Modus vivendi (Образ жизни)

[Санита]

Образ жизни во многом определяет саму жизнь... а образ нежизни определяет смерть и даже Смерть. Что если неудачливый Призрак Оперы махнется с дер Тодом образами жизни на один день? Ведь даже один нечеловеческий день способен изменить судьбу человека, вывести её на новые рельсы или пустить под откос. Вибирайте образ жизни и нехизни и не говорите, что вас не предупреждали!
П.С. Да, кроссовер, да, как обычно: мюзиклы "Элизабет", "Призрак Оперы", "Танц дер вампир" и другие персонажи разных постановок, не успевшие вовремя сбежать. И таки под морем - МНОГО. Очень много. Даже не влезло целиком, пришлось делать нарезку для продолжения в комментариях.

Modus vivendi

- Кристина, смогли бы вы меня полюбить, если бы я был настоящим красавцем?
- Нет! Только если бы вы были настоящим призраком!

Эрик, более известный в узких кругах как Призрак Оперы, страдал. Вообще-то страдание было его привычным времяпрепровождением, дающим порой нехилый творческий толчок или инженерную идею. Но на сей раз всё было куда трагичней: Эрик страдал из-за того, чего никогда не смог бы упеть, уболтать, украсть, устроить или учинить. Он страдал из-за собственной человеческой природы.
В самом деле, этот погрязший в пороках мир слишком несправедлив! Какое-то ничтожное, безграмотное, интеллектуально бездарное привидение Белой княгини который век вольготно гуляет по замку, выпрыгивая из теней и портретов, устраивая полтергейст, вздыхая и пугая посетителей. В то время как он, человек, несомненно, более весомых достоинств, знающий, как и на что потратить изрядный кусок вечности, вынужден влачить жалкое существование, будучи ограниченным клеткой собственной плоти. Обидно! Обидно, медам и месье, что человек, объявленный венцом не то творения, не то природы, проигрывает всяким потусторонним сущностям. Даже дружески настроенные к людям инфернальные существа тактично или бестактно отмечают некоторую второсортность человека. К примеру, его знакомый, любящий, как и сам Эрик, всласть пострадать вампир, впервые приведя его на собрание КИЛа (Клуба Инфернальных Любовников), предупредил: «Только уж ты держи себя скромнее, старина. Лучше вообще не высовывайся: считай, ты тут заседаешь контрабандой. Сам понимаешь, какие существа у нас собираются».
И ладно бы только инфернальные существа указывали на его несостоятельность! На днях Кристина, его нежный Ангел, заявила следующее: «Эрик, знаете, вы меня уже достали со своим постоянным рефреном «что было, если бы»! Ничего бы не было! Ни-че-го! Вы обманули бы меня в любом варианте, и это абсолютно не зависит от того, что там у вас под маской. Вы представлялись Ангелом, вы разыгрывали из себя Призрака, и я вам верила. А вы оказались обычным человеком с кучей комплексов и чрезвычайно несдержанным характером. Эх, вы!»
После такой отповеди самозваный Призрак еще с неделю не мог показаться ненаглядной Кристине на глаза и даже прекратил петь из-за зеркала. «Дон Жуан» активно не писался. Сам Эрик подхватил насморк и был не в голосе. В голове всё четче зрело осознание: так дальше жить нельзя. Надо всё менять, и срочно.
Дер Тод иногда недоумевал, почему людям постоянно чего-то не хватает. Особенно женщинам и в личном аспекте. Взять хотя бы его: он в меру пылок и в меру сдержан, снисходителен к человеческой глупости, взмахом руки способен менять пространство и время, наконец, он хозяин Посмертия, по сути, владелец самой обширной и надежно застрахованной от распада империи. К слову заметить, его видимый облик чрезвычайно привлекателен, говоря без ложного кокетства, прекрасен и совершен. Любая барышня или дама, обрати на нее свое благосклонное внимание столь выдающийся во всех отношениях нечеловек, была бы счастлива и глубоко благодарна ему до конца вечности. Но нет – его угораздило полюбить особу, претензии которой касались абсолютно всего: его специальности, образа действий, природы, наконец.
Он эффектно появлялся из тени в не менее эффектном темно-синем плаще – она страдальчески морщилась и просила впредь входить через дверь, не забыв заранее снять верхнюю одежду, особенно в случае, если он направляется в ее спальню.
Он переносил ее в преддверие Посмертия, дабы она немного освоилась в своей будущей среде не-жизни, а заодно и потанцевала с ним тет-а-тет – она абсолютно без всякого уважения чихала, ныла, что здесь холодно, сыро, и музыка совершенно не та, под которую она желает танцевать. Посему не был бы он так добр в следующий раз, вытаскивая ее из гардеробной в полураздетом виде, переносить их обоих в более теплые края или снабжать подходящей одеждой, а также дать возможность обуться, выбрать музыку и время мероприятия.
Он являлся в ночи, говорил ей то, что никогда, никому и ни за что не сказал бы – она зевала, смотрела на него с каким-то непонятным ему сочувствием, кивала головой в такт его речей и… засыпала.
На днях эта невозможная женщина вообще заявила ему следующее: «Тод, ну почему ты хотя бы раз не способен повести себя, как человек?» Каково, а? Нелепая идея, хотя и где-то занятная. В общем, на очередное собрание КИЛа дер Тод явился с некоторым опозданием и в весьма задумчивом настроении.
В клубе, меж тем, намечалась очередная чистка рядов. Дракула, самый молодой и ретивый за всю историю КИЛа председатель, в который раз предлагал гнать в шею, а еще лучше, сразу на кол всех неинфернальных и нелюбовников. Собратья по клубу отчаянно полемизировали с председателем, стараясь доказать, что они тут находятся не просто так, а с полным правом.
- Вот вы, юноша, - говорил Дракула с ироничной улыбкой, обращаясь в к постоянно краснеющему молодому человеку, - я извиняюсь, вообще как здесь оказались? Поправьте меня, если я ошибаюсь (а я никогда не ошибаюсь), гувернантка и пастор вам куда полезнее, чем наши собрания. Вы человек.
- Меня укусили, я вампир, - как-то неубедительно возразил юноша, краснея еще больше.
- Ах, вы вампир! Позвольте узнать, где ваши клыки?
- Не выросли! Недостаток кальция, - отчаянно защищался молодой человек.
- Хм, кальция… Что ж, допустим, первый пункт «инфернальность» условно в порядке. Но вот как быть со вторым пунктом?
- Со вторым пунктом у него тоже всё хорошо, - влез в разговор еще вполне свежий и бодрый вампир в лиловых кружевах. – Я свидетель и соучастник.
- Погодите, виконт фон Кролок, и до вас дойдет очередь, - поморщился председатель.
- По-поему, вы придираетесь, - фыркнул виконт. – Альфред хотя бы находится в процессе превращения в истинного носферату, а вот у вас тут, господин председатель, живой человек сидит.
- Я Призрак Оперы, в Париже обо мне уже легенды ходят, - сдержанно возмутился Эрик.
- Призрак, как же, - махнул рукой виконт фон Кролок. – А то я живого от не-мертвого не отличу. К тому же, мон шер, вы не только человек, но и со вторым пунктом, как бы так сказать, натяжка.
- Да что вы себе позволяете? – вскинулся «фальшивый» Призрак.
- По сведениям из достоверных источников, ваша пассия невинна аки овечка, наивна как маргаритка, в любовной науке безграмотна и с вами изучать ее не намерена. Более того, она готовится к браку с неким виконтом де Шаньи. В настоящее время молодые люди помолвлены, и намерения у них весьма серьезные.
- Мсье Призрак даже ни разу не поцеловал свою избранницу, - весомо заметил не-мертвый граф, расположившийся по соседству с председателем.
- В самом деле? – оживился наконец переставший краснеть юнец. – Знаете, мсье Призрак, это вы зря. Не так давно я прочел весьма полезную книгу, «Советы влюбленным», и там написано, что поцелуй может сказать больше, чем тысяча слов… Почему вы смеетесь, майн герр?! Там действительно так написано! – молодой человек недоуменно посмотрел в сторону расхохотавшегося дер Тода.
- Благодарю за поддержку, papa. Альфред, шери, у нашего смешливого одноклубника последствия поцелуев довольно своеобразные, я бы даже сказал, чересчур окончательные, - сверкнул клыками виконт фон Кролок. – Но вернемся к нашим амурам. Итак, мсье Призрак, что вы можете сказать почтенному обществу по данному вопросу?
- Это дискриминация, - проворчал Призрак.
- Это несоответствие правилам клуба, - рыкнуло Чудовище, стукнув лапой по широкому подлокотнику кресла.
- Именно. Наш своеобразный прообраз Джекила и Хайда, как всегда, точен в определениях, - кивнул граф фон Кролок.
- Как председатель, я должен удалить вас отсюда, мсье Призрак, - нахмурился Дракула. – Любовь, в конце концов, может быть и безответной, но инфернальность, джентльмены, это наше первое условие. Преставитесь – милости просим обратно.
- Но меня боится вся Опера Популэр! Я прохожу сквозь стены и зеркала, обрушиваю люстры, наконец, я сюда всякий раз по теням пробираюсь.
- Пробираетесь, благодаря глупости одного нашего собрата и любезности герра Тода, обеспечившего вам передвижение по теневым тропам. Между тем, сами вы благополучно остаетесь человеком. Разговор окончен.
- Джентльмены, джентльмены, мы должны быть милосердны к товарищу по счастью и несчастью, - лениво проговорил дер Тод. В комнате моментально воцарилась тишина. – Предлагаю дать ему шанс проявить себя, как настоящему потустороннему существу. Иначе нам придется невольно уподобиться людям. Да-да, это так. Прошу, умерьте изумление на лицах и мордах, я поясню. Люди отвергли мсье Эрика – ровно то же собираемся сделать и мы.
- Невозможно!
- Невообразимо!
- Наш почтенный одноклубник, без сомнения, прав, - задумчиво сказал Дракула. – Но практическая реализация вашего предложения…
- О, пусть это вас не беспокоит, - усмехнулся дер Тод. – Я лично возьмусь провести этот забавный эксперимент. Мсье Эрик, прошу за мной.
- Прощайте, старина, - едва слышно проговорил Дракула, хлопнув Призрака по спине. Вы были неплохим одноклубником, хотя и живым.
- Те, кто уходил с дер Тодом, еще никогда не возвращались обратно, - заметил старший фон Кролок. – Но хотя бы их прижизненные проблемы сменялись заботами совсем иного рода. Между нами говоря, мы, нелюди, чаще всего уничтожаем то, что любим и служим лишь неутолимому голоду как замене жизни.
- Говори за себя, кровосос, - буркнуло Чудовище. – Любовь придает смысл и изменяет того, кто любит. Удачи на новом поприще, мсье не-призрак.
Призрак Оперы коротко кивнул на прощание, и без колебаний последовал за дер Тодом.
- Ну, Герберт, ну, подлое создание! – бушевал Призрак, добравшись вместе с дер Тодом до своего убежища в парижской опере. – Как только профессор Ван Хеллсинг и добрейшая миссис Харкер терпят его в нашем психологическом салоне!
- Виконт фон Кролок защищал свой приватный интерес, это вполне естественно, - пожал плечами дер Тод, оглядывая убранство «рабочего кабинета» Эрика. – Однако, у вас здесь мило, хотя и своеобразно. Эдакая смесь мрачной готики старого кладбища с пошлой роскошью будуара куртизанки. Впрочем, многим дамам подобное нравится, они называют это романтичной обстановкой.
- Благодарю за столь всестороннюю оценку моего скромного жилища, - буркнул всё еще рассерженный Призрак.
- Мне это ничего не стоило, - безразлично ответил дер Тод, глядя на часы. – Итак, завтра вам предстоит самый обычный нечеловеческий день. Я даже дам вам небольшую свиту. Надеюсь, для вас это будет столь же занимательно, как и для меня.
С этими словами дер Тод исчез, оставив Эрика всё в том же мрачном расположении духа.
