероятно, присутствие рассказчика давало им хоть какую возможность поправить своё бедственное положение. Че пробежал глазами текст. Детали скрадывало освещение, но, в принципе, примерно такую историю он и хотел рассказать.
- Мы можем начинать? – с надеждой спросил Франц-Иосиф.
- Запросто, старина, - дружелюбно улыбнулся Че этому растерянному человеку в неудобном мундире.
- Луиджи Луккени, почему вы убили императрицу Элизабет? – несколько менее уверенно, чем обычно, вопросил судья.
- Любовь, - мельком глядя в текст, уверенно ответил Че, - гранде аморе.
- Молодец, - одобрил судья и тут же продолжил протокольным тоном. – Не рассказывайте сказки.
- Столетьё в Лету поспешит,
Но лишь любовь в сердцах царит,
Смущает ум и манит нас,
Бросая в драму или фарс.
Где-то наверху приятно заграссировал незнакомый голос, и с лестницы сбежал некто в синем пальто. Поэт обаятельно улыбнулся и раскланялся перед недоумевающей публикой.
- У вас тут начинается рассказ? У меня есть несколько стихов и песен, если позволите. Меня зовут Гренгуар, Пьер Гренгуар.
- Че, новый Луккени, рассказчик, - протянул руку Че. – Значит, мы коллеги? Я не ошибусь, предположив, что вы тоже что-то когда-то рассказали?
- Историю прекрасной Эсмеральды, моей, в некотором роде, гражданской супруги, - пожал его руку поэт.
- Господа, господа, давайте уже к действию, - покачал головой Франц-Иосиф. – Прошу вас, господин судья.
- Кхм, синьоры Луккени, оба сразу, не родственники, - запнулся, было, судья, но тут же бойко продолжил. – За что вы убили императрицу Элизабет? Для вновь поступившего Луккени я напоминаю, что мы разбираем дело о смерти.
Сверху снова послышались звуки, в которых собравшиеся с удивлением узнали шум волн. Волнам вторили чайки.
- Прошлой ночью был мне сон:
Мэндерли, наш старый дом,
Где Ребекки злая тень
Застилала жизнь и день…
На кладбище эпохи впорхнула неказистая девчушка и простецком плащике, судя по всему, явно не аристократка. Софи с трудом удержала презрительную мину, разглядывая простенькое личико, стриженные (о ужас!) волосы, сбившийся платочек и поношенные туфли.
- Милочка, кто вы? – процедила эрцгерцогиня.
- Дафна, - как-то печально ответила девушка. – Хотя моя история как раз моего имени и не сохранила. А всё из-за Ребекки. Её всегда было слишком много, а меня – слишком мало. Мне даже не удалось остаться миссис де Винтер, - шмыгнула носом стриженная барышня.
Эрцгерцогиня поджала губы, осуждая подобную несдержанность. Ей даже на какой-то миг пришло в голову, что её бывшая невестка не самая достойная всяческого порицания дурно воспитанная особа, и, в сущности, с Сисси им даже по-своему повезло. Франц поспешно протянул Дафне платок.
- Возьмите, пожалуйста, не плачьте, - немного скомкано проговорил бывший император. Дафна еще раз всхлипнула и пролепетала слова благодарности.
- К императору надо обращаться «ваше императорское величество», - автоматически сделала замечание Софи. – И не забудьте про поклоны и реверансы.
Девушка затравленно взглянула на невозмутимую эрцгерцогиню и, покраснев, скомкала платок, не решаясь возвратить его владельцу под уничижительным взглядом почтенной матроны.
- У вас что-то случилось, Дафна? – доброжелательно спросил Че. Девушка судорожно кивнула.
- Вас кто-то обидел? – Гренгуар подошел поближе.
- Мне не осталось места в моей истории, - еле слышно прошептала девушка. – Меня выжила оттуда Ребекка.
- Кто такая Ребекка? – строго спросила Софи.
- Жена моего мужа, - прошелестела Дафна. Софи сурово посмотрела на эту недостойную юную особу.
