Посмертные записки виконта Рауля де Шаньи
Поехали? Нас было трое: я, бывший император Австро-Венгрии Франц-Иосиф и юрист-англичанин с самой заурядной фамилией Харкер. Несмотря на некоторую сословную пропасть, нас объединяло одно: от каждого ушла жена. Ну и еще кое-что: все мы, как, впрочем, и наши жены, были более или менее благополучно мертвы.
Надо отметить, что из нас троих особенно не повезло юристу. Его жена не просто свинтила к другому – о нет! – эта недостойная во всех отношениях леди выкинула куда более циничную штуку. Едва дождавшись своей смерти (или Смерти, но тонкую разницу между этими двумя вариантами написания я поясню вам чуть попозже) мадам Харкер побежала налаживать посмертный быт с бывшим амантом, вампиром по специальности и аристократом по рождению, имевшим столь дурной вкус, чтобы покончить с собой практически на глазах у бедолаги-англичанина. Единственное, что может ее оправдать, жену Харкера, я имею в виду, так это то, что теперь она именуется графиней и имеет в подчинении аж трех личных горничных – вот уж, действительно, головокружительная карьера для маленькой кокни.
Что до ЭфДжея (так я для краткости буду далее именовать бывшего императора), то этот несчастный пал жертвой женского коварства и козней соперника. Как оказалось, нынешний обладатель его «сокровища» запросто захаживал в будуар императрицы еще при ее жизни, помогал зашнуровать и расшнуровать корсет, нашептывал гадости об амурных похождениях любящего и верного душой мужа, подбивая то ультиматум написать, то закрыть от супруга дверь спальни, подперев для верности комодом. В общем, творил всякие гадости, пока несчастный ЭфДжей пытался управиться и с мамой, и со страной, и с женой. Последнее не удалось: его красавица Сисси, всем и каждому заявлявшая, что принадлежала, принадлежит и будет принадлежать только себе, теперь принадлежит одному хитрому проходимцу, в результате действий которого, мы, собственно, тут и собрались - Смерти. Или дер Тоду, выражаясь языком Гёте. Говорят, этот мерзавец и по сей день довольно усмехается, вспоминая, как ловко воспользовался лазейкой в свадебной клятве.
Кстати, именно этот правовой прецедент, известный в определенных кругах как дело о легализации посмертных разводов, дал основание моей виконтессе бросить своего не менее верного душой, чем ЭфДжей, и просто замечательного во всех отношениях супруга – меня.
Итак, трое больных душой (не в плане умопомрачения, заметьте) уже не-людей собрались за стаканчиком коньяка обсудить создавшееся положение. Ясно было одно: не-жить так дальше было просто нельзя.
- Я вообще не понимаю, как она могла, - бухтел Харкер, наворачивая отдающий клопами коньяк. – Я ведь, фактически, спас ее!
- От чудовища, ага, - подхватил я. – Думаете, только вы один подвизались на ниве спасения собственной жены?
- Не хочу показаться невежливым, но в вашем случае, господин виконт, чудовище было как бы не совсем настоящим – так, несчастный человек с покореженной судьбой. А мы с джентльменами избавили миссис Харкер от ужасного упыря.
- Да этот ваш упырь, мсье Харкер, сам бы в панике убежал, увидев зловещего Призрака Оперы, уж поверьте бывалому человеку. А я…
- А вы, господин виконт, не убежали ровно по той причине, что вышеназванный Призрак прикрутил вас к решетке. И вообще, меня вампиршами соблазняли, а я не поддался.
- Не вы не поддались, мсье Харкер, а граф не позволил портить будущих горничных вашей бывшей мадам.
- Господа, господа, довольно, - робко встрял во многовековой спор Англии и Франции наш венценосный компаньон. – Что мне тяжелее, на то не может быть сомнений. Сами посудите. Этот дер Тод убил всю мою семью, а меня отправил коротать вечность в компании моей матушки, эрцгерцогини и достойнейшей женщины, от возможного соседства которой отказались все европейские привидения. И это при том, что он едва не убил мою бедную Сисси еще до нашей свадьбы, а потом…
- А потом подбивал к ней клинья всю ее не то чтобы короткую жизнь, - подвел итог я. Надо заметить, что бесконечное повторение страданий ЭфДжея мне порядком поднадоело.
- Надо что-то делать, джентльмены! – воскликнул Харкер. – Эти негодяи, вторые мужья наших жен, покусились на самое святое – на брак.
- Бесполезно, - уныло покачал головой ЭфДжей, наливая себе еще стаканчик отвратительного бурого пойла. – Сами же знаете: «Пока смерть не разлучит вас…» Правда, в моем случае это был дер Тод собственной персоной. Ах, бедная моя Сисси! Наверное, она сейчас так тоскует о нашей прежней жизни.
- И именно из-за этой тоски из окон ее спальни постоянно вылетают то ночные сорочки, то подвязки, то еще какие забавные предметы, – не удержался я.
- Да как вы смеете, виконт! Сисси пала жертвой хитроумия этого мерзавца!
- Да-да, ваше величество, как добежала до него – так сразу и пала, я понял.
- Не время комиковать, господин виконт, - осуждающе покачал головой Харкер, одновременно успокаивающе похлопывая ЭфДжея по плечу. Был бы последний жив, непременно б поперхнулся коньяком от чрезмерного выражения сочувствия и помер. А так ничего, прокашлялся, и все дела.
- У вас есть конкретные предложения, мсье Харкер? – без особого интереса спросил я.
- Всенепременно. Как я понял, наши страдания имеют один корень, а именно правовой аспект. Не будь этого злосчастного «пока», весь потусторонний свет во главе с вашей, ваше величество, матушкой встал бы на сторону морали, семьи и брака.
- Ну и что? – непонимающе качнул головой ЭфДжей.
- Но также сказано: «Что объявишь ты истиной на земле, будет истиной и на небесах». За точность цитаты я не поручусь, но общий смысл ясен.
- То есть вы предлагаете? - осторожно начал я.
- Предлагаю, - категорично бухнул Харкер.
- Но ведь это как бы не совсем законно, - промямлил ЭфДжей.
- Ровно до тех пор, пока не изменен закон.
- А закон...
- Dura lex – sed lex, - пожал плечами Харкер.
- Правильно, мсье юрист, и нам пора эту «дуру» подправить, - подвел я итог.
Для начала мы решили выработать четкий план действий, в процессе обдумывания которого наш прыткий разночинец попытался захватить верховодство.
- Итак, джентльмены, все предельно просто. Мы доносим до сведения церковных иерархов, какие непотребства творятся в Посмертии, и предлагаем немного подправить слова брачной клятвы.
- А как тогда быть с повторными браками, заключенными при жизни? – поумерил я пыл мсье Харкера. – Нехорошо получится.
- Так мы сразу напишем поправку, мол, это относится только к тем парам, в которых оба супруга не вступали при жизни в повторный брак.
- А что, если супруги разъехались при жизни и до самой смерти жили раздельно? Или вообще умудрились выхлопотать официальный развод? – снова уточнил я.
- Поздравляю, для виконта вы хорошо соображаете, - кивнул Харкер, - но если бы вы соизволили мысленно прокрутить наш разговор еще раз, то непременно наткнулись бы на высказывание об «истине на земле». То, что вошло в практику еще при жизни, пусть и после нее не подвергнется изменениям.
