Каждый суслик - агроном.
Хе-хе, дорогие девочки (и мальчики?), а вот и старый больной кроль с новой сказочкой. Конечно, по мюзиклам, конечно, кроссовер ("Элизабет", ТдВ, ПО, "Дракула"), конечно, с Элизабет, конечно, со стёбом и соплями в сиропе. В общем, всё как всегда, когда в купе мчащегося в Посмертие поезда собирается компания из беспокойных душ. А самые внимательные читатели даже найдут в тексте честно спертые и немного переиначенные цитаты из оригинальных номеров персонажей.
читать дальше
На рай это место было так же не похоже, как и на ад. Определенно, никаких тенистых кущ, красавцев с арфами и нимбами наперевес, равно как и их рогатых конкурентов. Правда, огонь здесь был. Должен быть. И какое-то подобие котла, наверное. Она сама не видела, но даже в этом странном месте вагоны без паровоза едва ли ездят, а для того, чтобы двигался паровоз, тоже что-то нужно. Следовательно, огонь, закопченный кочегар и машинист где-то обязательно должны быть. С проводниками сложнее: как она ни дергала за шнурок, никто не отзывался. И это – Посмертие? Пустой, запертый с обеих сторон вагон первого класса в поезде, мчащемся в никуда через ничто?
Еще два-три часа назад действительная, а лет эдак двадцать назад еще и прекрасная императрица Автро-Венгрии Элизабет в очередной раз безнадежно посмотрела в окно. Никакой перемены пейзажа, сплошная темнота. Элизабет с досадой задернула бархатные шторки и в который раз дернула за бесполезный шнурок. Где-то в начале вагона лениво тренькнул колокольчик.
- Какой смысл устанавливать звонок, если всё равно никто не отзовется? – пробормотала Сисси. Жизнь после смерти (или что это такое было) радовала всё меньше. Шут с ними, кущами, котлами и их обитателями – где дер Тод? Вот кто точно должен быть неподалеку! Какой-то странный субъект ее смертельно ранил, она честно потеряла сознание и, видимо, умерла. Да и кто бы выжил в её случае без кирасы под платьем? Кирасы-то, кстати, у нее как раз и не было. Значит, она все-таки умерла. Со стороны дер Тода было просто свинством не явиться к моменту ее смерти.
- Это не вы, случайно, звонили, мадам? – раздался незнакомый голос. Элизабет с удивлением заметила, что на пороге купе возник престранный человек. Из одежды на нем были мятые брюки, несвежая рубашка, один рукав которой был закатан выше локтя, и жилет. В руке загадочный визитер держал саквояж наподобие докторского.
- Вы проводник? – спросила Сисси.
- Профессор Ван Хеллсинг к вашим услугам, мадам.
- Вы могли бы принести чай или что-то в этом роде?
- Прикажете выломать дверь в купе проводника? Полагаю, чашки и заварка, если они вообще предусмотрены в этом поезде, могут быть только там.
- Не стоит. Прошу вас, присаживайтесь.
- Благодарю, - профессор поспешно одернул рукав и присел на диванчик напротив, пристроив саквояж на пол.
- Итак, профессор, вы тоже умерли и попали сюда?
- Не могу ответить полностью утвердительно. Может, это всего лишь моя галлюцинация, бред фантазии. И это не так уж маловероятно, учитывая, - профессор внезапно осекся и потер сгиб локтя. – Кстати, мадам, могу ли я узнать имя моей галлюцинации?
- Элизабет.
- Ой, ну хоть кто-то здесь есть! – снова послышалось от двери, и на сиденье рядом с профессором бесцеремонно плюхнулась растрепанная рыжеволосая девица в красном бальном платье, несомненно, доставшемся ей с чужого плеча. По всему в ее облике было видно, что к подобному наряду девица не привыкла, и платье ее не столько украшало, сколько мешало двигаться, а при жизни, вероятно, еще и дышать.
- Добрый вечер, сэр, добрый вечер, леди, это вы меня украли с бала и запихнули в поезд? – затараторила девица, по-немецки, но с каким-то невообразимым акцентом.
- Украли? – недоуменно переспросил профессор.
- Ну, как иначе я бы здесь оказалась? Со мной в последнее время что только ни случается: мыться запрещают, дверь заколачивают, приглашают на бал и даже обещают вечную жизнь.
- Считайте, что последнее вы уже получили, - вздохнула Элизабет. – Скорее всего, мы все умерли и каким-то образом оказались здесь. Меня убил незнакомец. С профессором тоже наверняка что-то случилось, но он предпочитает полагать всё происходящее галлюцинацией.
- Пустяки, банальный передоз, - отмахнулся Ван Хеллсинг, - и не такое бывало.
- А с вами, милочка, что случилось? – полюбопытствовала Сисси.
- Ничего, - вздернула курносый нос девица. – Со мной всё в порядке было до того момента, как я здесь очнулась. Нет, в самом деле, чего вы меня умыкнули-то? Бал был в разгаре, граф склонился ко мне, я прикрыла глаза и, верно, немного сомлела. А тут и вы подоспели, да? И я ни капельки не удивляюсь, что грохнулась в обморок: Магда так затянула мне корсет, чудо, что я вообще до залы дотопала. Один спуск с лестницы кого угодно уложил бы в могилу! А танцы! Если выяснится, что вы, леди, правы, и я таки скопытилась посреди залы от удушья, я лично разыщу на том свете изобретателя корсета и серьезно потолкую с ним. Такие планы насмарку, и все из-за какой-то идиотской финтифлюшки! Кстати, куда мы едем?
- Полагаю, в вашем случае – прямиком на встречу с изобретателем корсетов, - вздохнула Сисси.
- Мадам Элизабет кажется, что это поезд на тот свет, - с сочувствием вздохнул профессор. – Решительно, леди, это самая забавная галлюцинация из всех мною виденных, а уж я-то в галлюцинациях понимаю.
- Сами вы галя… гали… галиция-нация, - запротестовала рыжая девица. – А меня зовут Сара Шагал.
- Приятно познакомиться, фройлен Шагал, - кивнула Элизабет.
- Не рада встрече, ну да ничего не поделаешь, - скорчила рожицу девица. – Ладно, вы, леди почтенных лет, или этот вот профессор, судя по лицу, тоже не случайно окочурившийся. Но я! У меня-то было еще всё впереди! – Сара горестно всхлипнула и поправила на шее сползшую бархотку.