- Милочка, если ваш так называемый муж благополучно женат на некой, несомненно, достойной женщине, Ребекке, то при чем тут вы? Вы вознамерились разрушить чужой семейный очаг? О, эта безнравственная молодежь! Узы брака для них ничего не значат.
На лицах бывших императора и кронпринца промелькнуло одинаковое досадливо-смущенное выражение.
- Она умерла, - как-то неубедительно пролепетала Дафна.
- Достойный супруг хранит верность памяти своей бесценной спутницы, - протрубила эрцгерцогиня. – Это так благородно. При чем же всё-таки вы?
Дафна заплакала еще горше.
- Дорогая маман, в самом деле, мы же все в Посмертии, - пробормотал Франц, как-то незаметно для себя самого взяв плачущую девушку за руку. – Как получилось, что у вашего мужа две жены, милая Дафна? – мягко спросил бывший император.
- Ребекка, миссис де Винтер… она умерла. Случайно, - поспешно прибавила Дафна, даже перестав плакать. – Максим женился на мне, но Ребекка… Я уверена теперь, что она даже из Посмертия не могла оставить в покое несчастного Максима. Она наблюдала, ждала, а потом Максим умер. Когда я тоже умерла и попала сюда, то узнала, что Максим здесь давно живет, то есть, не живет с Ребеккой. Он добыл ей снова ту проклятую яхту, построил лодочный домик. Ребекка – ужасная, Максим её никогда не любил, он сам так говорил!
Джентльмены обменялись понимающими взглядами.
- В общем, миссис Дэнверс, экономка Ребекки, меня даже на порог сожженного Мэндерли не пустила. Она сказала, что я им не нужна, - девушка снова заплакала.
- Зато вы очень нужны нам, - встряхнул Дафну Че. – У вас закончился брак, а у этих милых людей закончился сюжет. Никто не скажет им, как и где они жили-были, они не увидят снова давно прошедшие дни, не вспомнят тепла солнца и запаха весенней зелени. Конечно, сейчас, когда вам так плохо, это может показаться мелочью. Но, вы подумайте, Дафна, вы можете по сотне раз пережевать свою историю, чтобы в конце вам снова было больно и плохо. А можете помочь нам рассказать другую историю, где всё окончится хорошо и для рассказчика, и для героев.
Софи поперхнулась. Судья нервно закряхтел. Франц-Иосиф и Рудольф обменялись растерянными взглядами.
- Это хорошая история? – попыталась улыбнуться сквозь слезы Дафна.
- Замечательная, самая лучшая! – горячо поддержал революционера поэт, вообще не видевший сценарий. – Танцы, стихи, музыка, праздники, дворцы, балы, любовь! Дафна, почему бы нам не рассказать ей заново?
- А где же прежний рассказчик? – растерялась от столь бурного натиска девушка. Поэт выразительно посмотрел на Че.
- А прежний рассказчик ушел торговать, - выкрутился Че.
- Чем? – поразился Франц.
- Пенькой. В розницу, - припечатал Че. – Для коронованных и не очень особ, в пользу фонда мировой революции.
Современники Элизабет недовольно зароптали.
- Тише, синьоры! Мы начинаем еще один дубль! Прошу внимания, Его самопровозглашенное величество Смерть, дер Тод, согласно сценарию и протоколу.
Наверху лестницы мигнул свет, и вскоре показался дер Тод, как всегда, с безразличием глядящий на собравшихся. Он едва скользнул взглядом по новым «Луккени» в количестве трех штук и, подавив зевок, безразлично начал вещать о «старой новой истории». Мертвые с трудом сдержали облегченный вздох. Хорошо, что статисты не особо интересовали патрона.
- Элизабет, - негромко позвал дер Тод.
- Погоди, я не закончила прическу, - раздался чуть запыхавшийся голос бывшей императрицы.
- Ничего, не спеши, они подождут, - с ноткой теплоты сказал дер Тод и холодно добавил, на глядя ни на кого персонально. – Пока можете разнообразить свой быт и вставить какую-нибудь импровизацию. Луккени? Кстати, кто из вас троих Луккени?