- То есть, как это «не подвергнется»? – заволновался ЭфДжей. – Моя дорогая Сисси и впрямь жила не со мной последние годы, но это было связано исключительно с ее хрупким здоровьем и необходимостью перемены обстановки.
- Теперь ее здоровье улучшилось? – саркастически спросил я.
- Судя по всему, увы, нет.
Мы с англичанином синхронно уставились на старину ЭфДжея. До меня долетало много сплетен о вырождении венценосных родов, но при жизни я считал это глупыми измышлениями тупой и завистливой черни. Теперь, однако, я несколько усомнился в умственных способностях нашего компаньона.
- И на основании чего, ваше величество, вы сделали такой вывод? – осторожно поинтересовался наш юрист.
- Она так и не вернулась ко мне, а ведь я до сих пор пишу ей письма. Видимо, этот негодяй (вы понимаете, кого я имею в виду) их перехватывает, - скорбно вздохнул ЭфДжей. – Мама, правда, говорит, что я не понимаю своего счастья, а лично она готова ежедневно молитвы возносить за семейное благополучие нашего, к несчастью, общего знакомого, но она всегда не любила Сисси.
- Сложная ситуация, - дипломатично заметил я. – Мы обсудим ее позже. А пока – ваши предложения, мсье Харкер.
- Я их уже высказал, господин виконт. Надо заставить церковников изменить клятву. Или просто самим ее переписать и обнародовать правильный вариант.
- Звучит как богохульство. Или вам, англиканцам, это всё равно?
- По-вашему, посмертный блуд предпочтительнее? И я еще и слова не сказал против создателя, а кстати, где он? Что-то я не заметил ни его, ни рая, ни ада. Сплошная скука, серость, разврат и прескверный коньяк.
- Аминь, - подытожил я. – Значит, дело за малым: найти отсюда выход. Вы, часом, не в курсе, где он?
- Полагаю, синьоры, о выходе знает тот, кто обеспечил нам всем вход, - раздался незнакомый голос. Видимо, мы так увлеклись, что и не заметили, как к нашей компании кто-то присоединился.
Из тени выступил незнакомец, по внешности не то итальянец, не то вообще какой-нибудь грек или турок – словом, не вызывающий доверия ни на грамм.
- Позвольте, мне чем-то знакомо ваше лицо, - прищурился ЭфДжей.
- Еще бы, - странно ухмыльнулся неизвестный. – Полагаю, мое имя вам также знакомо. Луиджи Луккени к вашим услугам.
- Негодяй! Убийца! – отчего-то разволновался ЭфДжей.
- В самом деле, ваше присутствие здесь выглядит несколько некорректно, - покачал головой Харкер.
- Сейчас не об этом, - ничуть не смущаясь, сказал итальяшка. – Вам нужен выход, синьоры? Я с радостью помогу вам обставить это дельце: признаться, я и сам тут несколько засиделся. И для начала, нам всем надо освоить нехитрое дело под названием эспионаж.
У моих компаньонов синхронно отвисла челюсть. Я присвистнул: кем бы ни был этот прохвост, в воображении ему было не отказать.
- Кхм, - прокашлялся мсье юрист. – Едва ли вы обратились по нужному адресу. Мы – жертвы, а не шпионы, милейший.
- Нет ничего невозможного для человека с врожденным благородством, - хмыкнул итальяшка. Лесть был грубая, однако, оказывающая некое воздействие на неаристократичные умы, вроде нашего прыткого англичанина.
- Ваши предложения? – спросил Харкер.
- Как нам всем известно, синьоры, жена одного бывшего императора весьма и весьма приближена к самой весомой фигуре в Посмертии. Допустим, достойный не-человек решит навестить бывшую жену…
- Она ему всё расскажет, - подхватил Харкер.
- И за какими пирогами ей это надо? - ехидно спросил я.
- Сисси любит меня! – воскликнул старина ЭфДжей.
- Гранде аморе, - сверкнул зубами Луккени.
- Заодно и проверим, насколько гранде и аморе ли вообще, - подытожил мсье юрист.
И бедолага ЭфДжей отправился в гости к погубителю своего семейного счастья. Разумеется, не в одиночку. Я решил оказать посильную моральную поддержку экс-императору, а наш английский компаньон продолжил нагружаться коньяком в компании подозрительного итальянца. Решительно, эти двое нашли друг друга!
Дворец нашего общего противника меня не особо поразил: так себе, ничего примечательного, мог бы и получше отстроить за столько-то веков. Самым возмутительным фактом было то, что он казался абсолютно пустым. Нет, мебели и прочей дребедени там было хоть баррикады строй, а вот слуг поблизости не наблюдалось. Ни одного лакея, даже из числа самых завалящихся призраков! И это – резиденция повелителя Посмертия? Судя по кислой физиономии, старина ЭфДжей подумал примерно то же.
- И как только моя Сисси может здесь жить? – трагически воскликнул бывший император.
- Может, тут все только в ночную смену работают? – пожал плечами я, мысленно попеняв владельцу дворца за подобное свинство.
- Как же мы найдем покои моего Ангела? – распереживался Франц. Я задумался.
- Покричать ей? Да нет, некрасиво выйдет. Черт, ну и положение у нас: пришли вроде как с визитом, вот так с порога буянить неудобно. И вообще, чем они тут только себе думают? У всех нормальных существ есть свои приемные часы, а тут не разбери что такое. Ни дворецкого, ни лакея. Подставки для визиток, и той нет.
- Но ведь и визиток у нас тоже нет, виконт, - робко вставил ЭфДжей.
- Говорите за себя, старина, - я достал из жилетного кармана небольшую карточку.
- Какой вы предусмотрительный! – поразился Франц.
- Искусство светской жизни – первейшее из искусств, кроме, пожалуй, искусства вовремя начистить рожу и скрыться незамеченным, - довольно хмыкнул я.
Мы прошли через анфиладу комнат, затем по условно «парадной» лестнице поднялись на другой этаж. Там царило такое же безмолвие. Я споткнулся о какую-то коробку и негромко выругался. Рядом охнул наш славный кайзер.
- Порядок, старина, ушиб коленной чашечки мне явно не грозит, - повернулся я к ЭфДжею, который, вместо оказания неотложной помощи раненому бойцу, таращился на противоположную стенку. И там было на что посмотреть: прямо из полустертой обивки неспешно вылезала роскошная рыжеволосая красотка с губкой в руке. Из одежды на барышне была только купальная простыня, мокрая и посему замечательно облегающая ее соблазнительные формы.
- Э-э, мадемуазель, виконт де Шаньи к вашим услугам, - поклонился я.
Красавица лениво потянулась, зевнула и, подумав, сказала:
- Вы гости моего пасынка?
- Я и не знал, что у этого негодяя дер Тода такая очаровательная мачеха, - восхитился я, прикладываясь к свободной от губки ручке дамы. Император, выйдя из ступора, также поспешил выразить «милой фройлен» свое почтение и восхищение.
- У какого еще дер Тода? – пожала плечами красавица.
- Он хозяин Посмертия и этой вот обшарпанной резиденции в частности, - на всякий случай уточнил я.
- А-а, это вы про бывших жильцов! – почему-то обрадовано сказала девица. – Так они съехали.
- Как это съехали? Когда? Куда? – заволновался ЭфДжей. Красавица задумалась.
- Ну, вот как мы въехали, так их тут уже и не было.