***
- Таким образом, профессор, я и решил провести этот эксперимент, - заключил дер Тод, пересказав тем же вечером содержание заседания КИЛ в психологическим салоне профессора Ван Хеллсинга.
- Тод, ты действительно станешь на день обычным человеком? – удивилась императрица Элизабет, для мира благополучно числящаяся в путешествии.
- Это так романтично, - жеманно проговорила Сара Шагал.
- Необычно, - задумчиво протянула миссис Мина Харкер, словно не решаясь развивать свою мысль дальше.
- Глупость какая, - щелкнула веером экс-примадонна Опера Популэр Карлотта. – Глупость и безответственность. Этот фальшивый призрак наворотит вам дел, вот увидите. За год последствий не разгребете. О, герр Тод, вы его не знаете! В одной несчастной опере он чего только ни творил! А теперь вы поручили этому зловредному типу столь деликатное, требующее хладнокровия и самодисциплины дело. Да еще и свиту посулили. Ха, свиту! Опытный тюремный надзиратель – вот, что еще хоть как-то могло бы спасти ситуацию, майн герр. Да-с, и можете начинать на меня злиться, как это всегда бывает, когда слабые женщины говорят правду мужчинам.
- Карлотта, прелесть моя, вы слишком резки, - промурлыкал Герберт, выступавший с экс-примой на собраниях у профессора дружным, слаженный дуэтом. - Хотя, в целом, ваша мысль весьма здравая.
- Синьора права, - с усмешкой сказал дер Тод.
- Вот! – воздела веер к потолку Карлотта. – Хоть один не совсем безнадежный тип, за исключением, конечно, вас, мой милый Герберт.
- Более того, синьора не просто права, она еще и предложила замечательное решение ситуации, - продолжил дер Тод с той же усмешкой. Карлотта торжествовала. Элизабет пристально посмотрела на дер Тода: судя по всему, день грядущий и Карлотте готовит едва ли приятный сюрприз. Знать бы только, какой.
- И когда же начнется ваш эксперимент? – спросил профессор, также неплохо осведомленный о том, что кроется за усмешкой дер Тода.
- Отдавая дань участвующей в нем человеческой стороне, с двенадцатым ударом часов, в полночь. Жизнь станет нежизнью, и наоборот. Это затронет всех участников и их помощников, если такие понадобятся.
- Вижу, вы приняли к сведению мою идею насчет надзирателя, – самодовольно хмыкнула Карлотта.
- И даже творчески ее развил, - медовым голосом заверил даму дер Тод. – Обещаю, вы будете знать всё об этой части завтрашнего развлечения.
- Это было бы крайне мило с вашей стороны, - сказала Карлотта, не заметив призывающий остановиться взгляд Герберта.
- Сущие пустяки, синьора, - наверное, таким тоном когда-то разговаривал с Евой змей.
- Но для вас, мадам Карлотта, было бы лучше с этими пустяками не сталкиваться, - рассеянно заметила вполголоса Элизабет. Дер Тод принял невозмутимый вид, как бы подчеркивая беспочвенность её опасений.
- О, я не трусиха, мадам, - рассмеялась Карлотта. – Или вам просто немножко неприятно, что ваш, хм, не-муж обратил внимание на моё мнение? Ах, бедняжка, неужели он по-прежнему продолжает игнорировать ваши соображения?
Элизабет улыбнулась чуть нахмурившемуся дер Тоду.
- Право, мадам Карлотта, ваш ум куда острее моего. Мне бы и в голову не пришло высказать соображения, касающиеся вопросов, связанных с нелегким поприщем деятельности Тода. Я в этом совсем ничего не смыслю, - на сей раз обезоруживающая улыбка адресовалась всем собравшимся.
Доселе молчавший Альфред поспешил заверить Элизабет, что она абсолютно права, и есть такие мрачные стороны нежизни, которые и не стоят того, чтобы столь прекрасная, хрупкая, нежная леди о них думала или, не дай Бог, решила бы в них что-то подправлять.
- Мудрая позиция, мадам Элизабет, - кратко заметил профессор.
- И безопасная, - шепотом сказал Герберт миссис Харкер. – Мне жаль, но, кажется, бедняжка Карлотта даже не поняла, во что ввязалась.
- Что ж, у нее будет возможность понять, - безмятежно откликнулась Мина, смотря на довольную своим «триумфом» Карлотту.
- Мудрая? Скорее, ограниченная, - обмахнулась веером примадонна. – И это в наш прогрессивный девятнадцатый век! Нет, мадам императрица, Альфред, я с вами решительно не соглашусь. Женщине незачем быть эдаким страусом, зарываясь в гиблый песок домашних и прочих интимных забот. Надо быть леди, но при этом иметь собственное мнение по всем важным вопросам, не бояться вникать в самые разные области и виды деятельности. Да-да, вникать! Добиваться равного участия.
- Тогда и участвовать придется, в конце концов, - шепнула Сара своему «гражданскому пасынку». – Нужна же кому-то такая глупость, фи.
- Карлотта, милая, не надо так распаляться, - доброжелательно сказала Мина. – Речь не именно о женщинах, а вообще о людях. Мы же не можем всё одинаково хорошо знать обо всем, тем более, о потустороннем.
- Миссис Харкер, я была примадонной, и не в каком-нибудь Пеште, а в Париже. И я вам говорю, быть императрицей или каким-нибудь инфернальным существом, не говоря уже о министрах и так далее не так уж сложно. Dio mio, да чего там такого, чтобы не разобраться, если ты, конечно, не полный баран.
- Предлагаю на сём закончить, - предложил профессор. - Время позднее, а завтра ждут интересные события. И, скорее всего, не многие из нас предполагают, насколько интересны они будут им лично.
***
Проснувшись, как обычно после ночи напряженных душевных терзаний, в гробу, Эрик, по привычке, стукнулся лбом о крышку, выругался и, ударив в лакированную деревяшку кулаком, был готов начать новый день или что там было снаружи. Голова гудела, как после доброй попойки, вчерашнее заседание помнилось смутно. Кажется, его хотели исключить из клуба, за то, что он человек, а не монстр (вот тоже, высшая раса выискалась! да они такие же европейцы, как и он), но дер Тод урезонил зарвавшегося председателя (давно пора, много мнит о себе этот кровосос).
- Какая безответственность! Тот, кто замещает повелителя Посмертия, не имеет права тратить своё утро на сон! – раздался резкий, неприятный и чем-то знакомый голос. Голос! Кто-то проник в его убежище!
Призрак еще раз стукнулся головой о крышку гроба, выругался куда более витиевато и резко отбросил её. Прямо перед гробом, уперев руки в бока, стояла бывшая примадонна Опера Популэр Карлотта и неодобрительно качала головой.
- Как ты осмелилась потревожить покой Призрака Оперы? – сурово вопросил Эрик. Карлотта хмыкнула.
- Вставайте, граф, вас ждут великие дела, - пропела примадонна. Из дальних комнат послушался непонятный шум. – Эй, Луккени, потише там! – прикрикнула Карлотта. – И вообще, хватит антиквариат тырить, иди сюда и поприветствуй своего временного босс.
- Да какой он босс? – откликнулся издалека мужской голос. – Патрон на отдыхе, с la bella развлекается. Отдыхай, крошка Лотти.
- Не смей меня так называть! – заорала Карлотта, мгновенно придя в ярость. В ответ раздался смех.
- Ты сюда еще кого-то притащила? – прошипел взбешенный Призрак, стараясь отыскать свою пенджабскую удавку.
- Синьор вот это потерял? – чуть позади Карлотты замаячил незнакомый итальянец, небрежно крутя в руках удавку. – Симпатичная штучка, наверное, с ней приятно работать.
Эрик едва не зарычал.
- О, только не надо так нервничать, - закатил глаза итальянец. – Сегодня вы и так самый страшный, считайте, мы трепещем и стелемся перед вами ковриком. Scusi, piccina, ты уже ввела синьора в курс дела? – итальянец повернулся к Карлотте.
- Предполагается, тот, кто заключал соглашение, уже в курсе, на что подписался, - пожала плечами Карлотта.
- Да в чем дело? Чем обязан вашему вторжению? – не выдержал Призрак Оперы.
- Синьор сегодня замещает нашего шефа, - деловито сказал итальянец. – А наш шеф – это сам дер Тод, Смерть.
Эрик обхватил голову руками и вспомнил вчерашний вечер. Так это был не розыгрыш! Неужели теперь он – Смерть?
- Ты губы-то не раскатывай, - недружелюбно протянула Карлотта, словно прочитав его мысли. – В Посмертие тебя, разумеется, никто не пустит, большая свита тебе не положена, хватит и нас с Луккени, решать вопросы о внеплановом упокоении будут сотрудники дер Тода в рабочем порядке. Впрочем, работу на местах мы тебе организуем, опять же, перемещение по теням, неограниченные возможности досуга. Короче, хорош валяться! И можешь не хвататься за сердце: оно у тебя всё равно сейчас не бьется. О, проняло, побледнел! Ничего, голубчик, привыкнешь – мы же привыкли.
- Говори за себя, bellezza, у меня с сердцем всё в порядке: пламенный мотор! – заржал Луккени.
- Это временно, - скривилась Карлотта. – Ну, Фантом, нам тебя еще долго ждать?!
- По-моему, ты как-то недружелюбно к нему настроена, - с глумливой улыбочкой заметил итальянец.
- Еще бы! Попадется он мне в других обстоятельствах, точно станет призраком. Призраком человека, убитого с особой жестокостью.
- Карлотта, перестань, ты несправедливо относишься ко мне. У нас с тобой часто случались разногласия, но, считай, во всех случаях я просто восстанавливал справедливость по отношению к Кристине, на которую ты столь часто и без всякого основания нападала, - не мог остаться в стороне Эрик.
- Ах, Кристина? Вечно эта Кристина, почти в каждом твоем высказывании! Хорошо, хоть в этом случае она ни при чем. Просто наш уважаемый дер Тод скумекал, не без подсказки умных людей, что одного тебя на такое ответственное дело отпускать опасно. Вот меня и заставили за тобой приглядывать, как ведущего эксперта по твоим выходкам. Ты меня как только ни пытался убить или унизить за то время, пока я работала в этой проклятой опере. Никто не знает твою зловредную натуру так, как я. И не смей сейчас говорить о Кристине! Хотя это и несправедливо: почему присматривать за тобой не приставили эту безголосую крысу?! У меня из-за тебя теперь и сердце не бьется, и вся персона, стоит только выйти на свет, подозрительно прозрачна. О, какой это ужасный день! Да еще и в твоей кампании.
- Ты сама виновата, - сурово сказал Эрик. – Если бы не твоё ужасное поведение, капризы, скандалы, травля юных хористок, то я бы и не обратил на тебя внимания, соответственно, этой ситуации вообще бы не возникло, и сейчас на твоем месте был бы кто-то другой.
- Когда я тебя начну убивать, вот, хотя бы завтра, я тоже непременно скажу, что ты сам виноват: плохо себя вел, пугал, убивал, всячески мне досаждал. А сидел бы тихо, партитуру в мокром подвале кропал, я бы и не обратила на тебя внимания, - отпарировала Карлотта.
- Браво, браво, - захлопал в ладоши Луккени.
- Кстати, тебя я тоже приглашаю, - милостиво улыбнулась ему примадонна, – потренируешься. Даже напильник тебе выдам, правда, тупой, но ведь у нас будет много времени и хорошо зафиксированный объект. Надеюсь, связать его ты сумеешь.
- Синьора сама доброта, - завращал глазами итальянец. – Ну, синьор, так вы соизволите сами пойти переодеться, или нам с Карлоттой придать вам некоторое ускорение? Сами? О, si sta bene: нам меньше хлопот, вам меньше повреждений. И в темпе, я прошу вас.
***
- Определенно, темно-синий не твой цвет, - сказала Карлотта, придирчиво рассматривая Призрака Оперы.
- Я предлагал костюм Красной Смерти, - недовольно буркнул Эрик. Мало того, что парочка негодяев отняла у него черный фрак, плащ и полумаску, так еще и одежду подсунула явно с чужого плеча.