- Ах, какой цирк, какое шоу, - усмехнулся Че. – Целая эпоха, и не одна, и не две, если принимать в расчет уважаемого дер Тода (а его попробуй не прими куда бы то ни было) собрались на кладбище, и всё толкуют о ней. Элизабет танцевала со Смертью, Элизабет – прекрасная дама с картины. Но кто же такая эта Элизабет? Зачем всё это затянувшееся собрание?
- Да-да, кто же она такая? – наивно поинтересовалась Дафна. – То есть, какая именно эта Элизабет? В мировой истории это не такое уж редкое имя. Только австрийских Элизабет можно с ходу парочку припомнить. Ой, а ведь еще есть действительно великая Элизабет Английская, и еще русская самодержица Элизабет, и еще кровавая Элизабет, и еще…
Окружающие побледнели и поспешно зашикали, со страхом глядя на дер Тода.
- Продолжайте, это даже забавно, - холодно усмехнулся дер Тод.
- Спешим исполнить вашу волю, - насмешливо поклонился Че. – Детские годы пропустим, и перенесемся сразу к судьбоносной встрече.
- Встрече Элизабет и дер Тода? – проницательно заметил голос из толпы.
- К чему такая кровожадность? – искренне поразился Гренгуар, по-прежнему гордо игнорирующий сценарий. – Эдак никакой истории не получится. Ну, сами посудите: встретила эта ваша Элизабет (да, кстати, кто же она такая?) Смерть, и всё, занавес, можно расходиться по домам, героиня померла. Нет, нет и нет, это прекрасная человеческая история, и я не позволю вмешиваться в неё вашему личному отношению к героине. Даже если кто-то её недолюбливает, - поэт проницательно взглянул в сторону Софи и её свиты, - это не повод убивать юную, красивую, полную жизни девушку. Кстати, друг, что там за встреча-то нам светит? – Гренгуар повернулся к Че, который с невозмутимым видом что-то чиркал в сценарии.
-Что за вопрос, амиго. Естественно, встреча прелестной Элизабет и её жениха, достойного императора Франца-Иосифа. Молодости и любви строгий этикет не указ.
- Я не претендую, - смешался Франц.
- Нет-нет, я рассказчик, я настаиваю, - усмехнулся Че. – В то время в Вене правил молодой и энергичный император, и империя казалась стабильной и нерушимой…
Элизабет сидела на ветке дерева, мечтательно смотря на клубящийся вокруг молочно белый туман. Сейчас он рассеется, и её история вновь заиграет немеркнущими красками. Сисси улыбнулась. Как здорово будет снова встретить дер Тода. И родственников. Они по-прежнему такие же смешные, и ничегошеньки не понимают в её истории. А ведь она просто хотела быть свободной, как ветер и идти за своими мечтами. Элизабет поболтала ногами, благо, в её, как всегда в начале истории, совсем юном обличье это было вполне уместно и даже мило. Она так хотела свободы! Нет-нет, её история прекрасна, и дер Тод… Но почему же так вышло, что она оказалась в замкнутом круге, и обречена снова и снова говорить одни и те же глупости и совершать одни и те же ошибки? Снизу донесся невнятный голос. Пора падать – на её падение рассчитывает слишком много мертвых душ. Это судьбоносное падение обеспечивает им всем, даже несносной тетке Софи, возможность прожить свои воспоминания, а не просто порастать плесенью на кладбище эпохи, сплетничая о современниках все менее внятно, а затем и вовсе бессвязно. Элизабет вздохнула и решительно спрыгнула вниз. Пусть они от неё не в восторге – это её родные, и она не будет лишать их возможности хоть как почувствовать себя живыми.
- Ай! – вскрикнула вечно прекрасная бывшая императрица, плюхнувшись на траву.
- Вам не больно? – к ней кинулась странно одетая незнакомая девица.
- Как вы угадали? – процедила Элизабет.