«Леди почтенных лет, - мысленно усмехнулась Элизабет, - теперь я могу претендовать лишь на такое незавидное звание. Что ж, жаль, что возвращение молодости (или что еще там подразумевалось под «золотым возрастом») после смерти – такая же фикция, как рай и ад. Знать бы раньше, глядишь…» Додумав до этого места, когда-то самая прекрасная императрица с трудом удержалась от вздоха и сделала вид, что с интересом разглядывает темноту за окном.
- Что именно было у вас впереди, мадемуазель Сара? – вкрадчиво спросил профессор. – Данный вопрос еще требует уточнения. Возможно, ваша смерть – лучший вариант.
- Вы сумасшедший? – широко распахнула глаза Сара.
- Многие так говорили. Однако, вне зависимости от предполагаемого состояния моей психики, близорукостью я не страдаю, и в состоянии разглядеть раны от клыков вампира на вашей нежной шейке. Не умри вы нынче, и завтрашней ночью вы встали бы из гроба кровожадным чудовищем.
Сара покраснела.
- Право, профессор Ван Хеллсинг, вы чересчур категоричны, - мягко заметила Сисси.
- Мадам Элизабет, мы не в светском салоне, где каждое слово требуется сначала засахарить, и лишь потом снабдить перцем – или наоборот. Вампиры – это монстры, вдвойне опасные еще и потому, что от желающих пополнить их ряды отбоя нет. В наш развращенный век любая красавица с удовольствием предоставит вену первому встречному хлыщу в оперном плаще, а ее молодой человек радостно присоединится к самой завалящей оргии нежити.
- Вы рассуждаете слишком общо, - дипломатично сказала Элизабет, всеми фибрами души сожалея, что она уже давно даже не «любая красавица».
- Альфред никогда не стал бы участвовать в оргии! – запротестовала Сара.
Ван Хеллсинг рассмеялся:
- Это всего лишь вопрос времени, милочка. Однако о вас нельзя сказать даже такого, а? Вы уже заранее на все согласны, хотя бы ради этого платья, в которое вас втиснули впервые в жизни, если я не ошибаюсь. Или ради этих туфелек, что при жизни нещадно натирали ваши не привычные к узкой обуви ноги.
- Вы не человек, а сам дьявол! – воскликнула Сара, отодвигаясь подальше от проницательного профессора. – Да, я согласилась пойти на бал у графа. А что мне оставалось делать? Моя родная деревушка – захолустье, медвежий угол, из развлечений только деревянное корыто, гордо именуемое ванной, да графский замок вдалеке.
- Вы могли бы выйти замуж и стать достойной супругой и матерью…
- Супругой деревенского олуха и матерью его же подобия? Ах, увольте!
- Да-да, быть исчадием ада куда выгоднее, вы правы, - издевательски кивнул Ван Хеллсинг. – Паразитировать на чужой жизни, губя ее во благо собственной. Это, черт побери, так романтично, так современно. Нет, я не жалею, если и в самом деле умер. Лучше гнить на самом захудалом кладбище, чем иметь сомнительное удовольствие видеть, куда катится этот мир!
- Пожалуй, я склонен согласиться с вашим резким, но справедливым мнением, - раздался еще один голос, и в купе шагнул субъект в подпорченном вечернем наряде и истрепанном оперном плаще, лицо которого было скрыто когда-то белой полумаской. – O tempora! О mores! Кстати, я счастлив лицезреть воочию ваше императорское величество. Смею заметить, что даже в столь прискорбных обстоятельствах вы, ваше величество, воплощаете собой всяческое достоинство и совершенство, гм, духа.
Субъект в оперном плаще поклонился и застыл у диванчика, на котором разместилась Элизабет.
- Присаживайтесь, прошу вас, - улыбнулась Элизабет. – Думаю, мы вполне обойдемся без формальных почестей и витиеватых обращений. В нынешнем положении это уже бессмысленно, не так ли, мсье?
- Эрик, мадам, также известный как Призрак Оперы в артистических кругах Парижа.
- На самом деле вы были человеком? – поинтересовался профессор с каким-то почти профессиональным интересом.
- К сожалению.
- Вы, никак, сыщик, сэр? – спросила Сара.
- Отчасти моя профессия предполагает некоторые полицейские навыки, - усмехнулся профессор, - вернее, моё призвание.
- Однако с королевой вышла промашка, да? Не опознали. Что ж вы так, сэр умник?
- Если быть точной в прижизненных регалиях, правильнее было бы назвать меня императрицей, - мягко поправила Сисси.
- Признаться, моя сфера деятельности лежит в стороне от светской жизни и сильных мира сего, - склонил голову профессор. – Но одного бывшего румынского господаря я бы признал, даже если вместе с усами ему бы пришло в голову избавиться и от шевелюры! И, уж поверьте, мы бы с ним объяснились без всяких титулов.
- А я бы не отказался повидать некого виконта с очаровательной виконтессой, - непринужденно заметил Эрик. – Тоже исключительно с целью неформальной беседы. Несносная лихорадка отправила меня сюда слишком рано.
- Не стоит отчаиваться. Обождите какие-то лет сорок-пятьдесят, и ваш предполагаемый собеседник, уважаемый Призрак, сам к вам попадет, как и ваш румын, профессор.
- С той лишь поправкой, мадам Элизабет, что мне придется прождать лет двести, - хмыкнул профессор. – Носферату так запросто на тот свет не загонишь.
- Вы изучаете вампиров? – спросила Сара.
- Я их истребляю, мадемуазель, - отрезал профессор, - равно как и оборотней, и прочую нечисть.
- Теперь, наверное, у вампиров, оборотней и прочей нечисти праздник, - рассеянно заметила Элизабет.
- Они могут устроить бал, - всхлипнула Сара, - а мне уже никогда не придется танцевать. Я так старалась, разучивала всякие танцы!
- Карнавалы на крови, - хмыкнул профессор.
- Ну, перестаньте!
- В самом деле, какой смысл вам, джентльмену и ученому, третировать эту девушку? – сказала Элизабет.
- По-вашему, я должен радоваться за ее клыкастых дружков и слать им поздравительные телеграммы?