- И в какой же извращенной галлюцинации, дружок, ты видел Смерть в красных сапожках на каблуках, пурпурном плаще а-ля занавеска и с таким невообразимым количеством алых перьев, что хватило бы на целую труппу танцовщиц варьете? – хмыкнула бывшая примадонна.
- Шеф бы такое не надел, - кивнул Луккени. – Слишком вызывающе, да и работе мешает.
- Точно, - поддакнула Карлотта. – При подобном облачении дер Тода с графой «причина смерти» вышел бы форменный конфуз. Вместо положенного многообразия остались бы всего две: от удивления и от смеха. Причём последнее фигурировало бы в протоколах куда чаще.
- Отдайте хотя бы маску, - едва не заскрипел зубами Эрик.
- Маска для работы не предусмотрена, - пожал плечами Луккени. – Да и зачем она?
- Но я… безобразен.
- Синьор преувеличивает. К тому же, ежели синьор желал обновить физиономию, ему стоило меняться местами не с нашим обожаемым шефом, а, например, с Чудовищем: тогда бы и перекидывались на здоровье из монстра в принца Шарминга и обратно. Наша контора, извольте заметить, специализируется на превращениях иного толка, - ухмыльнулся итальянец.
- Вашему патрону что, он и так, хм, весьма хорош собой, - сказал Эрик сквозь зубы.
- В твои временные полномочия опция смены облика не входит, - равнодушно проинформировала Карлотта.
- Да, но…
- Что ещё?
- Кристина испугается меня, - нехотя признался Призрак Оперы.
- Можно подумать, сейчас она тебя не боится, - хохотнула эта временно мертвая и перманентно бессердечная женщина. – Да у нее с самого дебюта, считай, нервная икота не прекращается. Я понадеялась, что и косноязычие нападет, ан нет, с обворожительным виконтом безголосая крыса смогла неплохо объясниться.
- Кристина настоящий Ангел! Я не потерплю, чтобы о ней отзывались в столь вульгарной манере, - рявкнул Призрак.
- Чудно, чудно. Вот только есть некоторая проблема: ангелы на земле не живут. Ну, что, первое твое свершение на новом поприще будет отправка Кристины в естественную среду обитания? – ехидно улыбнулась Карлотта.
- В Швецию? Кристина оттуда родом.
- В рай, к ангелам. Боюсь, для ада у неё слишком мало мозгов, а юродивых и идиотов туда не принимают: балласт им не нужен.
Эрик зарычал.
- Синьор! Madamina! Не будем ссориться, - засверкал белозубой улыбкой Луккени. – Сегодня мы с вами одна команда. Где корпоративный дух, профсоюзная этика и общность целей? Где чувство братского единства, наконец?
- Я дама, мне плевать на любые братства, - фыркнула Карлотта. – И к вашей корпорации, Луккени, я имею лишь временное и вынужденное касательство.
- Женщины сплошь Далилы и Пандоры, - задрал нос Эрик.
- В самом деле? Так к какой же категории ты отнесешь Кристину? Ах, совсем запамятовала, она же не женщина, а кто-то там из нелегальных пернатых мигрантов, - засмеялась Карлотта.
В этот момент Призрак Оперы сожалел только о том, что не убил эту несносную дамочку раньше, когда была возможности. В самом деле, пребывала бы сейчас в геенне огненной, как и полагается всем порядочным негодяям и негодяйкам. Нет, и зачем он только допустил, что люстра пролетела мимо нее!
***
- Что там у нас сегодня по графику? – Карлотта демонстративно зевнула и воззрилась на солидный гроссбух, предусмотрительно захваченный Луккени.
- Madamina, il catalogo è questo, - пропел Луккени, пародируя Лепорелло.
- Неужели там список красавиц, что когда-то любил ваш патрон? – вяло дополнил Эрик.
- В каком-то смысле, - усмехнулась Карлотта, - считай это личной бальной книжкой. Вчитайся, запомни этих людей, с ними тебе сегодня придется танцевать их последний танец.
Призрак придвинул к себе гроссбух.
- Но что, если они не захотят танцевать?
- Это их проблемы, - пожала плечами Карлотта.
- И что, если они в принципе не умеют танцевать? – логично поинтересовался Эрик.
- А это уже твои проблемы, - фыркнула экс-прима. – Ноги у тебя сегодня, считай, казенные. Оттопчут – что ж, такова профессиональная вредность.
Эрику очень захотелось подарить первый танец Карлотте, но он сдержался. Сегодня он выше её мелочных уколов. Он – инфернальное существо, и даже более, он – Смерть. Он станцует эти несколько проклятых танцев, а потом покорит сердце и душу Кристины! Из приятных предвкушений его вывел резкий, противный голос Карлотты:
- Судя по идиотской улыбке, ты сейчас глупость подумал. Выбрось эти мысли, и вперед, за работу.
Нет, всё-таки стоит станцевать сегодня с Карлоттой, доставить себе такое удовольствие напоследок, уже после завоевания Кристины, решил Эрик. Должны же быть у великих нелюдей не только грандиозные свершения и бессмертная любовь, но и маленькие, невинные, житейские радости.
Первый танец вышел каким-то странным. Старый углекоп никак не мог взять в толк, зачем ему, почтенному человеку, напоследок плясать, да еще и за даму.
- Понимаете, мсье, это традиция, - хмуро уговаривал несознательного субъекта Эрик под зудение Карлотты, что разговоры в смету не входят, график провисает, и они точно опоздают на следующий вызов.
- Это глупость, а не традиция, - ярился старик. – Забить трубочку, да выпить на дорогу – вот традиция, молодой человек.
- Я – Смерть, - выдал Эрик убойный аргумент.
- А я папаша Жак, вот и познакомились, - кивнул старик. – Ну, за знакомство? – Он пошарил в поисках початой бутылки.
- Не положено, я на службе, - неловко заметил Призрак.
- Тогда ваше здоровье, мусье Морт. Хотя, казалось бы, должна была бы быть мадам Морт. Или вас, дамочка, так работа довела? Да она, холерная, кого угодно доведет, - расчувствовался потенциальный покойник. Луккени ухмыльнулся. Карлотта скроила страшную гримасу и потрясла гроссбухом. Дело надо было как-то заканчивать.
- Вот-вот, давайте о работе, - трепыхнулся Эрик, с тоской косясь на любимую удавку, благополучно экспроприированную итальянским негодяем.
- Труд – проклятие пьющего класса, - наставительно изрек папаша Жак.
- Вы слыхали о теории Маркса? – не пойми чему восхитилась Карлотта. – Ах, какой вы прогрессивный пролетарий! Только вы всё напутали.
- Ты, девка, не лезь. Видишь, мы серьезные разговоры разговариваем, - посуровел старик.
- Я ошиблась, вы совсем не прогрессивный, а костный и отсталый углекоп, - надулась Карлотта. Эрик усмехнулся: давно пора поставить эту осу на место.
- Шеф, время, - сверкнул зубами Луккени. – Нам пора закругляться.
- Поцелуй меня на прощанье, куколка, и не забивай себе мозги марксами, - старик игриво подмигнул всё еще дующейся Карлотте. Экс-прима ядовито взглянула на Призрака и протянула:
- О, непременно. Только закройте глаза.
- Бабские штучки, - сплюнул Жак, меж тем, крепко зажмурив глаза. – Ну, давай, столичная штучка.
- Давай, столичная штучка, тебя уже заждались, - Карлотта пребольно пихнула Эрика под ребра.
- Я?!
- Ах, Dio mio, кто у нас тут великий и ужасный Смерть, предположительно женского рода? – закатила глаза Карлотта.
- Шеф, крошка Лотти права, - невозмутимо подтвердил итальянец.
- Где ж ты, кокетка? – просипел папаша Жак и вытянул губы трубочкой.
Эрик зажмурился, быстро клюнул его пахнущие перегаром губы и поспешно отвернулся, подавляя рвотный позыв.
- Это тебе не беззащитную женщину на сцене пугать, - довольно заметила Карлотта и приложила пальцы к шее старика. – Наповал.
- Браво, синьор! Поздравляю с почином. Ну, пошли дела кое-как, - затараторил Луккени. – А теперь в дом инвалидов.
- О нет, - прошептал Эрик.
- О да, - ухмыльнулась Карлотта. – А далее по графику сумасшедший дом, бордель, казармы, конюшня, а на десерт парочка старых дев, левретка Любимчик и четыре крысы.
Впервые в жизни Призраку Оперы захотелось недостойно и трусливо упасть в обморок.
- Ладно, радуйся моей доброте: про Любимчика и крыс я пошутила. Ими займутся псы-гримы. Тебе уже легче, не правда ли?
Ближе к обеду Эрик понял, что ему изрядно надоели чужие смерти. У этих людей просто совести нет: ну как можно помирать в таком количестве и причинять столько неудобств? В сумасшедшем доме монархисты его приняли его за Робеспьера, и хотели было взять решительный реванш, соорудив из кровати и пары стульев работающий макет гильотины. Правда, голову он совсем не отрубал, но пребольно ударял по затылку, так что обычному человеку бы с лихвой хватило, а Эрик отделался лишь небольшим, бесполезным сотрясением мозга. Жестокая Карлотта сказала, что мозг ему и в лучших обстоятельствах был не нужен, посему освобождения от работы не предвидится.
В борделе его опрыскали приторными духами, подарили шелковый чулок вместо утраченной удавки, и вообще отнеслись с душой и предложили заходить почаще. С висельницей удалось решить дело практически полюбовно: он показал ей милейший балет из первого акта «Свадьбы Фигаро», а бойкая самоубийца обучила тонкостям страстного поцелуя, рекомендованного для моментального покорения сердца несговорчивого объекта. «Всего пара минут, лапочка, и клиент у твоих ног», - прощебетала на прощание девушка. Карлотта скривилась. Луккени пробормотал что-то про атипичную асфиксию. Черствые, ограниченные, грубые натуры, - окончательно разочаровался в своих спутниках Призрак.
В казармах старые солдаты, без возражений выполнившие приказ о танце, оттоптали ему обе ноги, а вредный офицерик, коварно предложивший Эрику не танцевать, а немного отдохнуть, напрочь убил нервы и слух, добрую четверть часа изводя его вариациями на флейте. Призрак даже изменил внутреннюю концепцию Ада. Теперь в качестве наказания за самые тяжкие провинности с бесконечными визгливыми трелями Карлотты соседствовали бездарные и не менее визгливые вариации «Марсельезы» в исполнении его вынужденного знакомого.
На конюшне ослица лошадь, безмозглая и упрямая тварь, раз за разом скидывала его самого, а не будущего новопреставленного. Никаких условий для работы! С досады Эрик даже решил заодно поцеловать и лошадь, но мерзкая скотина ухитрилась вывернуться и напоследок так засветить копытами, что, будь он итальянцем, то был бы вынужден тут же начать беспощадную вендетту всему копытному племени.
- Антракт, перерыв, пауза, баста! – устало выдохнул несчастный Призрак, едва не выползая из проклятой конюшни. – Я иду к Кристине, а вы двое – к черту.
- Синьор, куда вы, туда и мы, - заулыбался Луккени. Эрик завистливо покосился на этого хлыща. Ему-то что, вон, свеж, как огурчик: чиркнуть галочку самопишущим пером невеликий труд. Лишь бедному Эрику отдуваться за всех.
- Мы на распутье: идти к черту или к Кристине, - мелодраматично воскликнула Карлотта. – Пожалуй, я голосую за первое.
- Ты можешь помолчать? – рыкнул Эрик. – Впереди у меня две старые девы, и ты вполне можешь стать третьей.
Лицо Карлотты пошло красными пятнами.
- Идиот, - прошипела экс-прима, - совсем ум за разум зашел.
- Официально ты не замужем, а возраст, моя дорогая, это проверенный факт, - парировал Призрак.
- Я тебя на полгода младше, - ядовитой гюрзой набросилась на него Карлотта.
- И именно поэтому я всё еще потенциальный жених, а ты уже вне зоны интереса, - решил добить эту несносную женщину Призрак.
- Синьора, я совсем не разделаю эту опрометчивую точку зрения, - тут же перебил его Луккени. – И, сдается, мы все куда-то направлялись. Не сопи так громко, крошка Лотти, лучше подумай о приятном. Например, что завтра ты сможешь его убить.
- В общем, я – к Кристине, - проинформировал Призрак навязанных ему компаньонов.
- Два незаконченных дела, - нарочито холодно напомнила Карлотта.
Эрик нехотя кивнул:
- После антракта.
***
Далее в комментариях...