- Я помогу вам, красавица, - подхватил её под локоть невесть как возникший под деревом молодой человек в синем пальто. – Позвольте отрекомендоваться сразу, Пьер Гренгуар, поэт-песенник и просто поклонник женской красоты. Могли бы вы стать моей музой, мадам?
- Сисси, - её собственный бывший муж Франц-Иосиф нерешительно топтался неподалеку, - прости, что так неловко вышло. Я не настаивал, но рассказчики всё перепутали. Луккени внезапно покинул нас, и теперь вот, - император в отставке беспомощно развел руками. – Всё наперекосяк.
- Тем не менее, вы продолжаем, и впереди у нас гранде аморе, - жизнерадостно воскликнул Че, выныривая из-за императорской спины. – Я Че, и вместе со мной вы пройдете дорогой любви до самого алтаря, и даже дальше.
Элизабет страдальчески поморщилась. Все норовят заглянуть дальше алтаря, и как бы в самую спальню. Глупость какая! Что там можно увидеть после стольких лет в Посмертии? Бледнеющего и едва не прячущегося под кровать Франца? Изображающего статую Командора дер Тода? Очень веселое и, главное, приятно возбуждающее зрелище! Бывшая императрица мысленно выругала отсутствующего Луккени и решительно вскочила на ноги. Травмы после жизни хороши своим отсутствием, а большего от не-жизни и не стоит ждать.
- Между прочим, господа, я сейчас должна сказать «не уходи» моему Темному принцу, - намекнула рассказчикам Сисси, решив не ставить новичкам в вину их безобразную неосведомленность.
- Вы называли так своего супруга? Как романтично! – восхитилась Дафна. – Куда лучше, чем мистер… простите? – она растерянно посмотрела на Франца.
- Габсбург, Франц Габсбург, этого вполне достаточно, - добро улыбнулся девушке Франц-Иосиф.
- Да, так вот, Темный принц – это куда романтичней, чем мистер Габсбург, - восторженно прощебетала Дафна. Франц-Иосиф еще больше расплылся в улыбке, но, вспомнив о пресловутом романтичном Темном принце, быстро потускнел, поспешно пробормотал снова своё «я не претендую».
- А вы претендуйте, - нахально подмигнул ему Че. – В конце концов, вы муж или не муж?
- Уже не муж, - синхронно воскликнули Элизабет и Франц и смущенно посмотрели друг на друга.
- Единство взглядов – надежная основа любовного союза, - Че смахнул несуществующую слезу умиления. – Поэт, не пора бы нам спеть что-то о любви?
- Да-да, конечно, - кивнул Гренгуар и торжественно вручил Сисси и Францу исписанные листы. – Надеюсь, вы ничего не перепутаете. Прошу, начинает дама.
- Мои шестнадцать лет для тебя.
Бессонный мой рассвет для тебя.
Меня счастливей нет – вот секрет,
Что я храню любя.
Элизабет неуверенно посмотрела на поэта.
- Вы уверены, что это подходящие случаю слова?
- Эти слова звучали не единожды, и всякий раз срывали аплодисменты! А чудесную мелодию не испоганишь даже жутким немецким акцентом, - задрал нос поэт.
- Австрийским акцентом, - нахмурилась Сисси.
- Какая разница, – махнул рукой Гренгуар и повернулся к застывшему от нехорошего предчувствия Францу. – Теперь кавалер, ждем.
Франц-Иосиф тяжело вздохнул и, чеканя слова, зачитал:
- Твоей улыбки свет для меня.
Тебя прекрасней нет для меня.
Сиянье милых глаз в сотни раз
Живей сиянья дня.
- Браво, браво, ваше величество, - захлопал поэт. – Но вы способны на большее, я уверен. Где же чувство, где же подлинная страсть? Прошу, не стесняйтесь, мы – только рассказчики.
- А я напротив, - раздался холодный голос.
Франц-Иосиф вздрогнул и машинально скомкал лист.
- Что вы, старина, не тушуйтесь, мы давно свои не-люди, - дер Тод щелчком материализовал кресло и сел, держа спину идеально прямой. – Можете продолжать.