- А когда вы въехали? И, кстати, сколько вас тут? – спросил я.
- Мы тут всей семьей живем: мой гражданский муж, его сын, друг сына, я, мой папа, его гражданская жена, еще моя мама, господин профессор и наш слуга. Он горбун, бедняжка, и еще со времен нашей настоящей жизни заимел странную привычку петь об Эсмеральде. Так от этой Эсмеральды нам уже просьба приходила, мол, чтоб не пел: ей и своего собственного горбуна в комплекте со священником за глаза за уши хватает, и ведь оба тоже поют, надрываются прямо. Второго певчего горбуна ей не надо. Так он теперь научился о какой-то Элизабет петь. Обмотает голову мамиными кисейными занавесками, и давай гудеть: «Элизабет! Элизабет! Мы тени перед пропастью времени!» Жутко смешно получается. Этой Элизабет, видимо, всё равно, от нее претензий до сих пор не поступило.
Красотка выдала поток информации поистине с пулеметной скоростью, так что я даже ничего и не понял. Однако мой венценосный друг снова заволновался:
- Элизабет? Вы сказали, Элизабет?
- Ну да, наш Куколь, горбун, теперь о ней поет. А раньше, было дело, об Эсмеральде, я же вам только что рассказывала.
- Погодите вы со своей Эсмеральдой! Куда Элизабет делась?
- Откуда ж я знаю? – удивилась девица. – Вы с Куколем поговорите. Раз он о ней поет, может, и знает чего.
Красавица махнула на прощание губкой и элегантно прошла сквозь другую стену. Мы с ЭфДжеем снова остались одни.
- Ясно одно, - я решил внести хоть какую-то ясность. – Этот мерзавец убоялся наших возможных справедливых претензий и свинтил куда подальше.
- Моя бедная Сисси, - прошептал несчастный император. – Где же мне теперь ее искать?
- Как в Шлоссе, так и здесь, - раздался каркающий голос. Мы с ЭфДжеем синхронно вздрогнули от неожиданности. – Хоть умри, а всё одно и то же. Ванны-банны, танцы-шманцы, шуры-муры… Тьфу! Хорошо, хоть таких снегов тут нет. Попробуй, потаскай столько кубометров леса по пояс в снегу!
Мимо нас, кряхтя от натуги, прошествовал крайне неприятный горбун с вязанкой дров.
- Нет покоя подневольному человеку. Да, не всем везет, как этой штучке. Все корячатся в Посмертьи, окромя Элизабет. А чтоб ей пусто было, и всем графьям в придачу!
- Эй, любезный, - окликнул я горбуна. – Ты упомянул Элизабет? А мы ее как раз ищем.
- Справок не даю, - покосился на меня горбун.
- Повежливей, чай, с настоящим виконтом из Франции говоришь, - осадил я нахала.
- Господин граф не жалуется на мою речь, - огрызнулся горбун.
- Ты, стало быть, графу служишь? - вступил в беседу ЭфДжей.
- А что еще остается? Наше дело маленькое.
- И откуда твой граф будет?
- Из Шлосса. Мы там все раньше жили до этого переезда.
- Отчего ж вы переехали? – подержал разговор я.
- Дык, надоть было.
- А далеко ваш Шлосс отсюда?
- Нужда и дальше загонит, - философски заметил горбун.
- Вот что, любезный, нам надо попасть в этот твой Шлосс.
- Надо – так поезжайте. Сани внизу. По мне, так и тут неплохо. Впрочем, кто вас, благородных, разберет.
Горбун сплюнул на наборный паркет и потащил свою ношу дальше, напевая себе под нос что-то вроде:
Упырями правит,
Всем могилки ставит.
Тьма б у нас побрала графа
И не отдавала!
Всем могилки ставит.
Тьма б у нас побрала графа
И не отдавала!
- Какое неуважение к своему сюзерену! - возмутился ЭфДжей. – Я при жизни был крайне добр и либерален, но за такие песни вешать надо, и без промедленья.
- Ужасный век, старина, - кивнул я.
Однако стоило проверить информацию. Мы спустились вниз, нашли нечто, что при большом желании можно было принять за конюшню: в самом деле, там стояли сани.
Это были простые, грубо сбитые деревенские сани, на полозьях которых лежал снег. Откуда тут снег? Судя по озадаченному лицу, такой же вопрос пришел на ум и экс-кайзеру. Самым тщательным образом мы обследовали и конюшню, и двор – снега не было нигде. Только на полозьях саней издевательски белели нетающие полоски. Мы поспешили обратно: две головы хорошо, а три лучше, особенно если третья голова принадлежит юристу.
Нашего английского разночинца мы нашли в компании его нового знакомого. Судя по всему, они обсуждали тонкости уголовного права.
- Даже если вам кто-то и отдал приказ, всё равно это не избавляет вас от ответственности, - кипятился Харкер.
- Скажите это солдатам на полях сражений, синьор. Глядишь, и войн бы не было, - хмыкал итальянец.
- Не передергивайте! Одна слабая женщина – это вам не вражеская армия.
- Да она оказывает еще худшее действие, и не только на одну страну. Вот хотите, я вам расскажу…
- По пятому кругу? Увольте. Вы убили – и понесли заслуженное наказание.
- Ну, понес, так ведь и здесь не лучше.
- Вы полагали, как убийце, вам предложат номер-люкс в райских кущах?
Итальяшка засопел. Я решил придать разговору более оптимистичный настрой.
- Господа! Мы с императором сделали потрясающее открытие. Не хочу вас зря обнадеживать, но, кажется, мы нашли выход.
- Неужели?
- Мамма миа, быть такого не может!
- Есть многое на свете, друг Гораций, - снисходительно улыбнулся я и рассказал про нашу беседу со слугой неизвестного графа.
- Как-то слишком просто, - скептически хмыкнул англичанин.
- Не ищите слишком сложных решений, мсье Харкер, - я похлопал его по плечу. – Простые решение – лучшие решения. Вперед, господа, доедем до Шлосса, а там видно будет.
- А как же моя бедная Сисси? – робко встрял ЭфДжей.
- Нашли выход, найдем и вашу супругу. Главное, начать действовать, а уж там…
- Я с вами, синьоры, - замельтешил итальянец.
- Ладно, - я покосился на ЭфДжея, тот страдальчески поморщился. – Итак, наш поход начинается.
***
Безлошадные сани резво неслись по ночному лесу. Снег искрился, луна светила… Как же мы давно всего этого не видели! И как же давно нам не было так холодно.
- Д-д-далеко еще, как вы полагаете? – спросил наш романтичный кайзер, усиленно отбивая зубами чечетку.
- Горбун уверял, что не очень, - неуверенно ответил я.
- Джентльмены, немного оптимизма! – трясясь, как осинка на ветру, проговорил Харкер. – Мы мерзнем – и это замечательно.
- Вы так полагаете? – скептически хмыкнули мы с императором.
- Джентльмены, вы так и не поняли? – поразился чему-то англичанин. – Нам холодно – значит, мы живы!
- Ура, синьоры! – с энтузиазмом заорал наш итальянский компаньон.
- Не спешите радоваться, - кисло улыбнулся я. – Еще час-полтора поездки в открытых санях в одних лишь визитных костюмах, и мы окажемся прямиком в точке отправления.
Мои спутники приуныли. Следующие полчаса прошли под грустный перестук зубов.