@темы: Мюзиклы, Творчество, Увлечения, Фанфики

Comments

[Санита]

И продолжение раз

Скажи, как это твой патрон покорил сердце прекрасной императрицы? – как бы мимолетом поинтересовался Эрик, не забыв добавить в голос легкой ленцы. Мол, светские люди просто ведут светскую беседу.
- Обычно, - Луккени покосился на нервно обмахивающуюся веером Карлотту. Синьору в маске определенно стоило придержать язык, и не обижать его соотечественницу.
- Да ладно, хватит темнить, - Призрак панибратски хлопнул его по плечу. Ради своей любви Эрик был готов на любые жертвы, даже набиваться в приятели подобному негодяю и мерзавцу. Негодяй и мерзавец пожал плечами.
- Ну, начать надо с малого. Например, спасти ей жизнь.
- Я сделал больше, я вывел мою Кристину на сцену, - провозгласил Призрак.
Карлотта скривилась. Луккени незаметно подмигнул экс-приме и невинным тоном заметил:
- О, синьор, тогда дело практически в шляпе. Надо только быть порешительней, не надо этих глупых человеческих серенад, вздохов, букетов и пошлых прогулок под луной по крышам.
- Ну почему сразу пошлых? – оскорбился Эрик.
- Банальщина, позапрошлый век, - небрежно махнул рукой Луккени. – Настоящие нелюди так не поступают. Вот мой патрон: пришел, сказал пару слов, победил. Стиль, эффективность, экономия времени. Брависсимо! – Итальянец захлопал в ладоши.
- Погоди ты со своим брависсимо, - одернул его Призрак. – Что твой патрон конкретно делал и говорил?
- Конкретно? - прищурился Луккени. – Конкретно он не церемонился. Дождался темноты, явился в спальню и категорично проинформировал: ты моя, сопротивление бесполезно, дверь заперта, кровать расстелена, свечи догорели, тени стали длиннее, мы никого не ждем, и помните о месте, где вы все в своё время будете.
- Слишком напористо, - недоверчиво протянул Эрик.
- Красоткам это нравится, - ухмыльнулся Луккени. – Они обожают решительных мужчин, верно, крошка Лотти?
- Кто же такое признает вслух, коллега, - прикрылась веером Карлотта.
- Что и требовалось доказать, - загоготал итальянец.
- Но явиться в спальню, к даме, ночью – это же неприлично, - покачал головой Призрак. – Пожалуй, Кристина испугается, закричит.
- Скажите, пожалуйста, закричит, - неодобрительно поцокал языком Луккени. – Императрица вела себя тихо, пристойно, а ваша актриска, значит, закричит. Эх, бескультурная нынче молодежь пошла, некуртуазная какая-то, - посетовал в пространство Луккени.
- Кристина певица! – Эрик побагровел под маской.
- Да хоть акробатка, - отмахнулся Луккени, - всё ж женщина, а они секут, когда не надо трепыхаться.
- Даже если Кристина не закричит, её могут обидеть мои слова, - уже менее уверенно продолжил Призрак.
- Ах, обидеть, - издевательски протянул Луккени и тут же возвел глаза к небу. – Сама императрица, восхитительная, бесподобная, прекрасная императрица не обижалась, а безвестная, примитивная девчонка отчего-то должна обидеться. Да она онемеет от счастья! Как же, Смерть, нечеловек с кучей перспектив, почтил своим вниманием.
Из-за веера Карлотты донесся судорожный вздох.
- Вот, слышали, как крошка Лотти, не в укор ей будет сказано, завидует? – наставительно потряс пальцем итальянец.
Судорожный вздох повторился, но с каким-то странным всхлипом.
- Да, конечно, Смерть, перспективы, это понятно, - пробормотал Эрик. – Но вот сопротивление, тени, кровать. Как-то слишком грубо, приземлено.
- Можете зарифмовать, - притворно надулся Луккени. – Не нравятся методы патрона – так и не надейтесь и на результат.
- А что результат? – закинул удочку Эрик.
- О, - расплылся в улыбке Луккени, - вот наша дорогая Карлотта буквально вчера видела последствия этого результата, и мне расписала во всех подробностях. Императрица просто шелковая, слова поперек не скажет, ни на каких посторонних аристократов, виконтов или графов, и не взглянет. Я даже волнуюсь за неё, - перешел на доверительный тон итальянец. – Как бы бедняжка совсем не сошла с ума от любви и не стала подавать патрону халат и домашние туфли.
Из-за веера Карлотты послышались тщательно сдерживаемые взвизги.
- Вот, даже Лотти сочувствует милейшей императрице. Это ж надо так измениться женщине, чтобы Карлотта посочувствовала.
- Я, между прочим, честно выразила свою позицию, - высказалась из-за веера экс-прима. – И готова повторить её не раз и не два. Женщине, даже леди или императрице, надо иметь своё мнение, добиваться равноправия с мужчинами, а не позволять им бессовестно определять курс семейной лодки или мировой политики. Пусть мадам Элизабет императрица…
- Прекрасная императрица, - с безмятежной улыбкой дополнил Луккени.
- Допустим, - скрипнула зубами Карлотта, - всё равно, как женщина, она отсталая, несовременная и недалёкая.
- Пожалуй, ваш патрон гений, - задумчиво протянул Призрак. – Раз Карлотта так бесится, значит, и императрица прекрасная, и с вашим патроном у них полная гармония. Решено, быть Смертью – так во всем! Сегодня и у меня настанет гармония.
Эрик эффектно взмахнул плащом и стал взбираться по стене кристининого дома, намереваясь влезть прямо в окно спальни мадемуазель Даэ.
Карлотта предвкушающее усмехнулась.
- Всё-таки, Луккени, вы самый настоящий негодяй и интриган, - с одобрением промурлыкала экс-прима.
- Как и вы, бесподобная синьора, - итальянец галантно склонился к её руке. – Предлагаю пойти и посмотреть на эту восхитительную комедию.
Кристина Даэ, самая обсуждаемая бывшая хористка, ныне дебютантка во втором составе, пыталась выкроить время, чтобы немного порепетировать. Когда-то малышка Кристина воображала: вот, сделает её Ангел Музыки замечательной певицей, и она будет самозабвенно петь на сцене, блистая в ярких, незабывающихся ролях. О её успехе будут писать газеты. Многие станут искать с ней личной встречи, засыпать её письмами и цветами, но она будет непреклонна и верна лишь Музыке. Неплохо выглядело в теории.
Что ж, теперь у неё есть многое, и даже более того. Она самозабвенно поет на сцене, спасибо Эрику. Её роли незабываемы, тоже спасибо Эрику: погромы на сцене, несчастные случаи и так далее весьма способствуют запоминания. Ей даже дали прозвище девушка-детонатор. Газеты взахлеб обсуждают её, правда, не столь в плане вокального мастерства, сколь как протеже таинственного Призрака Оперы или тайную невесту виконта де Шаньи. Кстати, последний засыпает её письмами и цветами, и готов дни и ночи напролет проводить рядом с ней, как, впрочем, и парочка детективов полиции – да-да, спасибо Эрику. Вопрос, когда же ей, наконец, дадут спокойно порепетировать, чтобы и дальше блистать на сцене, встает как никогда остро.
Кристина заперла дверь на ключ и присела за пианино. И только пальцы коснулись клавиш, в шкафу послышался подозрительный шорох. «Мышь!» - с ужасом подумала девушка и, стянув с ноги туфлю, зажала её в руке. Кристина на цыпочках стала подходить к шкафу. Шорох повторился и дверь, скрипнув, приоткрылась. «Крыса!» - вихрем пронеслось в мозгу. Кристина изо всей силы швырнула туфлю в открывающуюся щель и с визгом запрыгнула на кровать.
- Ничего не сделал, только вошел! – Эрик с досадой потер нос. – Между прочим, Кристина, сама императрица не визжала, когда один нечеловек заходил к ней в спальню.
- Эрик, как ты меня напугал, - облегченно выдохнула мадемуазель Даэ. – Я подумала, это крыса. Но зачем ты залез в мой шкаф?
- Чтобы поговорить с тобой, Кристина, - сурово сдвинул брови Призрак и подумал, что где-то допустил промах. Ну, ничего, сейчас он это компенсирует.
- Ты собирался говорить со мной в шкафу или из шкафа? – вытаращила глаза Кристина. – Зачем?
- Не перебивай, девочка, - Эрик изобразил властный жест и выпалил на одном дыхании. - Дверь заперта, сопротивление бесполезно, все люди смертны, а Смерть сегодня я.
- Тебе плохо? – Кристина посмотрела на него с искренней тревогой. – Ты заболел? Напился? Нет, от тебя не пахнет. Ой, нет! Опиум, кокаин, что ты принял?!
- Какой еще опиум? – оторопел Призрак. Про стимуляторы итальянский прохвост ничего не говорил, да и едва ли они нужны Смерти. – Не сбивай меня, Кристина, - попросил Эрик. – Сегодня особенный день.
- Я вижу, - осторожно кивнула Кристина, прикидывая, насколько ловко сможет сигануть в окошко.
- Это хорошо! – Призрак придвинулся к ней поближе. – Но почему кровать не расстелена? – Кажется, Луккени что-то говорил про расстеленную кровать, императрицу и красавиц, которым такая неаккуратность нравится.
- Так день же, рано спать ложиться, - тихо заметила Кристина.
- О черт! Я так и знал! Вот оно! – трагически заломил руки Эрик.
- Что – оно? – захлопала глазами мадемуазель Даэ.
- Упущение, - простонал бедный Призрак. – Прости, Кристина, я исчезаю, но вечером я вернусь.
- Меня не будет здесь вечером, - поспешно заверила его Кристина.
- Тогда ночью!
- Меня и ночью не будет. Я сегодня, сейчас же уезжаю. Да-да, кузина мадам Жири настоятельно зовет меня в деревню. Говорят, там в ноябре прекрасно. Дождь, ветер, лужи, скользкие дороги. Романтика!
- Нет, ты тут будешь. Пожалуйста, это ведь так важно, - еще немного, и Эрик забегал бы по комнате. – А лучше, знаешь, приходи в старую часовню при Опере. Да, там самое место для того, чтобы сгорали свечи и тени становились длиннее.
Кристина с тоской покосилась на дверь. Бедняжке Эрику как что-то стукнет в голову, так пиши пропало. Хорошо еще, что такие порывы обычно проходили быстро. Впрочем, в последнее время такие маниакальные приступы случались всё чаще, что не могло не настораживать.
- Да-да, Эрик, непременно, ну, если не будет дождя, - закивала Кристина, думая, что пришла пора принять предложение Рауля и сбежать вместе с ним. Пусть потом ей придется поехать с ним в колонии. Пусть даже не будет сцены, оперы, арий, оваций, газет и цветов. Жизнь и душевное здоровье дороже. И, в конце концов, виконтесса де Шаньи не может жить в ворохе бульварных сплетен. Как будто она виновата, что Призрак Оперы преследует её. И ладно бы только в опере. О, мадам Жири накрепко вбила в голову своим воспитанницам: мужчинам стоит только на миг зайти в женскую спальню, а потом их метлой из кровати не выгонишь, и прощай, репутация. Будущей виконтессе де Шаньи только этого не доставало!

[Санита]