- Вам нравится? – непосредственно спросила Дафна.
- Безумно, - дер Тод даже не взглянул в её сторону, прожигая взглядом бывшую и одновременно будущую императрицу. Элизабет пожала плечами:
- Если ты настаиваешь, Тод.
- Как я могу, это же «человеческая» история, - усмехнулся дер Тод. – Мне дали понять, что мой выход в самом конце, - он махнул рукой в сторону Гренгуара.
- Точно, и я немного не понимаю, что вы тут сейчас делаете, - кивнул Гренгуар.
- Дер Тод – Смерть, и всегда ходит неподалеку, - попыталась объяснить незадачливому поэту Элизабет.
- Ах, точно, помню, дружище Вилли мне что-то говорил по этому поводу, - широко улыбнулся Гренгуар. – Да, вижу как наяву. У него там занятный казус вышел с этими, как их, Ромео и Розалиной? Нет, Ромео и Джульеттой.
- Нет повести печальнее на свете, - старательно процитировала Дафна.
- Да-да, он это тоже говорил, - кивнул Гренгуар. – Но у нас-то эта ерунда при чем? У нас тут свадьба на носу, - он выразительно взглянул на дер Тода.
- Я не настаиваю, - безнадежно сказал Франц.
- Что вы, что вы, прошу, - убийственно улыбнулся дер Тод.
Дафна захлопала глазами и робко спросила у Элизабет:
- А согласна ли невеста?
Сисси внезапно разозлилась. Конечно, не на эту милую, наивную девчушку, а на саму себя, дер Тода и даже Франца. Их история давно скатилась до уровня балагана, и никто не желал ничего поделать с таким положением вещей.
- Им всё равно, - горько сказала Элизабет. – До подобных мелочей просто нет дела.
- Гранде аморе? – вклинился Че и пояснил. – Эта реплика прописана в сценарии.
- Да провалитесь вы со своим сценарием! – воскликнула Элизабет.
- Сисси, ну, зачем ты, - укоризненно покачал головой Франц-Иосиф, при этом стараясь отследить реакцию дер Тода.
- Франц, что же ты несешь? Тебе ведь совсем не хочется снова на мне жениться. И мама твоя была права. И выбрать тебе стоило Нене.
- Но как же? – обреченно вопросил экс-император. – Элизабет, мы должны пожениться. Это ведь воспоминания, и не только наши.
Сисси махнула рукой.
- Невеста согласна, - жизнерадостно провозгласил Че.
Франц, помявшись, отработанным движением, чтобы упаси небо, ненароком не коснуться бывшей супруги под немигающим взглядом дер Тода, застегнул колье.
- И случай неподходящий, и тяжесть уже не та, - задумчиво протянула Элизабет, механически поправив абсолютно ненужное украшение.
- Залог любви, - ляпнул Франц и тут же смутился, насколько неуместно прозвучала эта ремарка.
- Какова любовь – таков и залог, - соизволил заметить дер Тод.
- Франц начал хотя бы с колье, - разъяренно фыркнула Элизабет. – Что там было твоим первым подарком? Старый напильник в сердце? Ах, прости, я не расслышала, что ты там сказал о залогах любви и их сравнительной ценности.
- Зачем вы ссоритесь, ведь дело к свадьбе идет, - непонимающе сказала Дафна.
- И в самом деле, зачем сейчас? Как раз на свадьбе мы чудно поссоримся, и в полном согласии с историей, - иронично откликнулся дер Тод.
Че усмехнулся и светским тоном обратился к Гренгуару.
- Чем-то в воздухе таким запахло: не то озон, не то керосин. Скучно нам точно не будет, с чем я нас и поздравляю. И вас тоже, - Че повернулся к бросающим друг другу яростные взгляды Элизабет и дер Тоду. – Вы злитесь, вы чувствуете – значит, вы живете. А жизнь – чудесная штука.
- Ваше величество, мистер Габсбург, хотите, я помогу отчистить от могильной плесени ваш мундир? – предложила Дафна. – И надо будет что-то решить с фатой для невесты. В этом посмертном климате кружева совсем не живут.