- Профессор, как знаток инфернальных тем, возможно, вы нас просветите, что это может быть за поезд, и почему мы никак не прибудем к месту назначения? И какое оно? – Элизабет решила сменить тему с видовой вражды на более насущную.
- А леший его знает, этот поезд, равно как и тот вокзал, куда мы прибудем, и если прибудем. Поезд никто не упоминал. Суд, свет, последний танец, - что угодно было описано, но только не поезд.
- Танец? Это было бы здорово, - ожила девица. – Куда веселее, чем наша поездка. Ну, почему смерть не похожа на бальную залу с зеркалами, ярким светом и нарядными кавалерами? Ух, я бы им показала! Хотя, конечно, вам всем там было бы неудобно. Мадам императрица, по возрасту, только бы смотрела на танцующих, и это наверняка было бы очень обидно. У мсье Призрака костюмчик в пятнах, ему, бедняжке, было бы стыдно. Что до вас, профессор, вы вообще едва ли сделаете пару па. Нет, вам точно повезло, что вы не очутились на балу! Но меня-то за что сюда запихнули?
Элизабет понимала, что злиться на эту балаболку глупо, но едва удержалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Порой правда бывает так неприятна. Последний танец… Ах, в самом деле, в ее ли возрасте кружиться в вальсе! Сисси прикрыла глаза. Нет, она не жалеет, что прожила свою жизнь. И впредь не будет жалеть.
- Наш возраст – это не только прожитое время, это наш опыт, наш выбор, наши воспоминания, наше время, наша жизнь - тихо сказал Эрик. – Кто знает, что будет дальше в этой нелепой вечности? Может быть, все, что останется нам в утешение, это лишь воспоминания? В таком случае, пусть их будет больше.
- Не обернется ли вечность в таком случае скамейкой для брюзжащих сплетников, только и знающих, что нескончаемо обсуждать давно минувшие события? – так же тихо спросила Элизабет.
- Думаю, не исключена и такая вероятность. Согласиться с ней или удержаться – это будет тоже наш выбор.
- Хорошее место для философских дебатов, - фыркнул профессор.
- Подходящее, - серьезно сказал Призрак.
- Всё не так, - заныла Сара, - глупое Посмертие!
- И глупее всего то, что мы сидим тут сложа руки, - кивнул Ван Хеллсинг.
- Двери заперты, с поезда не спрыгнуть, да и куда прыгать-то? – пожал плечами Эрик.
- Стоп-кран! Он непременно должен здесь быть, - воскликнул профессор. Переглянувшись, он и его рыжеволосая соседка вскочили с мест и выбежали из купе.
Через некоторое время вагон вздрогнул, раздался режущий слух скрежет, состав пару раз дернулся и остановился.
- Ну, что я говорил? – в дверях замаячили довольные Ван Хеллсинг и Сара Шагал. – Мсье Эрик, вы не поможете выломать дверь?
Элизабет и Призрак Оперы прошли за ними к запертой двери вагона, ведущей наружу. За стеклами так же, как и раньше, была непроглядная тьма.
Профессор и Призрак дружно навалились, и вскоре дверь поддалась. Прямо за дверным проемом наваливалась густая тьма, казалось, вот-вот ее языки заползут в вагон, и не останется никого и нечего.
- Чего мы ждем? – нарочито бодро сказал профессор. – Если мы взаправду мертвые, ничего с нами не случится. Прошу, мадемуазель Сара, только после вас.
- Раньше, лежа ночью в своей кровати, я видела фантастические сны, страшные и прекрасные. Я слышала голос, зовущий меня. А иногда мне казалось, что от тьмы лучше спрятаться. Иногда я хотела, чтобы кто-то пришел и защитил меня, а после казалось, что бессмысленно просто ждать, и стоит попробовать что-нибудь запрещенное, плевать на последствия. Но теперь я буду свободной и бесстрашной! Кто знает, вдруг за этой темнотой начинается новая жизнь.
Сара решительно подобрала юбки и несколько неуклюже выбралась из вагона наружу, тут же исчезнув в кромешной тьме.
- Новая жизнь, - хмыкнул профессор Ван Хеллсинг. – Как же, наслышан. Так себе, существование, проклятье носферату. Ну, ничего, он у меня еще получит решительный бой, дайте только выбраться отсюда! И с мадемуазель Сарой, полагаю, мы еще встретимся, хотя и по разные стороны баррикад. Борьба – до конца, до конца тьмы или до конца жизни. Впрочем, в последнем случае возможны варианты, что мы сегодня с успехом доказали.
- Может быть, борьба до конца галлюцинации? – улыбнулась Элизабет.
- Я рассматриваю и этот вариант тоже, - кивнул профессор, ничуть не обидевшись. – В любом случае, вперед!
Ван Хеллсинг спрыгнул в темноту. Эрик вопросительно посмотрел на Элизабет.
- Нет, - Сисси покачала головой, - леди в моем возрасте уже не выпрыгивают из вагонов не пойми куда.
- Я мог бы вам помочь выбраться наружу, - учтиво предложил Призрак Оперы.
- Не стоит, - мягко улыбнулась Элизабет. – Моя борьба длилась до конца жизни, теперь, наконец-то, и жизнь, и борьба окончены. Я думала, что могу многое, но на самом деле мой мир разрушается. Я проиграла… и умерла. Впрочем, вам, мсье Эрик, я желаю удачи.
- Спасибо, мадам Элизабет, ваше императорское величество. Знаете, сегодня я подумал, что, пожалуй, не стоит никому проклинать тот день, в который Призрак Оперы из-за кого-то страдал. Пусть Кристина просто будет счастлива. Хотя я не исключаю, что мы еще с ней встретимся!
Эрик спрыгнул с подножки вагона, махнув на прощание рукой. Элизабет отступила вглубь тамбура. Тьма, казалось, только и ждала, когда все разойдутся, и можно будет без помех вползти в вагон. Тревожно мигнул свет, откуда-то повеяло холодом и сыростью.
- Хоть что-то ожидаемое, - с мрачным удовлетворением сказала Сисси. – Тьма, холод, и не хватает только страха и чьих-нибудь тоскливых завываний.
Вагон вздрогнул, и дверь захлопнулась, отгородив бывшую императрицу от тьмы вокруг. Вновь что-то заскрежетало, состав тронулся. Элизабет медленно пошла в опустевшее купе.