И продолжение два...
***
- Всё пропало, - Эрик страдальчески приложил руку ко лбу.
- Неправда, синьор: мы здесь, город на месте, работа ждет, - жизнерадостно провозгласил Луккени.
- Кристина наверняка решила, что я помешался, - простонал Эрик.
- Удивительно, не так ли? – фыркнула Карлотта. – Сколько видела твоих выкрутасов, а только сейчас додумалась. Хотя, в её случае это можно считать за прогресс. Эволюционный скачок, - щелкнула языком экс-прима. – Надо будет послать ей открытку с поздравлениями.
- Молчи, - прорычал Призрак, недобро сверкая глазами в сторону Карлотты.
- Ну, тогда и ты страдай молча. А то, видите ли, сильный, здоровый мужчина громогласно и принародно сопли на кулак наматывает, а бедной слабой женщине уж и слова нельзя сказать, - моментально разъярилась Карлотта. – Ах, я бедный Призрак в беспросветной круговерти, мне так не везет, потому что я обычный человек, хоть и научился примерно пугать других. Ладно, один недалекий ум сделал этого страдальца нечеловеком. Что, второму сразу полегчало? Тю, та же песня: ах, я бедный необычный нечеловек. Да его даже одного на элементарные задания не отпустили, поводырей приставили, как бы не напортачил. Тьфу!
- А что ты хочешь? – закипел Эрик. - Я Смерть только сегодняшний день, практики ведения дел никакой.
- А Призрака ты сколько из себя изображаешь? Мы скоро можем юбилей отмечать, - раскраснелась Карлотта. – Призрак Оперы! Непризнанный композитор и режиссер! Mamma mia! Да что ты поставил? Что ты за весь срок написал толкового?
- Кстати, в самом деле, синьор, вы написали свою оперу? – вклинился Луккени, с интересом наблюдавший за схваткой титанов Опера Популэр.
- Я, хм, написал «Торжествующего дона Жуана», и сейчас его редактирую, - отвел глаза Эрик. – И когда я поставлю свою оперу, то Кристина непременно в ней споет.
- Боюсь, как бы бедняжка не померла раньше, - притворно забеспокоилась Карлотта. – Что я не доживу до явления твоего гениального творения и так понятно, но, думаю, и у твоей лягушки шансы невелики. Как и у тебя самого. Партитура с энными по счету авторскими правками выпадет из твоей стремительно холодеющей руки, а миру искусства будет и невдомек, какую потерю он понесет. Да скорее Умберто Пьянджи, мой бывший партнер по сцене, накропает свою сотую оперу.
- Пьянджи пишет оперы? О, куда катится этот мир, - простонал Эрик.
- Si, пишет, замечательные, веселые, действительно популярные оперы! «Веронская история», «Шекспировский сон», «Я, Влад», «Вампирский маскарад», «Музыкальный Призрак» (сатирическая опера про Оперу) и многое другое.
- Конъюнктурщик, - презрительно скривился Эрик.
- Может быть, но публика его любит. Кстати, скоро в Ковент-Гардене будет премьера его нового проекта «Смертельный танец». Сюжет основан на известной в узких кругах истории, - Карлотта подмигнула Луккени. – Я приглашена на роль Императрицы.
- Браво, брависсимо, синьора! – захлопал в ладоши Луккени. – Если бы я выбирал, какой должна быть императрица, то выбрал бы вас. Интрига, любовь, ненависть, танцы, блеск и смерть империи! Это вам так подходит.
- Благодарю дорогого соотечественника за столь высокую оценку, - Карлотта сделал шутливый реверанс. – Кстати, друг мой, роль Убийцы всё еще вакантна, - экс-прима игриво подмигнула итальянцу. – В туманном, чопорном Лондоне чертовски сложно найти живой темперамент. Если на ближайшее время вы не ангажированы, - Карлотта умолкла и многозначительно посмотрела на Луккени.
- Синьора, о чем речь, - подхватил Луккени. – Закончим это глупое дельце в Париже, и здравствуй, Англия.
- Может, я вам даже роль виконта-вампира в популярнейшем «Вампирском маскараде» пробью, - великодушно пообещала Карлотта. – Виконт бродит по замку, зубоскалит в прямом и переносном смысле, ко всем пристает и мешает главным героям. Роль как на вас писана.
- Это не искусство, - мрачно буркнул всеми забытый Призрак. – Халтура, кич, поделка за забаву толпы.
- Да, но кого это волнует? – хмыкнула Карлотта. – В общем, давай, дотанцуй старых дев, и на сём мы распрощаемся. У нас куча дел, а ты еще до конца этого дня сумеешь снова получить пинка от своей ненаглядной крыски. Ну, а потом всё и вовсе вернется на круги своя. Ты пойдешь страдать в свой подвал, мы пойдем покупать билеты в Лондон.
- Каждому своё, - веско добавил Луккени, почему-то сказав это на отличном немецком.
- Именно, - подняла палец Карлотта. – С вами приятно иметь дело, синьор Луккени.
Призрак Оперы с силой запахнул плащ, кое-где протертая ткань не выдержала и с громким треском порвалась.
- Страдания страданиями, но зачем же реквизит портить? – сморщила изящный носик Карлотта. – Нам за него, между прочим, отчитываться.
Ничего не ответив, Эрик отвернулся от этих еще при жизни бездушных созданий и побрел в сторону последнего пристанища неизвестных старых дев. Обе стороны бытия впервые казались ему одинаково отвратительными.
***
Мисс Джулия и сеньорита Клара были очарованы Парижем. За долгую жизнь пожилые дамы много где побывали, но сейчас искренне удивлялись и радовались сочетанию радующей глаз архитектуры и чудес технического прогресса. Разве грязный, почти туземный Каир, жаркий, антисанитарный Бомбей, низведенный турками до помеси свалки и базара Константинополь могут сравниться с сияющим великолепием и комфортом Парижа! На взгляд мисс Джулии, лишь старый добрый Лондон мог уверенно обставить Париж. Впрочем, по мнению сеньориты Клары, и Париж, и Лондон изрядно проигрывали вечному Риму. В одном пожилые дамы были едины: сиреневые сумерки Парижа не сравнить ни с чем. Пусть злые языки утверждают, что сиреневыми, несравнимыми и попросту брендовыми эти самые парижские сумерки сделали ушлые романисты, мисс Джулия и сеньорита Клара могли бы дать решительный отпор подобной неуместной критике. Вечера в Париже – сплошное очарование.
Пожилые леди неспешно наслаждались вечерним чаем у большого окна, а где-то внизу, за потоками осеннего дождя, на мокрых улицах, залитых огнями тысячи витрин, обклеенных яркими афишами, украшенными, словно елка к рождеству, фонарями, кипел и бурлил город, который, по видимости, никогда не засыпал. По брусчатке мостовой громыхали экипажи, обдававшие прохожих грязными ледяными брызгами, несущие в своем кожаном или обитом модной тканью чреве бледных, затянутых в корсеты и драгоценности, завернутых в меха, шелк и кружева дам и их солидных, сановных или попросту оборотистых спутников, а также роскошных кокоток, альфонсов, актрис и их покровителей, словом, цвет и сливки уже обреченной Второй империи.
Мисс Джулия как раз собиралась высказаться о порочности и привлекательности подобного великолепия над бездной, как в уютной теплой, хорошо освещенной гостиной буквально ниоткуда возник престранный молодой (на взгляд почтеннейших дам) человек в рваном, мокром плаще и нелепой маске.
- Вот так сюрприз, - только и смогла произнести мисс Джулия, неодобрительно покачав головой.
- Синьор опоздал лет на тридцать, - усмехнулась сеньорита Клара. – Теперь я едва ли одобрю подобную шутку.
- До шуток ли, - пробормотал Эрик, с ожесточением срывая мокрый плащ.
- Сэр, ваше поведение, равно как и ваш визит, абсолютно неуместно, - поджала губы мисс Джулия.
- Позвольте вам выйти вон, синьор, - поддержала подругу сеньорита Клара.
- Позволю, позволю, - Эрик, наконец, справился с чертовой тканью и отшвырнул плащ в угол комнаты. – И вам позволю, и себе позволю. Я сегодня на такой должности, что всем позволяю выйти, правда, без возможности последующего возвращения.
- Вы швейцар? – догадалась мисс Джулия. – Но мы, знаете ли, не приглашали швейцара. Спасибо, нам не требуется.
- И на маскарад мы тоже не собираемся, - сеньорита Клара указала на размокшую маску. – Снимите вы это непотребство, молодой человек.
- Последнее желание, - горько усмехнулся «молодой человек». – Но предупреждаю, вы испугаетесь.
- Испугаться можно змеи в сапоге, бенгальского тигра, грабителя, наконец, - сеньорита Клара спокойно потянулась за джемом и булочкой. – Но вы на них как-то не похожи.

[Санита]