- Как и мы все, - философски заметил бывший император и вынес вердикт. – Вы очень милая девушка, Дафна. Пойдемте, я научу вас как реже попадаться на глаза моей матушке, эрцгерцогине. Вы так естественны, что она непременно захочет всё исправить. А этого никак нельзя допустить: в нашей могиле и так слишком мало солнечных лучей, да и те давно греют несуществующие сердца.
Элизабет недовольно посмотрела на Франца-Иосифа.
- Почему ты решил, что у дер Тода нет сердца?
- Почему ты все время переводишь разговор на дер Тода? - вздохнул бывший император. – Хотя с тобой и при жизни только о смерти и было поговорить. Впрочем, это и неудивительно.
Элизабет захлопала глазами.
- Знаете, дамы и господа, неуютно что жить, что не жить с подспудной мыслью, что твоя жена не твоя вовсе, - заключил Франц. – И в этом-то всё и дело. Ты была чужой женой, Сисси, и ею же и осталась.
- В таком случае, Франц, наберись мужества и не женись на мне, - тихо сказала Элизабет. – Забери колье, и не произноси давно неуместных слов о любви.
- Я бы рад, - вздохнул Франц-Иосиф. – Но на нас держится вся история.
- Какая-то одна паршивая история! – Элизабет с досадой щелкнула пальцами.
- Зато наша, - неубедительно возразил Франц. – Хватит, Сисси, пора готовиться к свадьбе, балу и прочей кутерьме.
Элизабет тряхнула головой и, в последний раз безуспешно испепелив дер Тода взглядом, удалилась менять наряд.
Сисси смотрелась в зеркало. Да, она ничуть не изменилась со дня своей настоящей свадьбы. Вот только взгляд… Но тут уж ничего не поделаешь. В конце концов, не привыкать. И что только нашло на неё сегодня? Нарушая ход мыслей, с балкона раздался залихвацкий свист.
- Эй, императрица, - Че проворно перемахнул через перила. – Тебе надо говорить, что ты прекрасна?
- Давай пропустим эту часть, - беззлобно махнула рукой Элизабет.
- Правильно, лучше поговорим о не-жизни. Ну, как тебе это всё? Не хочется содрать к черту это платье и провалиться? Можешь мне признаться, я рассказчик, - Че подмигнул Сисси.
- Допустим, - пожала плечами Элизабет. – Но только что это изменит?
- Не что, а кого, - поправил Че и улыбнулся. – А вдруг это изменит тебя?
- Перестань, - вздохнула Сисси.
- Постой, я ведь в самом деле, - Че подошел поближе и взял её за руку. – Скажи, чего тебе на самом деле хочется? Танцев – мы станцуем, я уже как-то это делал, и ради тебя вспомню. Стихов – напишем, у меня даже первые строки есть. «Родина или смерть».
- Это неактуально, - чуть улыбнулась Элизабет.
- Ну, так напишем актуальное, - расхохотался Че. – Было «Родина или смерть» станет «Посмертие или жизнь». В прошлый раз мне выпало второе, вдруг и в этот раз тоже? Давай, императрица, вспомни, что значит быть живой. Вы же сами себя вгоняете в могильный тлен. Бесконечное повторение сводит с ума. Раскрой глаза, ты же не в аду.
- Кто знает, - вздрогнула Сисси.
- В самом деле, Элизабет? – в комнате стало на одного собеседника больше, впрочем, как обычно.
- Тод, знаешь, когда я думала о послежизни, я себе это иначе представляла, - честно призналась Элизабет. – Мне и в кошмарном сне не привиделось бы бесцельное и бесконечное повторение некоторых вех жизни. Она закончилась, баста, как сказал бы наш итальянский знакомый. Луккени оказался смелее нас всех! Может, пора взять с него пример?
Элизабет отбросила заботливо отбеленную Дафной фату и принялась выпутываться из платья.
- Тебе помочь? – вежливо осведомился дер Тод.