- Синьоры!!! Синьоры, замок на горизонте! – вдруг заорал Луккени, приподнимаясь в санях.
- Добрались, - еле-еле выговорил Харкер.
Вскоре сани въехали на двор старого, но неплохо сохранившегося замка и остановились. С трудом встав с обледеневших сидений, мы поспешили к двери и постучали.
Тяжелые створки со скрипом открылись, и мы оказались в скудно освещенном холодном холле. Усиленно выдыхая на руки и притоптывая на ходу, чтобы хоть немного согреться, мы пошли искать хозяев. Под ногами шуршали не выметенные с осени листья. Видимо, прислуги здесь не водилось.
- Эй, есть кто-нибудь? – крикнул англичанин.
- Есть, - донесся со второго этажа звонкий женский голосок. Мы прибавили ходу и вскоре оказались у дверей библиотеки.
В библиотеке было тепло и относительно чисто, хотя освещение по-прежнему оставляло желать лучшего. В камине весело потрескивали дрова, а прямо на шкуре неопознано нами животного вольготно расположилась очаровательная леди в чересчур открытом для суровой зимней погоды наряде. В кресле перед камином сидел какой-то человек, невоспитанный настолько, что не соизволил и головы повернуть в нашу сторону, когда мы вошли. Впрочем, возможно, бедолага был попросту глуховат или занят собственными мыслями.
- Добрый вечер, - поздоровался я, подходя ближе к камину. Следом нестройной шеренгой подтянулись старина Эф-Джей, всё еще клацающий зубами юрист и наш итальянский мизерабль. Достойная компания для знакомства с леди, что и говорить.
- Надо же, кого занесло на огонек, - протянула симпатичная на первый взгляд девушка, проворно вскакивая на ноги. – Ну, здравствуй, Джонатан, здравствуй и прощай, как говорят мои русские коллеги, - леди оскалилась совершенно неаристократичным способом. Блеснули острые клычки.
Я как-то сразу вспомнил о внезапно свалившейся на нас смертности и поспешно провел тактическое отступление за спины товарищей по несчастью. Судя по всему, кровожадной леди был нужен только наш английский компаньон, так пусть им и ограничится. В принципе, продолжить наш вояж мы можем и без него.
Старина ЭфДжей повторил мой маневр: что ж, великие умы мыслят одинаково.
- Э-э, Люси, леди Холмвуд, слов нет, чтобы выразит мое удивление от созерцания вас в столь неожиданных реалиях, - выдавил Харкер, вмиг перестав мерзнуть и начиная пятиться к выходу.
- Стоять! – леди одним прыжком оказалась за спиной бедолаги-юриста, отрезая единственный путь к отступлению. Дело всё явственнее пахло керосином.
- Милая леди, в чем причина такого приема? – как благородный человек, я был обязан как-то вмешаться.
- Да этот маньяк в компании таких же, как он, негодяев прикончил меня. Причем особо циничным способом.
- Что же такого натворил старина Харкер? – поразился я. Этот разночинец был въедливым занудой и, к тому ж, англичашкой, но на маньяка не тянул никоим образом.
- Подговорил моего недалекого муженька на пару с еще одним энтузиастом проткнуть меня колом, а затем отрезал голову и набил рот чесноком.
- Это всё Ван Хеллсинг, я просто рядом стоял! – безнадежно воскликнул Харкер.
Луккени укоризненно прицокнул языком:
- И вы, синьор, еще осуждали меня за какой-то один-единственный удар заточкой, хватило же совести. О, мадонна, отрезать голову юной, беззащитной женщине, это ж кем надо быть! Бесчеловечно!
- В самом деле, некрасиво получилось, мсье Харкер, - кивнул я.
- Это не женщина, а гнусное порождение ночи носферату, - отчего-то разгорячился наш юрист.
- Кто тут гнусный?! – завопила леди. – Вот сейчас откушу тебе нос в лучших традициях древних вампиров, будешь знать!
- Дорогая миледи, не слушайте этого болвана. Вы – само очарование, слово виконта де Шаньи, - обаятельно улыбнулся я, со всей галантностью прикладываясь к белой, как мрамор, и холодной, как лед, ручке Люси.
- Виконта? – с интересом переспросила вампирша.
- Виконта, - кивнул я.
- М-м, на безрыбье… Я рада видеть вас, джентльмены, конечно, кроме этого ужасного Джонатана. Ему я буду мстить за всё.
- Немедленно? – заинтересовался Луккени.
- Нет, чуть позже. Законы гостеприимства, вы ж понимаете.
- Ты уже окончила представление, дорогая? – вмешался в разговор второй обитатель этого замка, о присутствии которого мы, признаться, совсем позабыли. Мы повернулись в сторону неизвестного джентльмена и дружно остолбенели.
***
На какое-то время мы бодрым квартетом потеряли дар речи, и было от чего. В кресле у камина в самой что ни на есть небрежной и наверняка тщательно отрепетированной позе расположился… дер Тод. То есть, так нам вначале показалось. Незнакомец, между тем, самым внимательным образом осмотрел нашу социально неравную компанию и хмыкнул, словно приняв про себя какое-то решение.
- Простите, что не поприветствовали вас, э-э, сэр, - вкрадчиво начал наш английский компаньон, - и тысяча извинений за мой нескромный вопрос, но… Словом, вы – это он?
- А он – это кто? – с подчеркнутым любопытством уточнил субъект.
- Дер Тод.
- Мы в самом деле похожи? – изобразил удивление наш странный собеседник и негромко приказал. – Зеркало мне.
Откуда-то сверху немедленно явилось старинное зеркало в потускневшей раме и с непременной паутинкой по углам. На мой взгляд, всё происходящее начинало отдавать пошлейшей опереткой: эта явно декоративная «типичная» комната в не менее шаблонном вампирском замке, плохо играющий эмоции «недертод», леди-вампир…
Между тем незнакомец не торопясь осмотрел себя в зеркало и вынес свой вердикт:
- Не так уж мы и похожи. Хотя что-то общее есть, несомненно.
- Кого-то вы мне напоминаете, - забормотал ЭфДжей, морща лоб. – Нет, не этого губителя моего семейного счастья, хотя отчасти… Да быть такого не может! – внезапно вскричал император.
- Старина, с вами всё в порядке? – участливо спросил я. Пусть мы и попали в прескверную историйку, это не повод равнодушно взирать на терзания ближнего.
- Граф Таафе! Какая встреча! Положительно, смерть пошла вам на пользу, - как-то растерянно продолжил свою мало связную речь наш славный Франц.
- Забавно, я и на него похож, - усмехнулся наш собеседник. – Что ж, позвольте представиться – хранитель порядка, Хозяин Нитей и попросту кукловод. Впрочем, вы, ваше величество, и вы, господа, можете называть меня граф Таафе. Когда-то под этим именем я имел честь вершить
презанятнейшее дело. Но в сторону мои прошлые дела, поговорим лучше о ваших текущих проблемах. Вы нарушили порядок, господа, а порядок, как известно, превыше всего. Казалось бы, такие разумные во всех отношениях джентльмены (Луккени, я сейчас не о вас говорю) – а туда же, вознамерились всё изменить ради каких-то нелепых, эфемерных целей. Ай-ай-ай, - покачал головой фальшивый граф.
- Мы, собственно, - начал было наш красноречивый англичанин, но новый знакомец оборвал его взмахом руки.