И продолжение три
Призрак стянул ставшую холодной и неудобной маску и замер в привычном ожидании изумленных возгласов.
- Если вы не собираетесь нас покидать, может быть, чаю, сэр? За чаем и изложите своё дело. Вы же не просто так к нам ввалились, – предположила мисс Джулия.
- Что? – выдохнул Эрик.
- Чай, сэр, напиток, который только мы, англичане, умеем достойно приготовить, - благожелательно пояснила мисс Джулия и встала, чтобы достать нежданному гостю чашку и блюдце.
- А как же древние китайцы? – поддела подругу сеньорита Клара.
- Они же не были англичанами. Делай выводы, дорогуша, - невозмутимо отпарировала достойная дочь Туманного Альбиона.
Не принимая во внимания возражения Эрика, мисс Джулия решительно усадила его за стол, подала чашку горячего чая и придвинула поближе булочки и бисквит.
- Итак, сэр, что же привело молодого человека к двум не подходящим ему по возрасту леди? – поинтересовалась мисс Джулия.
- Понимаете, - замялся Эрик, - ваш срок на земле вышел, а я Смерть.
Пожилые дамы обменялись выразительными взглядами, в которых Эрик без труда прочел: «Какая нелепая смерть».
- Уж какой есть, - ожесточенно вгрызся в бисквит Эрик. – Навоображают себе эдаких белокурых бестий с темными крыльями, а потом начинаются крики, жалобы, претензии.
- Вообще-то, сэр, я воображала себе сердечный приступ, который обеспечат отнюдь не ангелы с демонами, а мистер Поджис.
- Он тоже пробует себя на должность Смерти? – удивился Эрик, едва не выпустив из рук чашку.
- Уже много лет, - кивнула мисс Джулия.
- Он её лечащий врач, - многозначительно протянула сеньорита Клара.
- Врач! – фыркнула мисс Джулия. – Бессовестный убийца, не умеющий отличить инфлюэнцию от подагры.
- Но я сегодня действительно Смерть. Последний танец, поцелуй и переход. Мне даже выделили свиту, правда, мне удалось сбежать от этих черствых, грубых натур, - Эрик допил чай и отставил кружку. – Я приношу свои извинения, леди, но вам пора, э-э, собираться.
- Занятно, - приподняла бровь сеньорита Клара и подлила Призраку еще чаю, - как такому славному синьору угораздило получить столь незавидную работу и неподходящих компаньонов, от которых он сам рад отвязаться.
- О, это целая история, - Эрик и сам не заметил, как придвинул обратно чашку и, ухватив еще бисквита, принялся рассказывать историю своих бедствий. В кои-то веки аудитория была на его стороне.
- Бедный мальчик, - покачали головами дамы, когда Призрак, наконец, дошел до финала своего повествования. – Вы пробивали лбом ненужные стены и, в итоге, окончательно сбились с пути. А ведь всё могло быть совсем иначе.
- Иначе? Невозможно, - шумно вздохнул Призрак. – Кристина меня никогда бы не полюбила. Из КИЛа выгонят. Моя опера не дописана и едва ли будет поставлена. Полный крах.
- Вы еще так молоды, сэр, что отчаиваться просто грех, - покачала головой мисс Джулия.
- Вы просто начали не ту партию, и пытаетесь убедить себя, что ошибаетесь не вы, а весь свет. Представьте, что дают «Свадьбу Фигаро», и тут на сцену заявляется Риголетто, - сеньорита Клара энергично взмахнула рукой.
- Нелепица, - пожал плечами Эрик.
- К несчастью, вы именно им и стали, - вздохнула сеньора Клара. – Вы добрый, наверняка небесталанный музыкант решили на страх потенциальным врагам стать Призраком. Но, голубчик, нельзя же гнаться за двумя зайцами. Вы стали Призраком, но, увы, не состоялись как композитор, певец, наконец, как человек. Можно бояться Призрака, можно им восхищаться, жалеть или считать городской легендой. Но строить обычную семейную жизнь умной женщине с ним невозможно, - грустно улыбнулась сеньорита Клара. – Знаете, однажды, когда я была значительно моложе и, судя по отражению в зеркале и уверениям окружающих, весьма недурна собой, случай занес меня в одну глухую карпатскую деревушку. А там граф. О, что это был за кавалер! Изыскан, загадочен, владелец замка и всей округи. Всё зазывал меня на какой-то бал для многочисленной родни и чуть ли не сердце свое предлагал, впрочем, умалчивая о руке. Но, увы! Оказался вампир. А что такое вампир? Ни в свет выйти, ни в Париж на выставку прокатиться. Только и остается, что сидеть в замшелом замке с одними и теми же привидениями и предками, дальше своего медвежьего угла носа не казать, о пикниках, путешествиях, модах и прогрессе можно только с ностальгией вспоминать.
- Вы отказались? – пораженно уставился на пожилую даму Эрик.
- Я сбежала, - усмехнулась сеньорита Клара. – С венгерским уланом. Он сбился с пути, и в итоге из той глухомани мы выбрались уже вместе. Ох уж эти гусары, - старушка зарделась. – Шик, блеск, и всё галопом. Думаю, с тех пор граф завязал со светскими дамами и обратил своё внимание на местных простушек, желательно, только и видевших в жизни, что деревенскую хибару да пропахших чесноком увальней.
Мисс Джулия захихикала.
- Уж конечно, дорогуша, после светской дамы тому графу будет очень весело и интересно с деревенской девчонкой.
- Не будь так строга, милочка, - довольно улыбнулась сеньорита Клара. – Зато сентенции про тьму кромешную можно смело повторять еще хоть до скончания столетия, всё равно будет непонятно и загадочно.
- Знавал я одного похожего графа, - пробормотал Призрак, вспоминая отца Герберта. И тут же умолк, вспомнив заодно и Сару.
- И что же ваш граф? – живо откликнулась сеньорита Клара.
- Он плохо кончил, - махнул рукой Эрик. – Застрял в глуши, знаете ли, из всех развлечений – такие же, как он, вампиры, крестьяне, и собрания чересчур пафосного клуба для монстров. А его сын посещает салон некого психиатра из бывших охотников на нечисть.
- Весьма грамотный трюк. Я про психиатра. Знаете, ведь бывших охотников на нечисть не бывает, они просто переходят на другой уровень той же деятельности, - авторитетно заметила мисс Джулия.
- Нет, наш профессор не из таких, он полностью изменил своему призванию, - рассмеялся Эрик. – Скажу вам больше, леди, он сам подал идейку создания клуба для монстров, регулярно вникает в проблемы этих тварей, советует, болтает с ними запросто, как, к примеру, мы с вами.
- И что же, эти монстры так же продолжают творить свои темные дела? – усмехнулась мисс Джулия.
- Дела? Естественно, дел у них невпроворот, - махнул рукой Эрик. – То бал, то диспут, то еще что, а ведь клуб надо расширять, работа по отбору новых членов ведется напряженная, да еще и наш психологический салон, - Призрак осекся, пытаясь вспомнить, какие злодейства совершили его знакомые за последнее время, и не находя достойных примеров.
- То-то и оно, ваш психиатр своё дело знает, - довольно улыбнулась мисс Джулия.
- Послушайте, завязывайте-ка вы с этими клубами и призрачным образом жизни, - доброжелательно посоветовала сеньорита Клара. – Выбросьте плащ и маску, смените подвал на приличную квартиру, заведите себе выезд, купите абонемент в Оперу, а не вымогайте ложу у дирекции, и, наконец, допишите вашу оперу и принимайтесь за следующую. Что же, кроме бедного Жуана других героев для оперы не сыскать? А хотите, - сеньорита Клара на мгновение задумалась. – Хотите, я вас племяннику порекомендую? Он тоже занимается операми. Вы настолько привыкли к трагическому и мистическому амплуа, что будете органично смотреться на сцене в качестве вампира, демона и прочих инфернальных личностей.
- Да-да, - оживилась мисс Джулия, - полагаю, у вас замечательно пойдет это дело. А племянник Клары знает толк в эффектной подаче героя. Пока мы обе живы, она успеет написать рекомендательное письмо.
Эрик смешался. Выполнить в нынешних условиях задачи Смерти казалось просто немыслимым. Он внимательно вчитался в приходно-расходную ведомость потустороннего министерства. Да, сегодня, да, две старые девы: у одной смерть из-за некачественного лекарства, у другой – из-за испуга.
- Пока ты пишешь, я приму свои капли, - продолжила мисс Джулия и взяла с полки темный пузырек.
- Вам нельзя их пить, - Эрик со стоном обхватил голову руками. – Эти капли вас погубят. Дайте сюда пузырек, - он вскочил и решительно выхватил из рук старой леди лекарство.
- Но как же ваша сегодняшняя должность, сэр, ваши обязанности и возможности? – удивилась мисс Джулия.
- Да пропади она пропадом вместе со своими обязанностями и возможностями, - воскликнул Эрик и, открыв форточку, выбросил стекляшку. – Я же человек, а не нелюдь какой-то.
- Вы посмотрите, и тут он буянит, - в комнате появились Луккени и Карлотта.