- Сегодня ты не хочешь сама выбирать свой курс, Элизабет, а также музыку и время? – спросил знакомый голос, и на сидении напротив появился дер Тод.
- Сегодня я умерла, да и гонки по кругу рано или поздно надоедают.
- Вообще-то, формально ты еще жива, - озорно улыбнулся дер Тод, - как и твои благополучно выбравшиеся обратно в мир живых попутчики. Профессор Ван Хеллсинг вкатил себе слишком большую дозу, хм, определенных веществ, и едва не погиб. Но выжил. Сара Шагал почти умерла от кровопотери, но ее знакомый вампир сработал оперативно, и теперь перед девушкой открыты все вампирские перспективы, включая встречу с профессором. Эрик, Призрак Оперы, едва не умер от лихорадки, но кризис благополучно миновал, и он поправится. Думаю, он не оставит попыток завоевать Кристину, и одному виконту из-за этого точно не видать спокойной семейной жизни. В итоге, они все попадут в Посмертие, хотя и немного попозже.
- Для них – много попозже, - сказала Элизабет, - в отличие от меня.
- Некоторые вещи я отменить не могу.
- А если бы я все-таки выпрыгнула из поезда?
- Я бы тебя поймал.
- Жаль, что теперь я едва ли бы оценила по достоинству подобную ситуацию, - усмехнулась Элизабет. – В моем почтенном возрасте это просто нелепо.
- Ты, как всегда, зациклена на всяких мелочах, - пробурчал дер Тод.
- Я тоже рада тебя снова видеть, - с улыбкой сказала Элизабет.
- Я скучал. Мне не хватало тебя, Элизабет.
- Ты сам ушел, - пожала плечами экс-императрица.
- Потому что ты сделала всё для этого, - нахмурился дер Тод.
- Ты себя вел не лучше, - возразила Элизабет, - особенно для существа с таким многовековым опытом.
- Мой многовековой опыт подсказал, что тебя не переубедить.
- Как же, отступить в тень куда проще. Надо сказать, ты вовремя пропал. Я стала слишком старой для постоянных дрязг.
- По-твоему, я был обязан принести тебе в зубах средство Макропулоса?
- Спасибо, что хоть средство Сивиллы не принес!
- Ты говорила много всяких глупостей, но до желания Сивиллы не додумалась.
Элизабет рассмеялась.
- Тод, и это называется смерть? Я (ну, или моё тело) сейчас умираю, и вместо колокольных звонов, ангельских труб, адских фанфар, последних танцев и прочих возвышенных вещей мы сидим в купе поезда и ссоримся, словно давно надоевшие друг другу супруги. Сколько еще старых претензий мы озвучим?
- Я скучал даже по нашим ссорам.
- Теперь, наверное, и их не станет. Давай помиримся напоследок.
- Напоследок? Элизабет, милая, ты о чем?
Элизабет пожала плечами.
- Я скоро окончательно умру. Поезд прибудет на точку назначения, так? Я упокоюсь, как и остальные. А ты снова уйдешь в мир людей обрывать очередные жизни.
- Ты зря не спрыгнула с поезда, - лицо дер Тода стало сосредоточенным, словно он решал какое-то сложное уравнение, и ответ упорно ускользал.
- Прости, я слишком стара для прыжков, - невесело улыбнулась Сисси.
- Ты всегда говоришь о ерунде, споришь не по делу и не желаешь признавать очевидных вещей, - медленно проговорил дер Тод. – Но если ты исчезнешь, многое потеряет для меня смысл. Не всё, но и этого хватит. Пойдем.
Он встал с диванчика и, взяв ее за руку, практически потащил к выходу из вагона.
- Ты можешь замечательно обойтись без пункта назначения.
- Тод, ты не понимаешь, я уже…
- Если ты снова о своем возрастном пунктике, но лучше помолчи, ладно? Давай не будем сейчас подсчитывать точное количество морщин. Это мелочи, их можно скорректировать. В отличие от действительно необратимых вещей вроде твоего прибытия на… пункт назначения, - дер Тод без малейших усилий распахнул вагонную дверь. – Элизабет, пожалуйста, послушай меня, хотя бы раз в жизни. Спрыгни с поезда, я тебя очень прошу. Сделай это сама. Мне бы не хотелось сталкивать тебя.
- Но ты сделаешь это, если я откажусь? – чуть приподняла бровь Элизабет. В лицо бил холодный воздух, впиваясь в кожу тысячей иголочек.
Дер Тод кивнул.
- Ты никогда не изменишься, - слабо улыбнулась Сисси, - всегда будешь считать, что знаешь, как я должна поступить и что должна почувствовать лучше меня самой.
Дер Тод мягко провел рукой по ее лицу. Какое странное ощущение! Элизабет протянула руку, и в свете ламп тамбура увидела, что ее вид изменился. Она провела кончиками пальцев по лбу, спустилась к вискам. Морщин не было.
- Так просто? – невольно вырвалось у Элизабет.
- В Посмертии есть много простых вещей, жаль, к ним не относится способность убедить тебя поступить так, чтобы нам обоим было лучше.
- Если ты действительно разбираешься в моих чувствах, ты должен понимать, что мне страшно, - еле слышно выдохнула Элизабет, прижавшись к дер Тоду. – Прыгай сам, а я буду за тебя держаться. Мне не нужно, чтобы меня ловили и спасали, мне нужно, чтобы ты просто был вместе со мной.
Еще не договорив до конца, Элизабет почувствовала рывок и поняла, что они уже летят в никуда. Из-за завесы тьмы мигнул на прощание огнями умчавшийся поезд. Темнота навалилась со всех сторон. Элизабет не сомневалась, что, в конце концов, куда-то они попадут. Вместе. Это не то, чтобы успокаивало, но вселяло надежду. А потом дер Тод ее поцеловал.
Экспресс в Никуда
читать дальше
When the night is darkest, open up your mind
Dream begins, it’s become clearer
Listen to the distant, listen and you’ll find
A midnight train is getting nearer
Starlight Express, Starlight Express
Are you real? Yes or no?
Dream begins, it’s become clearer
Listen to the distant, listen and you’ll find
A midnight train is getting nearer
Starlight Express, Starlight Express
Are you real? Yes or no?