- Впрочем, ваше упорство мне даже в чем-то симпатично. Более того, я готов вам помочь, разумеется, не в изменении законов (но вам-то не это, на самом деле нужно!), а в изменении, скажем так, ваших печальных реалий.
- Простите, мне не совсем ясна ваша мысль, - напряженно сказал бывший император.
- Поясню на примере, - усмехнулся Хозяин Нитей. – Вот вас, ваше величество, что более всего не устраивает в вашей прожитой жизни и текущей посмертной канители?
- Этот мерзавец, погубитель семейного счастья, - в который раз завел свою шарманку ЭфДжей. Мы с Харкером поморщились. Ну, в самом деле, страдания страданиями, но пора уже научиться их выражать если не менее эмоционально, то хотя бы новыми фразами.
- Если я правильно понял, вы недовольны присутствием дер Тода в вашей прошлой семейной жизни? – уточнил «Таафе». Старина Франц с готовностью кивнул. – Ну, а вы, виконт де Шаньи, по-видимому, желали бы, чтобы в вашей жизни никогда не было некого самозваного призрака?
Я покосился на скептически скривившегося Харкера и тоже кивнул. В самом деле, не будь Эрика, сейчас бы мы с виконтессой наслаждались посмертным покоем.
- Мистера Харкера, надо полагать, раздражает вынужденное знакомство его супруги с неким закарпатским графом?
- Не то, чтобы очень, - с каким-то странным выражением лица ответил англичанин и почему-то добавил. – Вы абсолютно правы, сэр, относительно порядка. Его нельзя нарушать. Вероятно, во всем виноват коньяк и глупый минутный порыв. Но, поверьте, впредь мы никогда…
- Бросьте, мсье юрист, что это с вами? – я ободряюще хлопнул по плечу коллегу по несчастью. – Неужели вам непонятно, куда этот не-граф клонит?
- Мне-то понятно, господин виконт, и именно поэтому я не разделяю вашего оптимизма.
- Полно, старина, надо полагать, мы сможем что-то изменить в нашем прошлом? – я с улыбкой посмотрел на Хозяина Нитей.
- Я поражен вашей проницательностью, виконт, - чуть наклонил голову этот странный тип. – Этой ночью вы вернетесь в ваши уже сыгранные пьесы. Посмотрим, как изменится сюжет.
- Я вовсе не настаиваю, - отчего-то бледнея, зачастил Харкер. Все-таки, эти плебеи трусливы до невозможности.
- Мы согласны, граф, - твердо сказал я. – Не так ли, ваше величество?
- Э-э, да, - не совсем уверенно подтвердил Франц.
- В таком случае, добро пожаловать в вашу личную пьесу, господа. Но, предупреждаю, она полна сюрпризов, - рассмеялся «Таафе», и свет померк перед глазами.
... Когда, усталый, вымотанный и разочарованный индейкой-судьбой я снова появился в комнате вампирского замка, мои недавние компаньоны уже дожидались меня в малоприятном обществе вампирши, анархиста и, предположительно, демона. Ибо только демон мог так причудливо извратить человеческую жизнь, оставив мою душу в еще больших руинах, чем ранее.
- Ужасно, бесчеловечно, бессердечно, - с отчаянием повторял славный старина Франц, прихлебывая из мутного бокала непонятную белесую жидкость.
- Прошу заметить, я вовсе не настаивал на непременном изменении моей скромной судьбы, - возмущенным тоном говорил Харкер. – Фактически, сэр, вы запихнули меня в этот, хм, круговорот событий без моего на то согласия. И я требую, вы слышите, требую, чтобы вы, как хранитель порядка, вернули всё, как было.
- Вы требуете, - хмыкнул «Таафе», отчего-то смотря на Луккени.
- Милейший, вы прохвост и негодяй! – начал я свой обличительный спич. Итальянец и леди-вампир (Люси Холмвуд, если я правильно запомнил) загоготали самым неприличным образом.
- О, и тут промашка вышла, - жизнерадостно сверкнул зубами Луккени. – Что там у вас случилось?
- Ничего, о чем бы я хотел вам поведать, - рыкнул я. – Но вы, любезный не-Таафе…
- Так вот сразу я? – ухмыльнулся демон. – Вы хотели избавиться от бедного, изуродованного музыканта – извольте, в вашей новой, чудесной жизни его не было. Так что мне просто не понятен смысл ваших претензий, как, впрочем, и ваших, уважаемый, - он повернулся к покрасневшему от негодования англичанину. – Вы, чай, не просто так из Посмертия выбирались. Законы я, конечно, менять не стал, это не моя прерогатива, а вот знакомство вашей супруги с Дракулой не состоялось, как и ваша занятная командировка в Трансильванию. Чего ж вам еще желать? Или вот вы, ваше величество. Был дер Тод? Настраивал ли он, как вы утверждали ранее, вашу ненаглядную Сисси против вас? Нет, дер Тода и близко не стояло, в особенности, близко от спальни императрицы. К чему столько негодования, господа?
- Конечно, дер Тода не было! Вы ведь упекли мою милую Элизабет на тот свет еще до нашей встрече в Бад-Ишле! – вскричал экс-император.
- Я всего лишь восстановил естественный ход событий, - самодовольно улыбнулся Хозяин Нитей. – Дер Тода поблизости не оказалось, и упавшую с дерева девочку забрал кто-то из его свиты. Перелом шейных позвонков, чего ж вы хотите при таком раскладе?
- А что вы сотворили из нашей с миссис Харкер жизни! Это ж уму не постижимо! – продолжал кипятиться наш пылкий кокни.
- Ничего такого, что бы вы сами из вашей жизни не сделали, - пожал плечами фальшивый Таафе. – В конце концов, у вашей дражайшей супруги своя, а не моя голова на плечах. Может, это я познакомил ее с вашим состоятельным патроном? Или я уговорил ее бежать? А, может, у вас хватит наглости утверждать, что на развод с вами подал тоже я? Что до вас, виконт де Шаньи, точнее, теперь уже и полнейший граф де Шаньи, то вам-то грех пенять на судьбу: новый титул, новая жизнь, очаровательная жена «крошка Лотти»…
- Лотти, да не та! Я вовсе не хотел оказаться женатым на Карлотте!
- Так не женились бы, - равнодушно бросил этот ужасный субъект.
- Да вы… Нет, так не должно быть! Надо всё исправить. Пусть будет этот урод, черт с ним. Но пусть и моя дорогая Кристина тоже будет: и на сцене, и в жизни.
Демон порядка рассмеялся.
- Господа, позвольте напомнить: все изменения были произведены по вашему желанию. То, для чего вы сбежали из Посмертия, осуществилось. Право, я даже и не знаю, кто бы согласился пожелать и, главное, собственноручно поставить всё на свои места. Разве только… Луккени?
- Мамма миа, как что, так сразу я. Нет, баста, я завязал. Мне, синьоры, вполне хватило той аферы с императрицей. Я выбрался из Посмертия, сейчас вот зиму пережду – и снова здравствуй, большой мир.