- Будь любезен, - кивнула Элизабет.
Наконец, она осталась в одном белье.
- Что теперь? – приподнял бровь дер Тод.
- Теперь мы уйдем отсюда. Вернее, я уйду из этой истории точно, а твой собственный выбор за тобой, - твердо сказала Элизабет.
- Мама, где ты? Тебя все ждут, - поскребся в запертую дверь Рудольф. Элизабет не сдержала смешок.
- Какая нелепость, давно выросший и покойный сын зовет припозднившуюся мать на повторение её же свадьбы. Меня всегда интересовало, не надоело ли ему раз за разом снова становиться ребенком и проговаривать вслух все детские обиды. Рудольф!
Элизабет распахнула дверь.
- Мама? – удивленно уставился на неё собирающийся вновь сменить ипостась кронпринц.
- Рудольф, милый, свадьба отменяется. Иди в собственную историю, если не надоело. Или просто начни что-то новое. Только не надо стоять столбом.
Сисси закрыла дверь и с облегчением рассмеялась.
- Это оказалось так просто.
- Не всё должно быть тяжело, - подал голос Че. – Кстати, я ни на что не намекаю, но появилось столько интересных и легких в обращении платьев. Тебе точно нужны все эти, - он обвел рукой стремительно темнеющую и зеленеющую груду материи, - причиндалы? Я всё удивляюсь, как ты в них вообще при жизни ходила? Тут ладно, мы не дышим и всё прочее, но там, - Че запнулся и даже изобразил некоторое смущение.
- Наверное, эти новые моды уже не для меня, - чуть смущенно призналась Элизабет.
- Брось, хорошенькой не-императрице всё к лицу. Я могу раздобыть тебе платье для танго, - по-дружески предложил Че.
- Что это такое, танго?
- Танец. Тебе он понравится, ручаюсь. Итак, Элизабет, новая история? – Че протянул руку. Элизабет выжидающе посмотрела на дер Тода.
- Элизабет, даже после смерти твой выбор – это твой выбор, не смотри на меня так, словно я должен отдавать какие-то указания. Хочешь идти дальше и танцевать танго – пожалуйста.
- А ты? – тихо спросила Элизабет.
- Я Смерть, - пожал плечами дер Тод.
- И что? У тебя есть специальный Кодекс поведения Смерти? Там прописано, что ты обязан свой досуг проводить на кладбищах эпох? – прищурилась Сисси. – Раньше, помнится, ты запросто был с нерабочими визитами в мире живых. Думаю, что и мир мертвых уж точно не меньше мира живых. Не стоит всё время сидеть в нашей богадельне и смотреть в прошлое.
- Ты по-прежнему говоришь о свободе и путешествиях, - фыркнул дер Тод.
- Балда, я говорю, что в эти свободные путешествия я бы хотела отправиться с тобой, - улыбнулась Элизабет.
Но это, конечно, была уже совсем другая история…
Эн мгновений вечности спустя.
Кладбище имперской эпохи трещало по швам с тех пор, как экс-император Франц-Иосиф торжественно сочетался браком с Дафной. Невенценосная чета укатила сначала в путешествие, потом с визитами, и совсем не торопилась обратно. Бывший кронпринц Рудольф отчасти воплотил в послежизни свои революционные порывы, написав либретто к опере «Смольный слушает». Музыку написал некто Эрик, таинственный композитор, стремительно лечащийся от пагубной прижизненной привычки всюду появляться в маске и оперном плаще.
Пьер Гренгуар до сих пор пересаживает стихи Средневековья на почву новых дней, и у него даже получается. На одном из своих путей он даже умудрился вновь встретить Эсмеральду и напомнить ей, что однажды был её супругом, и желал бы и далее им остаться. Заодно решил вопрос и с постоянной музой.
Че тоже позвала дорога Посмертия, и он отправился искать другие закольцованные истории. Ведь наверняка еще где-то кто-то до сих пор вынужден заново проживать свою жизнь, не зная, как выбраться из этой карусели. А всего-то и надо рассказать всё по-другому.