На рай это место было так же не похоже, как и на ад. Определенно, никаких тенистых кущ, красавцев с арфами и нимбами наперевес, равно как и их рогатых конкурентов. Правда, огонь здесь был. Должен быть. И какое-то подобие котла, наверное. Она сама не видела, но даже в этом странном месте вагоны без паровоза едва ли ездят, а для того, чтобы двигался паровоз, тоже что-то нужно. Следовательно, огонь, закопченный кочегар и машинист где-то обязательно должны быть. С проводниками сложнее: как она ни дергала за шнурок, никто не отзывался. И это – Посмертие? Пустой, запертый с обеих сторон вагон первого класса в поезде, мчащемся в никуда через ничто?
Еще два-три часа назад действительная, а лет эдак двадцать назад еще и прекрасная императрица Автро-Венгрии Элизабет в очередной раз безнадежно посмотрела в окно. Никакой перемены пейзажа, сплошная темнота. Элизабет с досадой задернула бархатные шторки и в который раз дернула за бесполезный шнурок. Где-то в начале вагона лениво тренькнул колокольчик.
- Какой смысл устанавливать звонок, если всё равно никто не отзовется? – пробормотала Сисси. Жизнь после смерти (или что это такое было) радовала всё меньше. Шут с ними, кущами, котлами и их обитателями – где дер Тод? Вот кто точно должен быть неподалеку! Какой-то странный субъект ее смертельно ранил, она честно потеряла сознание и, видимо, умерла. Да и кто бы выжил в её случае без кирасы под платьем? Кирасы-то, кстати, у нее как раз и не было. Значит, она все-таки умерла. Со стороны дер Тода было просто свинством не явиться к моменту ее смерти.
- Это не вы, случайно, звонили, мадам? – раздался незнакомый голос. Элизабет с удивлением заметила, что на пороге купе возник престранный человек. Из одежды на нем были мятые брюки, несвежая рубашка, один рукав которой был закатан выше локтя, и жилет. В руке загадочный визитер держал саквояж наподобие докторского.
- Вы проводник? – спросила Сисси.
- Профессор Ван Хеллсинг к вашим услугам, мадам.
- Вы могли бы принести чай или что-то в этом роде?
- Прикажете выломать дверь в купе проводника? Полагаю, чашки и заварка, если они вообще предусмотрены в этом поезде, могут быть только там.
- Не стоит. Прошу вас, присаживайтесь.
- Благодарю, - профессор поспешно одернул рукав и присел на диванчик напротив, пристроив саквояж на пол.
- Итак, профессор, вы тоже умерли и попали сюда?
- Не могу ответить полностью утвердительно. Может, это всего лишь моя галлюцинация, бред фантазии. И это не так уж маловероятно, учитывая, - профессор внезапно осекся и потер сгиб локтя. – Кстати, мадам, могу ли я узнать имя моей галлюцинации?
- Элизабет.
- Ой, ну хоть кто-то здесь есть! – снова послышалось от двери, и на сиденье рядом с профессором бесцеремонно плюхнулась растрепанная рыжеволосая девица в красном бальном платье, несомненно, доставшемся ей с чужого плеча. По всему в ее облике было видно, что к подобному наряду девица не привыкла, и платье ее не столько украшало, сколько мешало двигаться, а при жизни, вероятно, еще и дышать.
- Добрый вечер, сэр, добрый вечер, леди, это вы меня украли с бала и запихнули в поезд? – затараторила девица, по-немецки, но с каким-то невообразимым акцентом.
- Украли? – недоуменно переспросил профессор.
- Ну, как иначе я бы здесь оказалась? Со мной в последнее время что только ни случается: мыться запрещают, дверь заколачивают, приглашают на бал и даже обещают вечную жизнь.
- Считайте, что последнее вы уже получили, - вздохнула Элизабет. – Скорее всего, мы все умерли и каким-то образом оказались здесь. Меня убил незнакомец. С профессором тоже наверняка что-то случилось, но он предпочитает полагать всё происходящее галлюцинацией.
- Пустяки, банальный передоз, - отмахнулся Ван Хеллсинг, - и не такое бывало.
- А с вами, милочка, что случилось? – полюбопытствовала Сисси.
- Ничего, - вздернула курносый нос девица. – Со мной всё в порядке было до того момента, как я здесь очнулась. Нет, в самом деле, чего вы меня умыкнули-то? Бал был в разгаре, граф склонился ко мне, я прикрыла глаза и, верно, немного сомлела. А тут и вы подоспели, да? И я ни капельки не удивляюсь, что грохнулась в обморок: Магда так затянула мне корсет, чудо, что я вообще до залы дотопала. Один спуск с лестницы кого угодно уложил бы в могилу! А танцы! Если выяснится, что вы, леди, правы, и я таки скопытилась посреди залы от удушья, я лично разыщу на том свете изобретателя корсета и серьезно потолкую с ним. Такие планы насмарку, и все из-за какой-то идиотской финтифлюшки! Кстати, куда мы едем?
- Полагаю, в вашем случае – прямиком на встречу с изобретателем корсетов, - вздохнула Сисси.
- Мадам Элизабет кажется, что это поезд на тот свет, - с сочувствием вздохнул профессор. – Решительно, леди, это самая забавная галлюцинация из всех мною виденных, а уж я-то в галлюцинациях понимаю.
- Сами вы галя… гали… галиция-нация, - запротестовала рыжая девица. – А меня зовут Сара Шагал.
- Приятно познакомиться, фройлен Шагал, - кивнула Элизабет.
- Не рада встрече, ну да ничего не поделаешь, - скорчила рожицу девица. – Ладно, вы, леди почтенных лет, или этот вот профессор, судя по лицу, тоже не случайно окочурившийся. Но я! У меня-то было еще всё впереди! – Сара горестно всхлипнула и поправила на шее сползшую бархотку.
«Леди почтенных лет, - мысленно усмехнулась Элизабет, - теперь я могу претендовать лишь на такое незавидное звание. Что ж, жаль, что возвращение молодости (или что еще там подразумевалось под «золотым возрастом») после смерти – такая же фикция, как рай и ад. Знать бы раньше, глядишь…» Додумав до этого места, когда-то самая прекрасная императрица с трудом удержалась от вздоха и сделала вид, что с интересом разглядывает темноту за окном.