- Какой еще мир? – в который раз наигранно удивился «Таафе». – Вас, уважаемый, вместе с этими недальновидными господами, с минуты на минуту погрузят обратно в сани и вернут в Посмертие. А уж кто и зачем теперь там каждого поджидает – это только ваши трудности. Да, и еще одно, - Хозяин Нитей обвел взглядом нашу еще больше приунывшую компании. – В отличие от ваших бывших жен, дер Тод уже знает, как оно должно было быть. И я не сомневаюсь, что он найдет время выразить вам, господа, свою «глубочайшую признательность» за всё случившееся, особенно вам, ваше величество, да и Луккени тоже, за компанию. Думаю, излишне напоминать, джентльмены, что, будучи повелителем Посмертия, он сможет найти весьма интересные и забавные способы разнообразить ваш скучный загробный быт. Желаю…
Демон взмахнул рукой и начал медленно таять в воздухе. Где-то у самых стен замка послышался протяжный волчий вой.
- Право, Джонатан, мне теперь даже закусывать твоим носом не надо, - задумчиво проговорила доселе молчавшая Люси. – Счастливого возвращения «домой» и привет Мине. Надо будет непременно черкануть ей письмецо, дабы бедняжка могла оценить, чего лишилась.
- Постойте, подождите! – не обращая внимания на злорадствующую леди и чего-то там пытающегося ей ответить Харкера, я решил прервать процесс исчезновения демона. – Луккени, подумайте сами, что вас ждет. Граф (хотя бы вы и не граф!), слышите, он согласен. А я говорю, согласен. Да-да, мычание – знак согласия. Господа, мы снова отправляемся в путешествие!
***
- В случае провала, хуже уже не будет, - уныло разглагольствовал наш дальновидный английский компаньон, взирая на дерево. Трапеция болталась не то, чтобы высоко: держу пари, я бы отделался максимум переломом руки, а то и просто легким вывихом и сотрясением. Однако малышке Сисси предстояло свернуть себе шею, а нам – попытаться как-то отменить этот прискорбный факт.
- Давайте просто отвяжем эти дурацкие качели и торжественно их сожжем! – темпераментно воскликнул итальянец.
- Бесполезно, милейший, - меланхолично покачал головой Харкер. – Тогда девочка просто залезет на дерево повыше и навернется с тем же эффектом. Нет, джентльмены, надо действовать иначе.
- Выхода нет. Нам необходимо обратиться к этому него… дер Тоду, - глухо сказал старина ЭфДжей, глядя себе под ноги.
- И как же вы, ваше величество, планируете его позвать? – грустно улыбнулся юрист. – Вариант взмахнуть рукой и сказать: «Пусть здесь окажется дер Тод, я, так и быть, согласен», - не пройдет.
Франц растерянно заморгал, и мне снова стало его жаль. Всё-таки мы, аристократы, должны поддерживать друг друга, пусть даже эти выходцы из низов и бывают в чем-то правы.
- А мы и позовем, мсье юрист, - через силу ухмыльнулся я, ободряюще похлопав по плечу приунывшего кайзера. – Только не словами. Мы – это ходячий парадокс, господа! И этим надо воспользоваться. Мы как бы призраки и люди нас не всегда видят. С другой стороны, вы видим и можем, к примеру, потрогать не только людей, но и обитателей Посмертия. Вы улавливаете мысль, дорогой мой мсье Харкер? Представьте себе, что один из прихвостней дер Тода не справится с элементарным заданием. Хозяин наверняка поинтересуется причиной заминки. А тут – сюрприз.
- Сюрприз – это мы? – заинтересовался бывший и одновременно будущий анархист.
- Сюрприз – это малышка Элизабет, - снисходительно пояснил я. – А качели мы подвесим чуть пониже, для подстраховки и чтобы девочка не сломала нос. В конце концов, ей предстоит стать императрицей, а не боксером.
У очаровательной Людовики уже собрались гости, милейшая Хелена то краснела, то бледнела от обилия внимания, а наш бравый квартет стоял под деревом, созерцая, как, поскрипывая, качаются на ветру свежеперевешанные качельки. Ни легко одетой девчушки, ни вестника смерти поблизости не наблюдалось.
- Теперь бы сигару, шампанского бутылочку, да прелестную шансонетку на колени, - вздохнул я. – Что думаете, старина?
- Да, неплохо бы, - мечтательно протянул бывший и нынешний император. Харкер и Луккени завистливо на нас покосились: куда им до великосветских реалий.
- Так и шли бы себе до города Парижа, - раздался незнакомый голос. – А то стоят тут, только работать мешают.
Прямо из ниоткуда, как это издавна заведено в Посмертии, возник странный молодой человек. Самое примечательное, что имелось в его внешности (окромя общего нахальства физиономии, разумеется) были его зубы. Белейшие и крепкие, они навевали неприятные воспоминания о вампирах вообще и очаровательной мисс Люси в частности.
- Вы кто, простите, будете? – сухо поинтересовался Харкер.
- Дер Тод, Халал, Смерть, если вам так будет понятнее.
- Не свисти, - скривился наш мизерабль, - что мы, дер Тода не видали?
- Не похож, - лаконично вынес вердикт английский законник. – Верно я говорю, ваше величество?
- Не похож, - подтвердил ЭфДжей.
- Шли бы вы, синьор, мимо, - задушевно посоветовал Луккени. – Не про вас это дельце. Только отвлекаете уважаемых людей.
- Не-людей, - поправил въедливый юрист.
- Значит, не-людей, - оскалился этот тип. – Откуда ж вы такие взялись?
- Мы из будущего, - сверкнул в ответ чуть менее впечатляющими зубами анархист. – И точно знаем, что вас здесь не стояло и стоять не должно.
- Давно я с душевнобольными не работал, - пожал плечами недертод. – И не хочется, а придется.
Краем глаза я заметил, что малышка Сисси уже забралась на свою импровизированную трапецию и вознамерилась изобразить циркачку. Невеликосветскую беседу надо было всеми силами поддержать.
- Эй, любезный, хотите пари? – я вмешался в разговор. – Я утверждаю, что ваше присутствие здесь – трагическая ошибка, более того, если вы останетесь, то этим нарушите ход истории.
- Глупо: у меня ордер на руках, - сказал вестник Смерти.
- К черту ордер. Нет, в самом деле, ваш патрон вас за это дело не похвалит. Ведь вы лишите его, этой, как ее там…
- Гранде аморе! – с неугасающим энтузиазмом воскликнул итальянец.
- Вот-вот, и старине Францу придется жениться на Хелене, а он не хочет.
- Мне нет дела до ваших земных дел, - ответил этот тип. – Не хочет, так пусть не женится. Мало ли на свете подходящих невест? И не сосчитать.
- Вот я примерно об этом и говорю. Но его предполагаемая невеста еще должна дожить до светлого дня свадьбы, вы улавливаете мою мысль?
Раздался вскрик, и в то же мгновение наш собеседник ринулся к падающей девочке, а мы ринулись на него и дружно повалили в сторонке.
- Держите его, Луккени, - ободряюще воскликнул я. – Харкер, дружище, продолжайте затыкать ему рот. Буквально несколько секунд, и…
- Черный принц? – послышался тихий, нежный голосок.
Время остановилось, и печальная история старины ЭфДжея пошла своим чередом. Я смахнул слезу умиления: застыли гости, родня и слуги, вестник смерти всё еще барахтался в крепком франко-австро-итало-английском захвате, невразумительно обещая нам самые неприятные смерти и не один раз, сопел и отводил глаза Франц.
…А под деревом стоял дер Тод. Он бережно держал на руках будущую императрицу Австро-Венгрии и смотрел на нее так, словно хотел запомнить на всю оставшуюся вечность.