- Ты просто несносный, безответственный тип, самый никудышный представитель Смерти из всех, мною виденных, - с порога заявила Карлотта. – Сбежал, влез к бедным старушкам, начал метать тут громы и молнии…
- Только пузырек, - уточнил Эрик.
- Молчи лучше! Повезло тебе, что мы так оперативно тебя отыскали, а то потом хлопот было бы. Нет, это совершенно невозможно. Ему свыше приходит отмена двух последних дел, а он, видите ли, тут переработать решил, - зудела осенней мухой Карлотта.
- Никак, жена твоя? Вот как волнуется, а ты про неё и полслова не сказал, нехорошо, - улыбнулась сеньорите Клара.

[Санита]

Ну, вот и конец.
- Чтоооо?! Да никогда в жизни! – непроизвольным дуэтом выпалили Эрик и Карлотта.
Луккени привычно ухмыльнулся.
- Мы абсолютно чужие друг другу люди, - Эрик, на всякий случай, отодвинулся подальше от громогласной экс-примы.
- Мы терпеть не можем друг друга, - прошипела Карлотта, также отодвигаясь подальше от Эрика и тут же пожаловалась. – Знаете, леди, ведь этот тип столько раз пытался меня убить. То люстру на голову уронит, то голоса лишит, теперь вот мне выпало его страховать. Ну, уж теперь баста! Мы с Луиджи, - Карлотта кивнула на всё еще ухмыляющегося Луккени, - уезжаем в Лондон. Дорогой Умберто приглашает меня на роль Императрицы. Я снова буду блистать на сцене, на которой, хвала небесам, не будет и следа вашего присутствия, синьор Призрак! Нечеловеческий день подошел к концу, я вас покидаю, надеюсь, больше не увидимся. Оревуар, чао, прощайте! Луиджи, за мной. Леди, искренне прошу прощения за наше вторжение, но это было сделать в ваших же интересах. Ах, только не надо рассыпаться в благодарностях, я, конечно, заранее польщена, но времени на реверансы нет. В Лондон, в Лондон!
Последнее донеслось уже из-за двери. Старые леди многозначительно переглянулись.
- Значит, в Лондон, - хмыкнула мисс Джулия. – Прекрасный город.
- И для некоторых особ он будет полон сюрпризов, - заключила сеньорита Клара, запечатывая конверт. – Вот, возьмите, милый мальчик. Удачи вам… в Лондоне.
Эрик чуть ли не ужасом посмотрел на дверь, за которой скрылась Карлотта.
- Ну-ну, больше мужества, сэр, - мягко пожурила его мисс Джулия. – Вы были Призраком и показали себя первоклассным призраком. Так почему бы теперь не показать себя замечательным актером? О, я уверена, мы с Кларой еще прочитаем о вас в газетах.
Приободрившись, Эрик взял письмо и с поклоном удалился. Сеньорита Клара тихонько рассмеялась.
- Пари?
- О чем ты, дорогуша, - приподняла брови мисс Джулия.
- В скором времени нас ждет объявление о браке в английской газете, - сеньорита Клара кивнула в сторону двери.
- Они действительно терпеть друг друга не могут, - пожала плечами мисс Джулия и поставила на огонь очередной чайник с заваркой.
- Это они так думают, - загадочно протянула сеньорита Клара и вернулась к созерцанию парижской улицы.
***
- Кажется, мы потеряли Призрака Оперы и Карлотту, - рассеянно заметила миссис Мина Харкер. – В последнее время их совсем не видно в нашем маленьком психологическом салоне, как и герра Тода с мадам Элизабет.
- И в КИЛ Призрак носа не кажет. А его ведь предупреждали: кто уходит с дер Тодом, обратно не возвращается, - дополнил виконт фон Кролок. – Ну да шут с ним, с Призраком, всё равно он не был настоящим привидением. Но Лотти мне будет не хватать. Было в ней нечто жизненное, подлинное, - Герберт вздохнул.
- Конечно, жизненное, и Призрак тоже был жизненным, они же люди, - скорчила гримаску Сара Шагал. Герберт взглянул на «гражданскую мачеху» с легким разочарованием.
- Друзья, посмотрим на это оптимистически, - пожал плечами профессор Ван Хеллсинг. – Во-первых, у наших добрых знакомых возможны рецидивы. Во-вторых, теперь, когда места освободились, мы сможем принять новых людей и нелюдей. В конце концов, новые проблемы интересней старых. Кто там у нас стоит в очереди? – профессор зашуршал страницами солидного гроссбуха. – Вот, извольте: Людвиг Баварский, родственник нашей дорогой и также отсутствующей сегодня мадам императрицы, Мистер и миссис Холмвуд, смешанная пара, состоящая из джентльмена и вампирши.
- Ах, дорогая Люси, - сентиментально вздохнула миссис Харкер. – Надеюсь, милый Артур уже не заикается от счастья, как тогда, когда она только вернулась к нему из склепа.
- О, а вот еще один ваш соотечественник, дорогая, - профессор сделал какую-то пометку на полях. – Занятный случай. Де-юре счастливый новобрачный, де-факто двоеженец с какой-то темной историей в анамнезе. Желает разрешить свои проблемы с обеими супругами, одна из которых, хоть и мертва, но весьма и весьма активна, а также с экономкой.
- Экономка-то тут при чем? – пробормотал Герберт. – Ох, уж эти нелепые люди.
- А мне их жаль, - Сара сделала сочувствующее лицо. – Бедняжечки. Кто им поможет и посоветует, кроме нас. И ты, Герберт, не совсем понимаешь человеческие ситуации. Насиделся в замке, привык, что под вампирским гипнозом тебе хоть Куколь гопак спляшет, а бедненьким людям знаешь, как тяжело с этими несносными работниками и слугами. Моя мама всегда говорила, что с прислугой надо держать ухо востро, и как бы чего не вышло. Попадаются же порой такие змеи! Помнишь, как негодяйка Магда увела моего бедного папочку, мама и скалкой взмахнуть не успела. И так вот, ты скажешь, мамочка была не права? Так что с этой экономкой надо построже. В конце концов, мы же светские люди, нас не проведешь, - задрала нос фройлен Шагал.
- Нелюди, - мягко усмехнулся Герберт, - конкретно мы с тобой – нелюди.
- Не придирайся к словам, - фыркнула Сара. - Карлотты нет, так теперь ты будешь цепляться ко всякой мелочи.
- Крошка Лотти, где теперь она? – виконт фон Кролок с грустью посмотрел на пустующее кресло.
- В одном лондонском театре. Репетирует Императрицу. И, кстати, пока не забыл. Днём принесли от неё телеграмму. Роль Кронпринца всё еще вакантна, а не-мертвый, при желании, путешествует быстро, - профессор подмигнул Герберту.
- Кронпринца? – капризно протянул Герберт. – Даже и не знаю. А что там с ним произошло, в этой пьесе?
- Опере, - поправила миссис Харкер.
- Да хоть в оперетте, - фыркнул виконт фон Кролок.
- Кажется, он хотел изменить мир, но потом передумал и застрелился. Ну, и заодно его постоянно подначивал некий инфернальный выходец, - миссис Харкер честно попыталась припомнить всё, что писала по поводу новой постановки Карлотта.
- Чушь, - скривился Герберт, - да я бы этого выходца сделал бы в первой же совместной сцене. Он бы у меня сразу уходцем стал, или даже уползанцем, если бы, конечно, успел уползти.
- Какая интересная трактовка банального образа, - восхитился профессор Ван Хеллсинг. – Это могло бы стать гвоздем программы. Вторым гвоздем программы, - подумав, добавил профессор, вспомнив о несравненной Карлотте.
- Ну, это мы еще посмотрим, - самодовольно хмыкнул виконт. – Когда, вы говорите, первый поезд на Лондон?
- Ваш почтеннейший дядюшка, помнится, там уже побывал, да быстро воротился, - осторожно заметила миссис Харкер.
- Ха-ха, как же, припоминаю. Старый селадон погорел на интрижках, но он сам виноват: взять с собой своих же дам, да еще в количестве нескольких штук. Умора! А еще в КИЛе пытается верховодить и Альфреда критиковать. Ничего, они все посмотрят у меня. Одолжите-ка ваше расписание и походный кофр, профессор. До рассвета еще уйма времени, и я смогу успеть упаковать багаж и Альфреда. С последним будет сложнее, но, надеюсь, в чуть сложенном виде и он влезет. Лондон, это же прекрасный город. Он принесет мне свежую кровь и, что важнее, свежую моду и успех. Я покажу, как поступают настоящие кронпринцы. Готовься, Англия, я еду.
Окрыленный новыми планами, Герберт унесся со скоростью еще не изобретенного реактивного самолета.
- Пожалуй, мы можем пригласить побольше новых персон, например, ту английскую семью с экономкой. Их будет трое, - задумчиво предложил профессор.
- Четверо, - поправила Сара.
- Трое, не считая призрака, - уточнила миссис Харкер. – И родственника мадам Элизабет тоже пригласим. Говорят, у него запутанная любовная драма. Что-то наподобие «Лебединого Озера».
- «Лебединое Озеро»? А я знаю, это балет, - радостно заявила Сара. – Там все прыгают в белых коротких платьях вокруг принца. Так то принц, а родственник мадам Элизабет уже настоящий король. Воображаю, в чем, в таком случае, прыгают вокруг него!
Следующее заседание психологического салона профессора Ван Хеллсинга обещало быть небезынтересным.