- Что именно было у вас впереди, мадемуазель Сара? – вкрадчиво спросил профессор. – Данный вопрос еще требует уточнения. Возможно, ваша смерть – лучший вариант.
- Вы сумасшедший? – широко распахнула глаза Сара.
- Многие так говорили. Однако, вне зависимости от предполагаемого состояния моей психики, близорукостью я не страдаю, и в состоянии разглядеть раны от клыков вампира на вашей нежной шейке. Не умри вы нынче, и завтрашней ночью вы встали бы из гроба кровожадным чудовищем.
Сара покраснела.
- Право, профессор Ван Хеллсинг, вы чересчур категоричны, - мягко заметила Сисси.
- Мадам Элизабет, мы не в светском салоне, где каждое слово требуется сначала засахарить, и лишь потом снабдить перцем – или наоборот. Вампиры – это монстры, вдвойне опасные еще и потому, что от желающих пополнить их ряды отбоя нет. В наш развращенный век любая красавица с удовольствием предоставит вену первому встречному хлыщу в оперном плаще, а ее молодой человек радостно присоединится к самой завалящей оргии нежити.
- Вы рассуждаете слишком общо, - дипломатично сказала Элизабет, всеми фибрами души сожалея, что она уже давно даже не «любая красавица».
- Альфред никогда не стал бы участвовать в оргии! – запротестовала Сара.
Ван Хеллсинг рассмеялся:
- Это всего лишь вопрос времени, милочка. Однако о вас нельзя сказать даже такого, а? Вы уже заранее на все согласны, хотя бы ради этого платья, в которое вас втиснули впервые в жизни, если я не ошибаюсь. Или ради этих туфелек, что при жизни нещадно натирали ваши не привычные к узкой обуви ноги.
- Вы не человек, а сам дьявол! – воскликнула Сара, отодвигаясь подальше от проницательного профессора. – Да, я согласилась пойти на бал у графа. А что мне оставалось делать? Моя родная деревушка – захолустье, медвежий угол, из развлечений только деревянное корыто, гордо именуемое ванной, да графский замок вдалеке.
- Вы могли бы выйти замуж и стать достойной супругой и матерью…
- Супругой деревенского олуха и матерью его же подобия? Ах, увольте!
- Да-да, быть исчадием ада куда выгоднее, вы правы, - издевательски кивнул Ван Хеллсинг. – Паразитировать на чужой жизни, губя ее во благо собственной. Это, черт побери, так романтично, так современно. Нет, я не жалею, если и в самом деле умер. Лучше гнить на самом захудалом кладбище, чем иметь сомнительное удовольствие видеть, куда катится этот мир!
- Пожалуй, я склонен согласиться с вашим резким, но справедливым мнением, - раздался еще один голос, и в купе шагнул субъект в подпорченном вечернем наряде и истрепанном оперном плаще, лицо которого было скрыто когда-то белой полумаской. – O tempora! О mores! Кстати, я счастлив лицезреть воочию ваше императорское величество. Смею заметить, что даже в столь прискорбных обстоятельствах вы, ваше величество, воплощаете собой всяческое достоинство и совершенство, гм, духа.
Субъект в оперном плаще поклонился и застыл у диванчика, на котором разместилась Элизабет.
- Присаживайтесь, прошу вас, - улыбнулась Элизабет. – Думаю, мы вполне обойдемся без формальных почестей и витиеватых обращений. В нынешнем положении это уже бессмысленно, не так ли, мсье?
- Эрик, мадам, также известный как Призрак Оперы в артистических кругах Парижа.
- На самом деле вы были человеком? – поинтересовался профессор с каким-то почти профессиональным интересом.
- К сожалению.
- Вы, никак, сыщик, сэр? – спросила Сара.
- Отчасти моя профессия предполагает некоторые полицейские навыки, - усмехнулся профессор, - вернее, моё призвание.
- Однако с королевой вышла промашка, да? Не опознали. Что ж вы так, сэр умник?
- Если быть точной в прижизненных регалиях, правильнее было бы назвать меня императрицей, - мягко поправила Сисси.
- Признаться, моя сфера деятельности лежит в стороне от светской жизни и сильных мира сего, - склонил голову профессор. – Но одного бывшего румынского господаря я бы признал, даже если вместе с усами ему бы пришло в голову избавиться и от шевелюры! И, уж поверьте, мы бы с ним объяснились без всяких титулов.
- А я бы не отказался повидать некого виконта с очаровательной виконтессой, - непринужденно заметил Эрик. – Тоже исключительно с целью неформальной беседы. Несносная лихорадка отправила меня сюда слишком рано.
- Не стоит отчаиваться. Обождите какие-то лет сорок-пятьдесят, и ваш предполагаемый собеседник, уважаемый Призрак, сам к вам попадет, как и ваш румын, профессор.
- С той лишь поправкой, мадам Элизабет, что мне придется прождать лет двести, - хмыкнул профессор. – Носферату так запросто на тот свет не загонишь.
- Вы изучаете вампиров? – спросила Сара.
- Я их истребляю, мадемуазель, - отрезал профессор, - равно как и оборотней, и прочую нечисть.
- Теперь, наверное, у вампиров, оборотней и прочей нечисти праздник, - рассеянно заметила Элизабет.
- Они могут устроить бал, - всхлипнула Сара, - а мне уже никогда не придется танцевать. Я так старалась, разучивала всякие танцы!
- Карнавалы на крови, - хмыкнул профессор.
- Ну, перестаньте!
- В самом деле, какой смысл вам, джентльмену и ученому, третировать эту девушку? – сказала Элизабет.
- По-вашему, я должен радоваться за ее клыкастых дружков и слать им поздравительные телеграммы?
- Профессор, как знаток инфернальных тем, возможно, вы нас просветите, что это может быть за поезд, и почему мы никак не прибудем к месту назначения? И какое оно? – Элизабет решила сменить тему с видовой вражды на более насущную.
- А леший его знает, этот поезд, равно как и тот вокзал, куда мы прибудем, и если прибудем. Поезд никто не упоминал. Суд, свет, последний танец, - что угодно было описано, но только не поезд.
