Амойский советник или Казус из частной жизни.
Ворнинг: АнК, стихи, плагиат
читать дальшеАмой на карте федеральной
Кружком означен не всегда.
Там раньше город был опальный,
А нынче, право, хоть куда.
В Мидасе улицы прямые,
И фонари, и мостовые.
В Эосе башни также есть –
Любой взорвать их счел б за честь…
Над этим всем Юпитер-мама,
Но зрить не всем ее дано.
Все спорят: то ли голограмма,
А то ли действует вино.
………………………….............
Короче, славный городок!
Но скука – бич всей Танагуры,
И правил строгих частокол.
Где страсть, где мавры и гяуры?
Увы, все любят протокол.
И там есть чопорные франты,
Неумолимые педанты,
Нет средств от петов и глупцов,
И от посольских вечеров.
И есть там блонди – просто чудо!
Дианы строгие в сьютах,
С отказом вечным на устах.
При них нельзя подумать худо:
В глазах греховное прочтут
И на коррекцию пошлют.
Вдруг изменился круг столичный,
Элиту просто не узнать.
Роится сплетня: консул лично
Изволит с кем-то почивать.
Политики такие хваты!
(Наш консул, кстати – неженатый
И, чуть советник сплоховал,
Спешит бежать на сеновал.)
Блестят надеждой петов взоры,
Зато несносные скупцы,
Неумолимые скопцы,
Пришли в раздумье: разговоры –
Беда для консульских голов
(Указ практически готов).
Но я забыл сказать, читатель,
Что всё ж советник не дремал.
Благослови Амой, создатель,
За этот милый идеал.
Что нам Татьяна? Что Жюльетт?
Рауль прекрасней, спору нет,
И кожа, право, так нежна,
Что жилка каждая видна.
Казалось, что для нежной страсти
Его творили. А глаза…
Ну, что такое бирюза?
Что изумруды? Я отчасти
Поклонник эдаких очей
И не гожусь в число судей.
Для большей ясности романа
Скажу, что некто с рыжиной
Созданье дивное так рьяно
Спешил обхаживать порой,
И тайну консула на раз
Он выдал для прекрасных глаз.
Мол, страстью тот пылать устал
И на безродного запал.
Что ж наш Рауль? Ни сожаленья,
Ни вздоха. Но ночной порой,
Он способ изобрел простой.
Отбросив ложные сомненья,
К чему моралью докучать?
Не лучше ль вынудить отдать.
***
Один бандит и волокита,
Любитель в карты поиграть,
Считал, хоть это и избито,
Что не к лицу друзей терять,
И если друг решил взбрыкнуть,
То отследить, схватить, вернуть…
Но вот беда: уж месяц шел,
Как друг до консула ушел.
Забраться в Эос, в общем, можно,
Но друга стырить будет сложно.
Как быть? Но добрый час настал –
Ему явился идеал.
«Пора бы двигаться к развязке, -
Так речь повел красавец мой. –
Меня послушай без опаски,
Ведь мы коллеги, дорогой.
Но час расплаты недалек…
Ведь ты смышленый паренек?
Сегодня к важным господам-с
Ты будешь зван на преферанс.
Сойдешься с консулом поближе,
В картишки сядете играть.
Ты можешь славно смухлевать.
Фортуной будет он обижен
И, проигравшись, сможет он
Поставить паренька на кон».
Вы отгадаете, конечно,
Что рыжий там незримо был:
Жучки установил успешно
И оценил сей странный пыл.
Конечно, принял к рассмотренью
Рауля к петам нетерпенье
И склонность к консулу – увы
Для чьей-то рыжей головы.
Измучен тайною досадой,
Он порешил «Добро, мой свет.
Фортуна даст мне свой ответ:
Я тоже к игрокам подсяду,
Нам с этой ветреной сестрой
Крутить делишки не впервой».
И вот уж вечер. Гости в сборе.
Вот в чем-то красном бродит Сам,
А вот – в малиновом уборе
Наш идеал советник Ам.
С ним Кайру, добрый мой приятель
И карт изрядный почитатель
(Он, ввечеру пустясь в загул,
Едва Юпитер не продул).
Поодаль в пиджаке сидит
С донельзя мрачным, кислым видом,
Тая на консула обиду,
Уже знакомый нам бандит.
Сидит пет консула, хандря,
Цепочку нервно теребя
Пошла игра. Один, бледнея,
Рвал карты, вскакивал. Другой
Себя вел тише и скромнее,
Качая рыжей головой.
Бандит играл и стаут пил,
И в нем опору находил.
Хозяин мрачен был и нем,
Вино не пробовал совсем.
Холодный пот по лбу струился.
Он всё проигрывал дотла.
Меж тем совсем плохи дела,
И консул сдержанно бесился:
Он проиграл казенный дом
И пета темного притом.
Он просит важно позволенья:
Чтобы любимца отыграть
(Ну, и казенное именье)
На кон советника принять.
О страх! О ужас! О злодейство!
Как белокурое семейство
Досель терпеть его могло?!
Элиту словно обожгло.
Один лишь рыжий хладнокровно
К нему подходит: «Очень рад.
Пусть эти мямлики шумят,
Мы кончим дело полюбовно.
Я попрошу не мухлевать.
Да, к слову, вас хотят взорвать…»
Теперь кружок элиты праздный
Вообразить прошу я вас.
Их цвет волос разнообразный,
Волненье и сиянье глаз.
И среди них сидит один
Известный рыжий гражданин.
Против него меж двух свечей
Краса и гордость всех блондей
(Потрепанная, между нами) –
Улыбкой вытянутый рот
И две руки с колодой. Вот
И вся картина перед вами,
Когда прибавим вдалеке
Рауля в темном уголке.
Недолго битва продолжалась,
И вот приблизился финал.
Судьба над консулом смеялась,
И жребий выпал, час настал.
Разгром. Толпа желает крови.
Рауль, чуть-чуть нахмурив брови,
Идет к столу. Ни слов, ни слез.
В глазах насмешка и вопрос.
Кривится консул от досады,
А рыжий чуть сбледнул лицом:
От этой лакомой награды
Беды не вышло бы потом.
Бандит с дружком на цепаке
Решил смотаться налегке.
Итак, читатель, дело плохо.
Однако лишним было б ждать
Всех этих обмороков, вздохов –
Ведь кто-то должен проиграть,
А кто-то - поступить достойно
В сем положенье непристойном.
Хоть получился скверный фарс,
Но хуже скажется отказ:
Вмиг растрезвонят федералы,
Мол, слово консула – пустяк.
Он выдаст вам его на так,
Но разве только для забавы.
Чтоб честь отчизны не ронять,
Условья надо выполнять.
Вот и конец печальной были
Иль сказки – выражусь прямей.
Признайтесь: вы меня бранили,
Яойных не найдя страстей?
Когда редки в фаноне драмы,
То крови просят даже дамы.
И всё же подведем итог,
Чуть-чуть читая между строк.
Рауль с тех пор проводит с рыжим
Свой незатейливый досуг.
Пет Самого без лишних мук
Решил: бандит родней и ближе.
А консул наш сердечно рад,
Что до сих пор он неженат.