***
Париж встретил нас редким и скучным осенним дождиком. Под ногами лежала побуревшая мокрая листва, на которой так привычно и буднично поскальзывались торопящиеся по делам люди. Грязные брызги дорожной грязи оседали на одеждах. Славный, ничем не примечательный денек!
Я с наслаждением вдохнул воздух родного, любимого города. Казалось, еще совсем недавно вон за тем углом находился уютный подвальчик с общительной и не обремененной моралью мадемуазель Жужу, а через три квартала жила мадам Беата. Будет жить, тут же поправил я себя. Через пару лет, когда бросит своего фальшивого польского графа и подастся в Париж.
- Чего стоим, синьоры? – вывел меня из приятной задумчивости наглый голос Луккени.
- Виконт изволит предаваться ностальгии, - ответил Харкер. – Как говорится, пусть история подождет.
- К черту ностальгию, - решительно сказал я, - тем паче, что ее объектам еще только предстоит появиться на сцене. Вперед, в Оперу.
Никем не видимые, мы шли по внутренним коридорам Оперы. Где-то, наверное, мадам Жири наставляла на путь истинный хористок. Судя по доносящимся звуком, неподалеку распевалась юная Карлотта, моя, о ужас, возможная супружница. В подвалах же уже успел обосноваться и даже с изрядным комфортом обустроиться самозваный Призрак Оперы, в гости к которому, собственно, мы и направлялись. Скажем прямо, наша миссия была несколько щекотливой. В самом деле, как начать разговор?
«Добрый день, мсье Призрак, вы, случайно, зазеркальные уроки вокала не даете? Точно нет? А вы подумайте на досуге, здесь скоро появится весьма миленькая и перспективная ученица. Откуда мне это известно? Так я ее будущий муж». Или вот: «Долгих вам лет и крепкого рассудка! Мы – духи Будущего, и плевать, что нынче не Рождество. Вам надлежит заняться музыкальным, я подчеркиваю – только музыкальным образованием мадемуазель Даэ, а потом уступить ее некому виконту де Шаньи… Такова история, что поделать, старина. Впрочем, вы можете немного побуйствовать, естественно, в разумных пределах. Ну, к примеру, обрушить люстру, устроить дуэль на кладбище, украсть лошадь или даже выйти на сцену и спеть что-то из собственной же оперы. Но убивать виконта вы не должны. Даже если очень захочется». Заманчивое предложение, не так ли? Признаться, на месте Эрика я бы себя убил. В смысле, убил виконта де Шаньи, просто, тихо и без излишней театральности. Следовательно, мне самому лучше к Призраку не ходить.
Я оглядел своих компаньонов. Экс-кайзер и итальянский мизерабль демонстрировали трогательное единение интересов власти и народа, разглядывая танцовщиц из кордебалета. Мсье юрист застенчиво косился в ту же сторону, делая вид, что интересуется исключительно лепниной на потолке и отделкой стен.
- Мсье Харкер!
- Извините, что? – с трудом оторвался от созерцания «интерьера» англичанин.
- Сходите к Призраку, вам будет это проще сделать, имея опыт общения, э-э, с оригинальными личностями.
- Франция – не Трансильвания, Призрак Оперы – не Дракула, - прищурился Харкер. – Впрочем, я согласен на своего рода бартер, господин виконт. Я улаживаю вашу проблему с учителем музыки, а вы тем временем внушите некому графу мысль о поездке в Лондон.
- Согласен. А этих двоих можно пока оставить тут – едва ли они заметят наше исчезновение.
- В таком случае до встречи в Посмертии, мсье виконт. Наших компаньонов я прихвачу на обратном пути. Пусть развлекутся напоследок.
Харкер бодро зашагал к одному из входов в подземелье, а я, вздохнув напоследок о уже и еще не пролетевшей молодости, отправился в экзотичную страну на краю цивилизации, где, по слухам, даже аристократы не могут найти средств на освещение и ремонт жилищ, посему вынуждены коротать свой век в темноте, в насквозь продуваемых суровыми зимними ветрами разрушенных башнях. Некоторой компенсацией за эти неудобства служит компания одалисок, правда, таких же холодных и древних, как стены давно не ремонтированных замков. Что касается дорог, то, по словам Харкера, они не идут в сравнение даже с проселочными трактами английской глубинки, так что ни один кучер не рискнет доставить вас в резиденцию того или иного старинного рода. Приходится топать на своих двоих через лес, в котором волки, горбуны, цыгане и прочая нечисть разгуливают прямо посреди дня, или ждать попутный экипаж с риском нарваться на вампира на козлах. Ужасная страна, должно быть! Я мог понять графа, решившего перебраться в Лондон, поближе к цивилизации. Чего я не мог понять, так это того, почему в нынешнем варианте событий он это не сделал.
***
Румынское захолустье встретило меня теплой погодой и отсутствием нечисти в обозримом пространстве. Я нервно огляделся: ни цыган, ни волков, ни даже медведей по дороге не бродило. Вздохнув с облегчением, я обрел видимую форму и направился в деревенский кабак: возможно, тут и регулярный транспорт до резиденции графа ходит.
Шел я не торопясь: великолепные виды, прекрасный безветренный денек, повозка…
- Поосторожней, дубина! – с негодованием воскликнул я, еле-еле увернувшись от древней колымаги.
Неопределенного возраста возница остановился.
- Майн герр, наши пути…
- Ваши пути, конечно, не наши и, в целом, отвратительны, но аккуратный стиль езды по-прежнему в моде, - проворчал я, элегантно стряхивая пыль с визитных брюк. – Кстати, раз уж вы тут подвернулись, не подскажете, замок графа Дракулы далеко?
- Какая вам до него нужда? – как-то странно покосился возница. Закатное солнце красным бликом промелькнуло в его глазах.
- Моя нужда – это не ваше дело, - поморщился я. Решительно, в последнее столетие настырная, любопытная чернь перестала знать своё место. То ли дело в добрые времена моего достойного прадеда! Или прапрапрадеда. Или в Средневековье, откуда берет начало славный род де Шаньи.
- Извольте узнать, майн герр, что я служу в замке господина графа и имею приказание встретить одного человека, посредника издалека. Не вы ли это?
- Именно, я, - я кивнул головой, решив не упускать столь удачный шанс. – Уж думал, вы никогда не соизволите приехать, и решил пуститься в трудный путь пешком.
- Но ведь вы должны были ждать в оговоренном месте, - удивился кучер.
- Ни слова больше! – я запрыгнул в дышащую на ладан повозку. Подо мной что-то жалобно скрипнуло, но, хвала Всевышнему, не развалилось. – Трогай! Да смотри, осторожно поезжай, осто…
Мои добрые советы были прерваны самым глупым способом. Этот олух не нашел ничего лучше, как рвануть с места так, словно за ним гнался сам дер Тод со всей своей свитой впридачу. Колымагу шатало из стороны в сторону, лесная дорога оказалась богата на ухабы, и я не раз вознес хвалу, что уже умер. Если бы не это, то расстаться с жизнью мне довелось бы прямо посреди дикого леса, под скрип рессор и завывание волков в отдалении. Где-то под сидением что-то стукнуло, звякнуло, и я почувствовал крепкий аромат местного пойла. Замечательно! Идиот-кучер лишил меня возможности отведать сливянки. Надо будет, как аристократ аристократу, заметить графу о необходимости заменить этого дуралея на более смышленого и вежливого малого.