- Танец? Это было бы здорово, - ожила девица. – Куда веселее, чем наша поездка. Ну, почему смерть не похожа на бальную залу с зеркалами, ярким светом и нарядными кавалерами? Ух, я бы им показала! Хотя, конечно, вам всем там было бы неудобно. Мадам императрица, по возрасту, только бы смотрела на танцующих, и это наверняка было бы очень обидно. У мсье Призрака костюмчик в пятнах, ему, бедняжке, было бы стыдно. Что до вас, профессор, вы вообще едва ли сделаете пару па. Нет, вам точно повезло, что вы не очутились на балу! Но меня-то за что сюда запихнули?
Элизабет понимала, что злиться на эту балаболку глупо, но едва удержалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Порой правда бывает так неприятна. Последний танец… Ах, в самом деле, в ее ли возрасте кружиться в вальсе! Сисси прикрыла глаза. Нет, она не жалеет, что прожила свою жизнь. И впредь не будет жалеть.
- Наш возраст – это не только прожитое время, это наш опыт, наш выбор, наши воспоминания, наше время, наша жизнь - тихо сказал Эрик. – Кто знает, что будет дальше в этой нелепой вечности? Может быть, все, что останется нам в утешение, это лишь воспоминания? В таком случае, пусть их будет больше.
- Не обернется ли вечность в таком случае скамейкой для брюзжащих сплетников, только и знающих, что нескончаемо обсуждать давно минувшие события? – так же тихо спросила Элизабет.
- Думаю, не исключена и такая вероятность. Согласиться с ней или удержаться – это будет тоже наш выбор.
- Хорошее место для философских дебатов, - фыркнул профессор.
- Подходящее, - серьезно сказал Призрак.
- Всё не так, - заныла Сара, - глупое Посмертие!
- И глупее всего то, что мы сидим тут сложа руки, - кивнул Ван Хеллсинг.
- Двери заперты, с поезда не спрыгнуть, да и куда прыгать-то? – пожал плечами Эрик.
- Стоп-кран! Он непременно должен здесь быть, - воскликнул профессор. Переглянувшись, он и его рыжеволосая соседка вскочили с мест и выбежали из купе.
Через некоторое время вагон вздрогнул, раздался режущий слух скрежет, состав пару раз дернулся и остановился.
- Ну, что я говорил? – в дверях замаячили довольные Ван Хеллсинг и Сара Шагал. – Мсье Эрик, вы не поможете выломать дверь?
Элизабет и Призрак Оперы прошли за ними к запертой двери вагона, ведущей наружу. За стеклами так же, как и раньше, была непроглядная тьма.
Профессор и Призрак дружно навалились, и вскоре дверь поддалась. Прямо за дверным проемом наваливалась густая тьма, казалось, вот-вот ее языки заползут в вагон, и не останется никого и нечего.
- Чего мы ждем? – нарочито бодро сказал профессор. – Если мы взаправду мертвые, ничего с нами не случится. Прошу, мадемуазель Сара, только после вас.
- Раньше, лежа ночью в своей кровати, я видела фантастические сны, страшные и прекрасные. Я слышала голос, зовущий меня. А иногда мне казалось, что от тьмы лучше спрятаться. Иногда я хотела, чтобы кто-то пришел и защитил меня, а после казалось, что бессмысленно просто ждать, и стоит попробовать что-нибудь запрещенное, плевать на последствия. Но теперь я буду свободной и бесстрашной! Кто знает, вдруг за этой темнотой начинается новая жизнь.
Сара решительно подобрала юбки и несколько неуклюже выбралась из вагона наружу, тут же исчезнув в кромешной тьме.
- Новая жизнь, - хмыкнул профессор Ван Хеллсинг. – Как же, наслышан. Так себе, существование, проклятье носферату. Ну, ничего, он у меня еще получит решительный бой, дайте только выбраться отсюда! И с мадемуазель Сарой, полагаю, мы еще встретимся, хотя и по разные стороны баррикад. Борьба – до конца, до конца тьмы или до конца жизни. Впрочем, в последнем случае возможны варианты, что мы сегодня с успехом доказали.
- Может быть, борьба до конца галлюцинации? – улыбнулась Элизабет.
- Я рассматриваю и этот вариант тоже, - кивнул профессор, ничуть не обидевшись. – В любом случае, вперед!
Ван Хеллсинг спрыгнул в темноту. Эрик вопросительно посмотрел на Элизабет.
- Нет, - Сисси покачала головой, - леди в моем возрасте уже не выпрыгивают из вагонов не пойми куда.
- Я мог бы вам помочь выбраться наружу, - учтиво предложил Призрак Оперы.
- Не стоит, - мягко улыбнулась Элизабет. – Моя борьба длилась до конца жизни, теперь, наконец-то, и жизнь, и борьба окончены. Я думала, что могу многое, но на самом деле мой мир разрушается. Я проиграла… и умерла. Впрочем, вам, мсье Эрик, я желаю удачи.
- Спасибо, мадам Элизабет, ваше императорское величество. Знаете, сегодня я подумал, что, пожалуй, не стоит никому проклинать тот день, в который Призрак Оперы из-за кого-то страдал. Пусть Кристина просто будет счастлива. Хотя я не исключаю, что мы еще с ней встретимся!
Эрик спрыгнул с подножки вагона, махнув на прощание рукой. Элизабет отступила вглубь тамбура. Тьма, казалось, только и ждала, когда все разойдутся, и можно будет без помех вползти в вагон. Тревожно мигнул свет, откуда-то повеяло холодом и сыростью.
- Хоть что-то ожидаемое, - с мрачным удовлетворением сказала Сисси. – Тьма, холод, и не хватает только страха и чьих-нибудь тоскливых завываний.
Вагон вздрогнул, и дверь захлопнулась, отгородив бывшую императрицу от тьмы вокруг. Вновь что-то заскрежетало, состав тронулся. Элизабет медленно пошла в опустевшее купе.
- Сегодня ты не хочешь сама выбирать свой курс, Элизабет, а также музыку и время? – спросил знакомый голос, и на сидении напротив появился дер Тод.
- Сегодня я умерла, да и гонки по кругу рано или поздно надоедают.