FIN

[greamreaper]

Хыхых. Прелесть). Так и жду как проходил спектакль,и как Герберт пытался селать уползанцем -Тода))))))

[Artparivatel]

ведь бывших охотников на нечисть не бывает, они просто переходят на другой уровень той же деятельности

это хоть в цитатник добавляй))
нра) а объем.....
*цуцик радостно заскулил, подпрыгнул, перекатился на спину и заснул.... до ближайшего времени, когда он вновь проголадается по фанфикам хД*

[Санита]

greamreaper, если дер Тода будет играть всё тот же Призрак, то у Герберта есть шансы. А уж при Элизабет-Карлотте... Эпичное противостояние "за жизнь, за нежизнь против угнетателей" развернется только так.

Artparivatel, после такого объема тебе теперь долго не будут нужны фанфы.
Кстати, как там наша идеологическая книжка?

[***snow***]

Волшебница

[Санита]

***snow***, это всё распространившаяся на весь фанф Карлотта
Однажды было мнение, что неплохо бы посвятить целый фанф Призраку и Карлотте. Ну, и трех лет не прошло, как получилось - уж что получилось.

[Artparivatel]

Кстати, как там наша идеологическая книжка?

никак! практика убивает все силы и время... бррр!

долго не будут нужны

ну-ну хД

[Синяя_звезда]

Карлотта такая прелесть
И как мне жаль тех, кто не заметит на афише "Смертельного танца" пометку "комедия"
Очаровательно

- И в какой же извращенной галлюцинации, дружок, ты видел Смерть в красных сапожках на каблуках, пурпурном плаще а-ля занавеска и с таким невообразимым количеством алых перьев, что хватило бы на целую труппу танцовщиц варьете?

И кто бы сказал это Дооду...

[Санита]

Artparivatel,

ну-ну

Так-так!

Синяя_звезда, Карлотта рулит... или, по крайней мере, очень пытается это делать.

И как мне жаль тех, кто не заметит на афише "Смертельного танца" пометку "комедия"

Бедный, бедный Эрик. И бедный, бедный постановщик и вся труппа, если заглянет "прототип главного героя" самолично.

И кто бы сказал это Дооду

Карлотты на него не было!

[Синяя_звезда]

Санита,
У неё очень неплохо получается

Бедный, бедный Эрик. И бедный, бедный постановщик и вся труппа, если заглянет "прототип главного героя" самолично.

Может, не надо таких... нервных потрясений повелителю Посмертия?

Карлотты на него не было!

Именно Вот попробовала бы Карлотта уйти к Дооду, кое-кто сразу прозрел бы

[Санита]

Синяя_звезда,

нервных потрясений повелителю Посмертия?

Таки потрясен в переносном (а то и в прямом!) смысле будет именно повелитель Посмертия? Хм, сомнительно...

Вот попробовала бы Карлотта уйти к Дооду, кое-кто сразу прозрел бы

50 на 50: или "кое-кто" прозрел бы, или Доод раньше бы сбежал. Хотя есть и третий вариант, а именно прибить сгоряча Карлотту и, разочаровавшись в европейских женщинах, отбыть в колонии, Карпаты, Кавказ и т.п. - на глобусе есть, куда податься.

[Синяя_звезда]

Санита,
В переносном - таки повелитель Посмертия. В прямом - мироздание в рамках одной отдельно взятой театральной труппы
Карлотта талантливая женщина, она удержит, если понадобится... как бы жертва ни сопротивлялась
Третий вариант предполагает совместное прибивание? Думаю, сначала Эрику пришлось бы пообщаться с Доодом

[Санита]

Синяя_звезда,

Думаю, сначала Эрику пришлось бы пообщаться с Доодом

Может, Эрику даже пришлось бы вернуться в психологический салон Ван Хеллсинга, или устроить разбор случая по привычным лекалам.

[Синяя_звезда]

Санита,
"Дер Тод, я нашёл ещё одного претендента на твою императрицу, который почему-то забрал мою императрицу, в смысле, Карлотту, и... ладно, не спрашивай"?

[Санита]

Синяя_звезда, атака клонов За много световых лет до событий в одной далёкой-предалёкой галактике...

[Синяя_звезда]

Санита,
"В жизни всё повторяется дважды..."

[Санита]

Синяя_звезда, и хорошо, если только два

[Синяя_звезда]

Санита,
Я слышу жалобы дер Тода Если к нему применимо понятие "жизнь", конечно.

[Санита]

Синяя_звезда, зачем же только слышать - записывай!

[Санита]

Синяя_звезда, зачем же только слышать - записывай!

[Синяя_звезда]

Санита,
Он способен жаловаться слишком долго, придётся ходить с ним во время его... рабочего процесса

[Санита]

Синяя_звезда, или снабдить диктофоном. Будет себе, как агент Купер в "Твин Пикс", всё надиктовывать.

[Синяя_звезда]

Санита,
А потом Лукени наберёт и слегка подкорректирует текст и обратится в какое-нибудь издательство?

[Санита]

Синяя_звезда, всенепременно! Луккени и его маленький творческий коллектив (Карлотта, Эрик и еще кто-нибудь) добавят в обычный поток жалов авантюрный сюжет, музыкальность, романтизм, мистику, загадки... Главное, потом уже убедить дер Тода, что он именно это сказал, а еще вон то и вот это имел в виду.

[Синяя_звезда]

Санита,
По-моему, единственная надежда скромного коллектива заключается в том, что у дер Тода не будет времени внимательно читать, что они написали. То есть надежды нет

[Санита]

Синяя_звезда, мы забыли, что дер Тод не в ваккуме живет существует. Остальные участники событий тоже захотят приложить руку и, что еще опасней, энтузиазм и творческие способности к данному повествованию. Стоит ожидать улучшений и дополнений от Элизабет, критических заметок и рационализаторских предложений от Софи, старомодных и высокоморальных размышлений Франца-Иосифа, наконец, апокрифов от Рудольфа. И всё это тоже пойдет в редакторскую плавку... то есть, правку, коненчо же, правку.

[Синяя_звезда]

Санита,
В итоге получится целая серия книг "Смерть и его домашние", а из бедного дер Тода предприимчивый издатель сделает ещё более популярную персону, если только это возможно.