По дороге я немного задремал, что даже удивительно, учитывая ужасную, куда хуже, чем на море, качку. Проснувшись, я обнаружил, что распряженная колымага стоит во внутреннем дворе, а лошади и возница исчезли без следа. Несомненным везением было отсутствие у меня какого-либо багажа: не сомневаюсь, что мерзавец кучер и не подумал бы внести его в дом. Между тем массивная входная дверь (где-то я уже подобную видел) отворилась, приветствуя меня жалобным скрипом. На пороге стоял граф Дракула собственной персоной.
- Добрый вечер, ваше сиятельство, - кивнул я, непринужденно выпрыгивая из повозки.
- Добро пожаловать в мой дом…
- …Я войду в него без страха и оставлю частицу счастья. Знаю, знаю, но на церемонии нет времени.
Я взбежал по ступеням и, протиснувшись между дверью и несколько удивленным графом, захлопнул дверь.
- Итак, старина, как граф виконту, признайтесь, куда вы решили на сей раз податься?
- Я ранее не покидал моей прекрасной родины, - глубоким баритоном ответил хозяин замка.
- Но путешествия оживляют кровь и дарят приятные воспоминания, - я улыбнулся и похлопал графа по плечу. Будущий соперник лондонского разночинца как-то странно дернулся.
- Оживляют кровь, о, как это вы точно сказали. Сена принесет мне свежую кровь…
- Сена? – я расхохотался. Так, выходит, вместо Альбиона Дракула решил посетить осовремененную Лютецию. – Единственное, что она вам может принести, это ревматизм и дохлую рыбу. Ну, не считая парочки-троечки утопленников.
- Вы агент по вопросам покупки и продажи недвижимости? - зачем-то спросил Дракула.
- Что-то в этом роде, - кивнул я. – Мой вам совет, дружище, не бросайтесь в крайности. Париж прекрасен, но для закаленных светских натур. А вы из этого медвежьего угла даже в Букарешт не выбирались. Нет, вам, решительно, нужна более консервативная страна. К примеру, Англия. В Париже красиво живут, а в Лондоне… В Лондоне быстро умирают. Незаметно, даже не привлекая внимание констебля. Любой чужестранец, даже вы, граф, легко затеряется в лондонской толпе. Лондон издает предсмертный стон – но чье чуткое ухо способно его расслышать? Анемичный город! Смертельная бледность среди туманов. Ручаюсь, вам понравится. Хотите, я порекомендую вам толкового стряпчего? Пишите в контору N.N. мистеру Джонатану Харкеру. Он славный парень, только-только невестой обзавелся, готов приехать даже в ваш экзотический уголок ради хорошего процента со сделки.
- Заманчивое предложение, - протянул граф, вслушиваясь в протяжный волчий вой. – Темза окрасится в красный…
- Именно, - с энтузиазмом подтвердил я, отчего-то припоминая грязную лондонскую воду. Такая если и окрасится, так сразу в черный. А этот ужасный смог? Впрочем, вампирам можно не бояться чахотки.
- Свежая плоть вместо гниения, - мечтательно сказал Дракула.
- Не теряйте времени, старина, - ободрительно произнес я, открывая входную дверь.
- Постойте, куда же вы? – с удивлением воскликнул граф. За воротами замка, явно в предвкушении хорошего обеда, завыли волки.
- Растворяться в ночи! Дети ночи, они сегодня дают изумительный концерт. Да, и непременно смените кучера! Если бы я не был столь хорошего воспитания и безупречного происхождения, непременно пристрелил бы как собаку. Прощайте, граф!
Я захлопнул за собой дверь… и звуки трансильванской ночи потонули в безмолвии. Безмолвие и темнота обступили меня со всех сторон. Откуда-то потянуло знакомым затхлым запашком Посмертия, имитацией коньяка и чадящего камина. Видимо, наши истории снова стали такими, какими и должны быть.
***
Нас было четверо: я, бывший император Австро-Венгрии Франц-Иосиф, убийца его супруги, анархист и просто итальянец Луиджи Лукени и юрист-англичанин с самой заурядной фамилией Харкер. Мы молча потягивали прихваченное стариной ЭфДжеем из Парижа шампанское и размышляли, чего теперь нам следует ожидать. Ясно было одно: просто сидеть и бездействовать было невыносимо.
- К нам так и не применили никаких санкций, - с легким оттенком удовлетворения заметил мсье юрист.
- И не применят: наши истории, как и истории наших жен, снова стали прежними, - откликнулся я, залпом допивая пятый по счету фужер.
- Всё-таки нехорошо с мисс Люси вышло, - вдруг сказал Харкер. – Должно быть, грустно коротать вечность в замке посреди дикой местности, где даже газового освещения нет.
- А мне этот замок резиденцию вашего знакомого графа чем-то напомнил, - осенило меня. – Забавно, однако, оттуда до Букарешта рукой подать. А там железная дорога…
- Прокатиться бы сейчас в Вену или снова в Париж, - вздохнул наш славный кайзер.
- Кстати, о Париже. Мсье Харкер, как вы уговорили Призрака Оперы?
- Уговорил? – вздернул бровь законник. – Мне одной поездки к вампиру хватило, так надо бы еще с фальшивыми призраками пообщаться. Я подошел к мадам Жири (умнейшая женщина, с ней приятно иметь дело) и представился исполнителей воли покойного мистера Даэ. Рассказал о малютке Кристине, так мечтающей о явлении Ангела Музыки, уроках вокала и сцене… Словом, через каких-то полчаса дело было улажено: мадам Жири послала за девочкой, а сама пошла искать ей подходящего педагога, чье имя вам хорошо известно. Ну, кто б еще бесплатно и систематически вызвался заниматься с бедной сироткой?
- В самом деле, - ошарашено пробормотал я, - ларчик просто открывался.
- А вот интересно, синьоры, раз всё стало на свои места, те сани – они до сих пор стоят в пустой конюшне? – подал голос Луккени. – Его величество абсолютно прав: кататься хорошо, а в Париже, должно быть, сейчас отличная погода.
- Только давайте снова заедем в замок, - попросил Харкер. – Если вы не возражаете, джентльмены, я бы хотел пригласить мисс Люси поехать с нами. Мне немного неловко, что с ней всё так получилось. И, в конце концов, очаровательная леди украсит любую компанию…
- …А также спустит всю наличность на вещи, о которых мы и понятия не имеем, - добродушно рассмеялся старина Франц.
- Думаю, надо поискать Мэг Жири, - неожиданно для себя решил я. – Неприлично леди путешествовать без компаньонки. Да и разорять магазины будет веселее.
Мы чокнулись шампанским. Даже Посмертие – неплохая штука, если из нее можно отыскать выход. А выход есть. И, скорее всего, на сей раз в замке не будет этого демона порядка: слово благородного человека, ничью судьбу мы теперь и в мыслях не имеем изменить. Пожалуй, когда мы обоснуемся в Париже, надо будет засесть за мемуары или за романчик в стиле г-на Дюма. Было бы забавно описать, что с нами приключилось. Хотя лучший из миров, как это всегда бывает, непременно посчитает правду изрядной выдумкой. Ну да что мне за дело: мы с ЭфДжеем, Харкером и Луккени точно знаем, как оно на самом деле было. Чего и вам желаем.
Рауль де Шаньи, Посмертие – Париж – Посмертие, 19**год.