- Вообще-то, формально ты еще жива, - озорно улыбнулся дер Тод, - как и твои благополучно выбравшиеся обратно в мир живых попутчики. Профессор Ван Хеллсинг вкатил себе слишком большую дозу, хм, определенных веществ, и едва не погиб. Но выжил. Сара Шагал почти умерла от кровопотери, но ее знакомый вампир сработал оперативно, и теперь перед девушкой открыты все вампирские перспективы, включая встречу с профессором. Эрик, Призрак Оперы, едва не умер от лихорадки, но кризис благополучно миновал, и он поправится. Думаю, он не оставит попыток завоевать Кристину, и одному виконту из-за этого точно не видать спокойной семейной жизни. В итоге, они все попадут в Посмертие, хотя и немного попозже.
- Для них – много попозже, - сказала Элизабет, - в отличие от меня.
- Некоторые вещи я отменить не могу.
- А если бы я все-таки выпрыгнула из поезда?
- Я бы тебя поймал.
- Жаль, что теперь я едва ли бы оценила по достоинству подобную ситуацию, - усмехнулась Элизабет. – В моем почтенном возрасте это просто нелепо.
- Ты, как всегда, зациклена на всяких мелочах, - пробурчал дер Тод.
- Я тоже рада тебя снова видеть, - с улыбкой сказала Элизабет.
- Я скучал. Мне не хватало тебя, Элизабет.
- Ты сам ушел, - пожала плечами экс-императрица.
- Потому что ты сделала всё для этого, - нахмурился дер Тод.
- Ты себя вел не лучше, - возразила Элизабет, - особенно для существа с таким многовековым опытом.
- Мой многовековой опыт подсказал, что тебя не переубедить.
- Как же, отступить в тень куда проще. Надо сказать, ты вовремя пропал. Я стала слишком старой для постоянных дрязг.
- По-твоему, я был обязан принести тебе в зубах средство Макропулоса?
- Спасибо, что хоть средство Сивиллы не принес!
- Ты говорила много всяких глупостей, но до желания Сивиллы не додумалась.
Элизабет рассмеялась.
- Тод, и это называется смерть? Я (ну, или моё тело) сейчас умираю, и вместо колокольных звонов, ангельских труб, адских фанфар, последних танцев и прочих возвышенных вещей мы сидим в купе поезда и ссоримся, словно давно надоевшие друг другу супруги. Сколько еще старых претензий мы озвучим?
- Я скучал даже по нашим ссорам.
- Теперь, наверное, и их не станет. Давай помиримся напоследок.
- Напоследок? Элизабет, милая, ты о чем?
Элизабет пожала плечами.
- Я скоро окончательно умру. Поезд прибудет на точку назначения, так? Я упокоюсь, как и остальные. А ты снова уйдешь в мир людей обрывать очередные жизни.
- Ты зря не спрыгнула с поезда, - лицо дер Тода стало сосредоточенным, словно он решал какое-то сложное уравнение, и ответ упорно ускользал.
- Прости, я слишком стара для прыжков, - невесело улыбнулась Сисси.
- Ты всегда говоришь о ерунде, споришь не по делу и не желаешь признавать очевидных вещей, - медленно проговорил дер Тод. – Но если ты исчезнешь, многое потеряет для меня смысл. Не всё, но и этого хватит. Пойдем.
Он встал с диванчика и, взяв ее за руку, практически потащил к выходу из вагона.
- Ты можешь замечательно обойтись без пункта назначения.
- Тод, ты не понимаешь, я уже…
- Если ты снова о своем возрастном пунктике, но лучше помолчи, ладно? Давай не будем сейчас подсчитывать точное количество морщин. Это мелочи, их можно скорректировать. В отличие от действительно необратимых вещей вроде твоего прибытия на… пункт назначения, - дер Тод без малейших усилий распахнул вагонную дверь. – Элизабет, пожалуйста, послушай меня, хотя бы раз в жизни. Спрыгни с поезда, я тебя очень прошу. Сделай это сама. Мне бы не хотелось сталкивать тебя.
- Но ты сделаешь это, если я откажусь? – чуть приподняла бровь Элизабет. В лицо бил холодный воздух, впиваясь в кожу тысячей иголочек.
Дер Тод кивнул.
- Ты никогда не изменишься, - слабо улыбнулась Сисси, - всегда будешь считать, что знаешь, как я должна поступить и что должна почувствовать лучше меня самой.
Дер Тод мягко провел рукой по ее лицу. Какое странное ощущение! Элизабет протянула руку, и в свете ламп тамбура увидела, что ее вид изменился. Она провела кончиками пальцев по лбу, спустилась к вискам. Морщин не было.
- Так просто? – невольно вырвалось у Элизабет.
- В Посмертии есть много простых вещей, жаль, к ним не относится способность убедить тебя поступить так, чтобы нам обоим было лучше.
- Если ты действительно разбираешься в моих чувствах, ты должен понимать, что мне страшно, - еле слышно выдохнула Элизабет, прижавшись к дер Тоду. – Прыгай сам, а я буду за тебя держаться. Мне не нужно, чтобы меня ловили и спасали, мне нужно, чтобы ты просто был вместе со мной.
Еще не договорив до конца, Элизабет почувствовала рывок и поняла, что они уже летят в никуда. Из-за завесы тьмы мигнул на прощание огнями умчавшийся поезд. Темнота навалилась со всех сторон. Элизабет не сомневалась, что, в конце концов, куда-то они попадут. Вместе. Это не то, чтобы успокаивало, но вселяло надежду. А потом дер Тод ее поцеловал.
FIN
-
-
15.05.2011 в 20:16-
-
15.05.2011 в 20:19-
-
15.05.2011 в 20:34Очень люблю ваши тексты за сочетание романтичности и юмора)
-
-
15.05.2011 в 20:37-
-
15.05.2011 в 20:39-
-
16.05.2011 в 00:13-
-
16.05.2011 в 00:22И поезд такой... до жути реальный... (НЕреальный? ))
-
-
16.05.2011 в 00:29Сын Дракона
Прекрасно!
Аффтар склонен с вами согласиться ))))))
-
-
16.05.2011 в 02:17Действительно, очень романтично и - как всегда - тонко и изящно!!!
-
-
17.05.2011 в 17:05Жду новых творений))))))
З.ы. Планы на воскресенье это в силе?
-
-
18.05.2011 в 22:16Artparivatel, о, как приятно такое отношение к моей скромной персоне ))))
Угу, в силе, если я не разболеюсь!
-
-
06.01.2012 в 10:56-
-
06.01.2012 в 23:10